- Миш, я же сказал, что не собираюсь обвинять её в чем-то, или не доверять, - подхватившись, Алексей, меряя кухню небольшими шагами, стоял на своем, - ну раз получилось так, что уж теперь сокрушаться... Я её не отпущу и никому не отдам. Как бы там ни было.
- Похвально, - усмехнулся Слепцов, - только дело ведь совсем не в этом. Я тебе говорю, что практически уверен, что ребенок твой и ничей больше.
- Мой? - застыв посреди комнаты, вопросительно выдохнул Лёша, - но как...?
- Ой, вот только не надо сейчас о том, что быть такого не может и дальше в этом духе, - отмахнулся мужчина, - я тебе говорю - ребенок твой. Хоть упирайся, хоть нет. Кира никогда не умела лгать.
Не умела. Алексей и сам это прекрасно знал. Пожалуй, единственной ложью, на которую она могла решиться, была та самая, первая, ложь брату об их с Лёшкой отношениях. Мартынов потом еще неоднократно удивлялся и раздумывал, как получилось, что Михаил ни тогда, ни позже, ничего не заподозрил? Может быть, всему виной чувства, которые, оказалось, уже тогда проскальзывали между ними? И эти искры, которые нельзя было не заметить. Но которые они до определенного момента так отчаянно пытались игнорировать...
Но уж ему-то, Лёшке, Кира никогда не лгала. Никогда ничего не таила. Её эмоции и мысли всегда были для мужчины, как на ладони. Она могла умалчивать, недоговаривать, но по жестам, по взглядам, Мартынов все понимал и ощущал... Он всегда читал Киру, как открытую книгу. Точнее, думал так до последнего момента... Что же происходит сейчас? Неужели он стал настолько слепым? Или непонятливым? Кира ведь снова не лгала. Не изворачивалась. Просто не считала нужным ничего объяснять. Но и выслушать его до конца тоже не хотела...
Его ребенок. Его родной малыш. Неужели и, правда, чудо случилось? Но как такое возможно? Он ведь давно не мальчик, верящий в Деда Мороза и желания, которые исполняются, словно по мановению палочки. Он не верил во всю эту чушь, которой забивали себе мозги взрослые и дети. Разучился верить. В какой-то момент... Лёшка теперь уже и не вспомнит, когда это произошло. Каким образом его вера в хорошее улетучилась. Когда они с Евой попали в аварию? Когда он узнал, что не способен иметь детей? Или когда смог отпустить Киру окончательно...?
- В общем, Лёх, мой тебе совет, - спустя пару минут, заговорил Миша, так и не дождавшись ответа, - если ты не можешь поверить Кире на слово, дуй в клинику. Правда, тут хоть веришь, хоть нет, лучше все же сходить, чтобы в случае чего знать наверняка и потом не появилось лишних вопросов и недоразумений.
- Зачем? - вздрогнув, растерянно уточнил Алексей, невидящим взглядом уставившись на Слепцова.
- Как минимум, сдать анализы и прояснить ситуацию, - спокойно пояснил мужчина, - если уж и это тебя не удовлетворит, есть вариант с ДНК-тестом на отцовство. Но я бы не советовал тебе, - отвернувшись, задумчиво уставился в окно, - процедура сама по себе не сложная, но вряд ли женщина способна оценить её по достоинству. Даже такая стойкая, как Кира.
- Миш, какой на хрен тест? - прикрикнул Мартынов, хватая со стола пачку сигарет, - я же сказал, мне плевать, кто биологический отец малыша!
Лёшка никогда особо ни курил. Не уважал это дело. Не потому что считал, что нужно вести здоровый образ жизни. С тем количеством спиртного, которое он порой употреблял в особо сложные периоды, до здорового образа жизни еще тянуться и тянуться. Просто был из тех людей, кому это было не нужно. Никотиновая зависимость? Не самое лучшее дополнение ко всем его проблемам. Разве что иногда мог затянуться. Когда совсем уже ничего не помогало, а спасаться надо. Хотя бы от самого себя.
