– Знаешь, к своему ужасу я обнаружила, что, кроме зимней одежды и прокурорской формы, почти ничего с собой не привезла.
– Понятно. Но я боюсь, твое платье помнется, мы же собираемся ездить по городу на машине. Может, отыщешь что-нибудь другое? Вот эти брючки как раз подходят. Подбери к ним какой-нибудь верх, и все будет в порядке.
– Ты шутишь! Это мои дачные брюки. Что подумают твои друзья?
Как же все-таки женщины, даже несмотря на значительную разницу в возрасте и абсолютно разный жизненный опыт, похожи друг на друга! Перед выходом всегда сомневаются: что надеть? Как они выглядят? Что скажут окружающие?
– Ладно, тогда ты иди, а я сейчас приду.
Минут через десять Ольга вышла к нам в брюках и легком светлом джемпере.
– Познакомьтесь, друзья. Это Ольга Викторовна, моя начальница, советник юстиции второго класса, подполковник, заместитель прокурора славного города Севастополя.
– Ты хочешь убедить нас в том, что эта молодая, красивая женщина – твоя начальница? Что она сажает людей в тюрьмы? – поразилась Фаина.
– Ольга Викторовна, в представлении этих девушек прокурор – это жестокое мрачное создание, отличающееся от других людей, – с улыбкой пояснил я. – Хотя Марк в курсе, что не все так однозначно, – он наш коллега, успешный адвокат.
– Моя внешность обманчива. Я именно такая, как вам представляется, – жестокая и бессердечная. Получаю огромное удовольствие, отправляя людей в тюрьмы и лагеря!
Мы рассмеялись, оценив юмор Ольги Викторовны и ее нежелание хоть как-то подчеркнуть свой служебный статус.
* * *
Осмотрев город и его окрестности – там действительно оказалось мало интересного, – мы, уставшие и голодные, вернулись в гостиницу, где в моем тесном номере накрыли праздничный стол.
– Друзья, – начал я, – сегодня сорок пятая годовщина со дня рождения моей матери. Поэтому вы все приглашены на этот большой и светлый для меня праздник в качестве моих дорогих гостей.
– Значит, Давид, если бы я была старше на восемь лет, то могла бы быть твоей матерью? – пошутила Ольга Викторовна.
– Почему бы и нет? А будь вы индианкой, могли бы родить ребенка лет в двенадцать, а то и раньше! Но вам и мне повезло не быть связанными столь близкими родственными узами.
Проницательная и острая на язык Фаина не замедлила выступить:
– Так-так, заметили, что происходит? Эти двое обсуждают перспективу своих возможных отношений. Но, Давид, роль Эдипа [44] для тебя в этом случае исключается!
– Я о другом, – отмахнулся я. – Каких-то двадцать лет отделяют меня по возрасту от моей матери. Но какая огромная разница между жизнью, которую уже успела прожить она, и моей! Как будто целый век, а то и больше. Знаете, друзья, у меня есть три любимых женских имени. Лусик – это имя моей мамы, на европейский манер – Люси. С армянского оно переводится как «светлая», Светлана. А еще – Анна и Мари, означающие святость и чистоту.
– Ты куда, Фаина? – удивился Марк.
– Как куда? Хочу выяснить, открыт ли сегодня загс в этом городе? Иду менять имя Фаина на Анна. Как я понимаю, это место еще не занято! – улыбнулась его сестра.
* * *
После нескольких общих фраз разговор постепенно начал приобретать политико-идеологическую окраску.
– Когда выходишь из дома или с работы, – начала рассказывать Фаина, – и оказываешься в гуще толпы, ощущаешь какую-то отчужденность, враждебность к себе. Как будто ты чужой в этой среде, среди этих людей.
– У меня никогда не возникают такие ощущения. Может, это связано с тем, что люди чувствуют некую вашу непохожесть на них? – спокойно сказала Ольга, отпивая шампанское маленькими глотками.
В ее спокойном голосе я услышал целую гамму затаенных чувств, и в первую очередь сидящую у многих славян где-то на подсознательном уровне настороженность, предубеждение, а если точнее, скрытый антисемитизм. В конце концов, христианская церковь столетиями преследовала и всячески притесняла иудеев, такое не скоро испарится из народной памяти. Ощущалась и некая женская ревность, соревновательность, вызванная, без сомнения, молодостью, красотой и подчеркнутой раскованностью Фаины. Она излучала независимость и абсолютное невосприятие превосходства представителя советской карательной системы. Дочь московского профессора, исключительно образованная и начитанная, к тому же моложе Ольги Викторовны лет на пятнадцать, Фаина была человеком нового поколения. Ольга в сравнении с ней выглядела как-то старомодно, провинциально, несмотря на физическую красоту и привлекательность, и, должно быть, сама это понимала.
