жениха. Если бы я не услышала от Рейнджера об этом плане, я бы, возможно, просто бросила Кэботов и смылась. Но выражение лиц этих людей? Выражение лица Шарлотты, когда она выбегала за дверь? Они были гораздо более подготовлены к тому, чтобы найти своего друга, чем я.
Как бы то ни было, мне понравилось общаться с Кэботами. Я должна была, по крайней мере, увидеть неуловимую бабушку Зейда. Я поздоровалась с матерью и сестрой Зака, но держалась подальше от его отца и дедушки. У Виндзора сегодня никого не было в зале, и мне всё равно не очень хотелось с ним разговаривать. Я оставила его и Тристана дуться вдвоём в дальнем углу комнаты.
Уильям Вандербильт… ему просто повезло, что он ушёл, как только церемония закончилась. Если бы я увидела, как он приближается к Тристану, мои защитные инстинкты были бы полностью активированы.
— Давай присядем, — предлагает Зейд, закуривая сигарету и приподнимая бровь с пирсингом. Он подводит меня к тлеющим углям небольшого костра. Я замечаю, что остальные четверо парней уже сидят там. Я выбираю место между Заком и Кридом. Зейд плюхается на бок на траву, занимая половину места у огня в одиночестве, в то время как Тристан и Виндзор отодвигаются в тень напротив меня.
Как бы я ни была зла, как бы я ни была расстроена… Я сижу под звёздным одеялом и снова осмеливаюсь мечтать.
Шарлотта дала мне надежду, заставила поверить, что такие отношения, как у нас, возможны. Конечно, для неё это было намного легче; мне придётся приложить гораздо больше усилий, чтобы добиться этого. Но это нормально. Вот как это всегда было для меня.
Я знаю, когда нужно бороться, и знаю, что хочу этого больше, чем чего-либо ещё, чего я когда-либо хотела, за исключением крепкого здоровья моего отца. Но для меня это не осуществимо. А это? Это я могу.
— Я расстроена из-за вас обоих, но люблю вас, — говорю, обращаясь конкретно к двум нарушителям спокойствия. Я опускаю голову и выдыхаю, собираясь с мыслями. Когда поднимаю глаза, то вижу отблески пламени, танцующие на лицах всех пятерых. — Нам нужно над многим поработать, но я не сдаюсь.
— Я никогда не хотел сдаваться, — говорит мне Тристан, слегка надтреснутым голосом проводя рукой по лицу. — Марни, ты — всё для меня. Больше никого нет.
— Нет, — соглашается Виндзор, вздыхая и обхватывая пальцами края стула, на котором он сидит. — И никогда не будет.
— Я буду с тобой столько, сколько ты захочешь, — Зейд нанизывает зефир на кончик палочки и с улыбкой передаёт его мне. Я беру его, затем бросаю взгляд на Зака, когда он прочищает горло и придвигается ближе ко мне.
— Как любовник, как друг, что бы тебе от меня ни понадобилось, я твой, — он смотрит на меня так, словно посвятил себя этому на всю жизнь.
Крид ничего не говорит, но встаёт с бревенчатой скамьи и выбирает место на земле у моих ног. Мне нравится, как он устраивается у меня на коленях. Однако его взгляд перемещается на Тристана со вспышкой предательства, который он не может отвести достаточно быстро, чтобы скрыть от меня.
Они все говорят мне, что они в деле, но реальная жизнь — это не вымысел, и иногда «долго и счастливо» на самом деле — это просто «счастливо сейчас».
Я не знаю, что ждёт меня в будущем, но собираюсь встретиться с этим лицом к лицу.
— Объясни мне, как ты узнал, где найти Черча, — я указываю на Тристана и ожидаю, что он скажет мне правду, всю правду и ничего, кроме правды.
Он вздыхает и взъерошивает свои чёрные волосы, но не собирается выпутываться из этого.
— Вчера, выйдя из прачечной, я увидел, как одна из девушек, с которой сделал ставку, целовалась с охранником, тем, что сидит в будке у подъёмников. То, как она прикасалась к нему, то, как он прикасался к ней… — Тристан отворачивается, словно ему стыдно, и его серые глаза превращаются в тёмные провалы. — Вся эта сцена напомнила мне о себе, о том, как я раньше… справлялся с вещами, — он издаёт смешок, но он некрасивый. О нет, это очень, очень уродливый вид смеха. Крид напрягается, но я провожу пальцами по его волосам, и он немного расслабляется. Я понятия не имею, в чём его проблема, но сегодня не об этом.
По одному делу за раз.
— И что потом? — подсказываю я, поджаривая зефир, который дал мне Зейд, пока он не станет вкусным и не подрумянится снаружи. Я поворачиваю его в сторону парня, и тот кладёт его между крекерами «Грэм» и шоколадом для меня, прежде чем отдать обратно. Я откусываю кусочек, ожидая, пока Тристан возьмёт себя в руки. На мой взгляд, его рана на голове выглядит довольно грубой, но он позволил Зейду перевязать её и с тех пор не упоминал об этом.
Пошёл ты, Уильям Вандербильт.
Мне почти жаль, что несчастный случай, в который он попал, не убил его.
Марни Рид!
Я наказываю себя, но потом… повесь их на их же верёвке, верно?
— Сегодня утром, выходя из общежития, я увидел, как та же самая девушка целуется с парнем в комбинезоне механика. Я сложил два и два вместе, — Тристан поворачивается ко мне и постукивает себя пальцем по виску.
— Не такой тупой, каким кажешься, да? — поддразнивает Зак, но, встретив мой предупреждающий взгляд, вздыхает и берёт свою палочку и зефир. Бедный Крид выглядит так, словно вот-вот заснёт. Сегодняшняя встреча с мамой действительно выбила его из колеи. Больше всего на свете он жаждет её любви и одобрения. Ну, её и Миранды.
Кстати, о… она сказала, что собиралась прогуляться с той девушкой, Моникой, а потом исчезла. Снова. Интересно, они влюблены друг в друга или что-то в этом роде? Я чувствую странную боль в груди, которую не замечаю. Нечестно с моей стороны ревновать к тому, что моя лучшая подруга движется дальше. Я не обладаю её полным и неиссякаемым вниманием.
Росс и Эндрю уехали какое-то время назад; они кажутся счастливыми. Я представляю, что их свадьба станет следующей, на которой я буду присутствовать. Я потираю лоб, волна усталости накатывает на меня.
— Парни МакКарти были на крыше и звонили Черчу; я слышал их, когда спорил с отцом. Они окликнули меня и спросили, видел ли я Черча, поэтому я указал на подъёмники. К тому времени, когда я закончил с Уильямом, он уже был остановлен. Вот примерно и всё. Больше ничего, — здесь