Кажется, этот тот самый, редкий случай... Ему уже действительно было плевать, кто настоящий отец ребенка. Главное, быть рядом с Кирой. Но, возможно, Миша в чем-то и прав? Может ему и правда стоит снова сдать анализы, чтобы уже наверняка распрощаться с сомнениями? Или быть уверенным до конца, что предъявляет Кире справедливые обвинения.
- А вообще, знаешь Лёх, что я тебе скажу? - повернувшись на Мартынова, Михаил, сощурившись, вздохнул, - Ты в этом плане молодец. Ведь, по сути, не так важно, кто принимал участие в зачатии ребенка. Гораздо важнее тот, кто будет принимать участие в его воспитании, и любить, как родного. Я знаю, о чем говорю, - протягивая руку за сигаретами, с которыми Алексей так и застыл, недоуменно глядя на Слепцова.
- Миш, ты, что сейчас имеешь в виду? - пробормотал Лёша.
- Да так, - небрежно пожал плечами Миша, - не думай, это к вам с Кирой не имеет никакого отношения. Готов поспорить, что в данном случае ты принимал, и будешь принимать участие и в том и в другом, - горько усмехнувшись, прикурил очередную сигарету, и тут же затушив, пренебрежительно поморщился, - что-то я последнее время слишком много злоупотребляю этим делом. Пора завязывать. И тебе советую, - кивок на Мартынова, что только поднес сигарету к губам.
- А? - машинально отводя руку с сигаретой в сторону, равнодушно бросил, - это я так, - и, окинув её взглядом, поспешно отложил обратно, на стол.
- Правильно, - ободряюще кивнул Слепцов, - Кире сейчас совсем ни к чему дышать этим никотином. Я тоже не буду. Во всяком случае, пока вы не помиритесь, и ты не заберешь её к себе.
- Что? Ты думаешь, она согласится?
- А ты уже передумал? - хмыкнул Михаил, поднимаясь и выбрасывая пепел из пепельницы в мусорку, - мне казалось, если люди любят друг друга, вот-вот родят ребенка, то логично, что и жить будут вместе.
- Нет, конечно! - уверенно выдал Мартынов, и когда Миша обернулся к нему, вопросительно приподняв бровь, как-то стушевавшись, осторожно добавил, - ты же понимаешь, что я имею в виду.
- Не пробовал просто поговорить с ней? - усаживаясь обратно, - Кирюха, она девчонка не глупая, поймет. Если, конечно, опять не станешь ничего скрывать.
- Пробовал, - окончательно путаясь в происходящем, вздохнул Лёша, - но ты же сам видел, чем все заканчивается...
- В следующий раз просто попробуй не рубить с плеча и сразу спокойно рассказать Кире, откуда сомнения. А еще лучше, сначала все-таки клиника. Чтобы во время разговора ты уже сам ни в чем не сомневался. Тогда и Кирюха не засомневается, нужен ли ты ей или нет. А то они, женщины, в интересном положении, особенно впечатлительны и восприимчивы. Неискренность за версту учует и еще и надумает чего-то лишнего.
- Это ты по своему опыту? - почему-то не удержавшись, переспросил Алексей.
- Типа того, - посерьезнев, стирая с лица легкую ухмылку, отмахнулся Михаил. Давая понять, что не особо горит желанием разговаривать на подобные темы. В частности касаясь собственной персоны.
- Миш, я вот еще что хотел спросить, - вспомнив, что из-за собственных проблем, едва не забыл о желании быть хоть как-то полезным не чужому теперь для него человеку, замялся слегка Мартынов, - что там у тебя с клиникой? Тогда, последний раз, когда мы с Кирой нормально говорили, она сказала, что дело так и не сдвинулось с мертвой точки.