Воцарилось неловкое молчание. Я хотел было перевести разговор на другую тему, но Фаина уже ринулась в бой:
– То есть вы, сотрудник прокуратуры в высоком звании, представитель власти, считаете, что можно относиться к конкретному человеку враждебно или, мягко говоря, недружелюбно исходя просто из того факта, что он не похож на вас и, возможно, является представителем другой национальности? В моем случае, как вы догадываетесь, еврейской национальности.
– Лично я так не думаю, но знаю, что немалая часть населения с учетом той роли, которую играли евреи в истории России, имеет к ним определенное негативное отношение. Повторю: я не высказываю сейчас свое мнение, а лишь констатирую факт.
– Но оно у вас есть?
– Возможно, – уклончиво ответила Ольга.
– А можно узнать, лично вы что думаете о роли евреев в истории России?
– Это долгая история, не для сегодняшнего дня.
– И все-таки, можно хотя бы вкратце услышать ваш ответ? Евреи – часть российско-советского народа, так? Можем ли мы рассмотреть положительную или отрицательную роль в истории страны каждого из многочисленных народов по отдельности и сделать вывод, что одни народы, исходя из сегодняшних идеологических предпочтений, заслуживают поощрения и преференций, а другие достойны осуждения, наказания, может быть, даже высылки? Кто это определит? Каким образом? И возможна ли для такой страны, притом многонациональной, перспектива мирного совместного проживания всех ее частей? Или да здравствует вечная гражданская война?!
Я сразу заметил, в каком неловком и затруднительном положении оказалась Ольга – скорее всего, случайно, не ожидая встретить такую жесткую и логически выдержанную критику в лице этой молодой интеллигентной девушки. Но вмешаться не успел: Ольга упрямо продолжала гнуть свою линию в споре.
– Почему же? Ведь то, что Троцкий, Зиновьев, Каменев, Свердлов, Радек, Литвинов – могу, если хотите, назвать их настоящие фамилии [45] – и ряд других революционеров-евреев были связаны с немецкой военной разведкой, прямо субсидировавшей их деятельность по разрушению Российской империи, – известный факт.
– Но вы забыли о главном революционере – Ульянове-Ленине. Его мать, в девичестве Бланк, также представляла известную национальность. Тем не менее я рада, что все эти фамилии осели в вашей памяти, значит, этот вопрос вам действительно интересен. В таком случае, может быть, вам что-то говорит и фамилия Парвус? [46] Именно через него шли деньги из Германии в Россию. Как вы знаете, основную ставку немцы сделали на Ленина. Так что я не вижу логики в том, чтобы делить революционеров по национальности. Они все были идеологическими противниками царизма, старались его свергнуть, при этом абсолютно не жалели свой народ, тем более интеллигенцию. Вы помните, по чьей инициативе начался «красный террор», по чьей инициативе самых известных представителей интеллигенции погрузили на корабль и отправили за рубеж? И вам наверняка известно, кто назвал российских интеллигентов известным русским словом на букву «г».
– Личность Ленина не подлежит обсуждению, его имя свято для нашего народа. А фамилию Парвус я слышу впервые. Должно быть, она упоминается где-то в диссидентской литературе. Я вам советую – не увлекайтесь этой грязной макулатурой, вы можете понести за это уголовное наказание [47] .
– Ну вот, узнаю типичный стиль представителя советской власти! Как только логики и аргументов не хватает, тут же включаются угрозы и запугивания. И все-таки хочу спросить: евреи, как часть советского народа, имеют право тоже гордиться этим святым именем? Или нам и в этом отказано?
– Ваш юмор неуместен.
– Почему? Я просто хочу внести ясность. Ленин, Троцкий, Сталин, Дзержинский и другие большевики, представители самых разных национальностей, свергли царя. Но потом оказалось, что в этом, как и в других бедах народа, виноваты в основном евреи. Я хочу знать, почему именно евреи так маниакально хотят разрушить Россию? В чем причина? Мне очень важно ваше мнение, потому что до сих пор я не нашла вразумительного ответа на этот вопрос. Возможно, вы, как просвещенный человек, занимающий серьезную должность, знаете то, чего не знаю я?
– Но вы же не станете отрицать, что уже после войны евреи-космополиты снова поставили под угрозу интересы нашей страны?
