– Великий Господин, я видел Мэта Коутона.
– Здесь? – Удивительно, но Саммаэль выглядел ошеломленным, правда, всего одно мгновение. Он пробормотал что-то себе под нос, и кровь отхлынула от лица Карридина, хотя он расслышал всего одно слово.
– Великий Господин, вы знаете, я никогда не предам...
– Ты? Глупец! У тебя кишка тонка. Ты уверен, что это был Коутон?
– Да, Великий Господин. На улице. Я уверен, что смогу снова найти его.
Саммаэль нахмурился, глядя сверху вниз и теребя бороду; казалось, он смотрел сквозь Джайхима Карридина. Карридину не нравилось ощущать себя полным ничтожеством, особенно понимая, что так оно и есть.
– Нет, – произнес наконец Саммаэль. – То, что тебе поручено найти, – вот твоя важнейшая и единственная забота. Смерть Коутона была бы, конечно, очень кстати, но не нужно, чтобы она привлекла внимание. Если выяснится, что он не случайно оказался здесь, что он проявляет интерес к твоим поискам, он умрет; если нет, с этим можно не спешить.
– Но...
– Ты не слышал, что я сказал? – Шрам Саммаэля превращал улыбку с одной стороны лица в гримасу. – На днях я видел твою сестру Ванору. Поначалу она выглядела не очень хорошо. Стонала и плакала, все время вздрагивала и рвала на себе волосы. Женщины страдают от внимания Мурддраала больше мужчин, но даже Мурддраалу надо иногда доставлять себе удовольствие. Не волнуйся – она страдала не слишком долго. Троллоки всегда голодны. – Улыбка растаяла; от голоса Саммаэля можно было окаменеть. – Тот, кто смеет ослушаться, может угодить на вертел. Ванора, казалось, улыбалась, Карридин. Как ты думаешь, ты улыбался бы, оказавшись на вертеле?
Карридин невольно сглотнул, сраженный внезапной острой болью. Ванора, всегда готовая улыбнуться, умеющая обращаться с лошадьми, – она решалась на галоп там, где другие двигались осторожным шагом. Она была его любимой сестрой; тем не менее теперь она мертва, а он – нет. Если в этом мире существовало хоть какое-то милосердие, она не узнала, из-за чего все это с ней произошло.
– Я живу, чтобы служить и повиноваться, Великий Господин. – Карридин не считал себя трусом, но никто не мог ослушаться одного из Избранных.
Никто – больше одного раза.
– Тогда найди то, что я хочу! – рявкнул Саммаэль. – Я знаю, оно спрятано где-то в этом кжасик мушином пятне города! Тер’ангриал, ангриал, даже са’ангриал! Я выследил их, я чувствую их! Теперь ты должен найти их, Карридин. Не испытывай моего терпения.
– Великий Господин... – У него внезапно пересохло во рту. – Великий Господин, здесь ведьмы... Айз Седай... здесь. Я точно не знаю сколько. Если они услышат хоть шепот...
Взмахом руки оборвав его лепет, Саммаэль зашагал по комнате, сцепив руки за спиной, – три шага туда, три обратно. Он выглядел не обеспокоенным, а всего лишь... задумчивым. Наконец он кивнул:
– Я пришлю к тебе... кое-кого... чтобы заняться этими Айз Седай. – Саммаэль коротко, лающе засмеялся. – Я почти хочу взглянуть на их лица. Отлично. У тебя есть еще немного времени. Потом, возможно, шанс получит кто-нибудь другой. – Он приподнял пальцем прядь волос Шиайн. Та по-прежнему не двигалась, ее глаза не мигая смотрели прямо вперед. – Это дитя, конечно, с радостью ухватится за такую возможность.
Карридин подавил внезапно нахлынувший страх. Избранные уничтожали так же быстро, как возносили, и так же часто. Неудача никогда не оставалась безнаказанной.
– Великий Господин, я прошу об одном одолжении. Если мне позволено узнать... Есть у вас... Будет у вас...
– Ты везучий, Карридин, – сказал Саммаэль, снова улыбаясь. – Ты можешь надеяться на лучшее, если выполнишь мои приказания. Помни, что по крайней мере некоторые приказания Ишамаэля еще выполняются. – Он по-прежнему улыбался, но в улыбке не ощущалось веселья. Хотя, возможно, играл свою роль и шрам. – Ты не сумел услужить ему и потерял из-за этого всю свою семью. Теперь только моя рука защищает тебя. Когда-то, давным-давно, я видел, как три Мурддраала заставили мужчину отдать им свою жену и дочерей одну за другой, а потом умолять их отрезать ему сначала правую ногу, потом левую, потом обе руки и выжечь глаза. – Совершенно будничный, повествовательный тон наводил гораздо больше ужаса, чем любые крики или угрозы. – Такая у них, видишь ли, была игра. Они хотели посмотреть, как он будет их умолять. Под конец они, конечно, вырвали ему язык, но к тому времени от него уже мало что осталось. Это был очень сильный, красивый и знатный человек. Ему завидовали. Никто не позавидовал бы тому, что они в конце концов швырнули троллокам. Ты не поверишь, какие звуки это издавало. Найди то, что я хочу, Карридин. От тебя не останется даже этой малости, если я лишу тебя покровительства.
Внезапно в воздухе перед Избранным возникла вертикальная полоса света. Она делалась все шире, становясь прямоугольным... проемом. Карридин от изумления разинул рот. Сквозь этот висящий в воздухе проем он видел затянутые густой дымкой серые колонны. Саммаэль шагнул туда, и проход мгновенно закрылся. Сверкающая полоса света исчезла, только перед глазами у Карридина некоторое время еще стоял ее пурпурный след.
Пошатываясь, он поднялся на ноги. За провалом всегда следовало наказание, и никто осмелившийся ослушаться Избранного не уцелел.
Шиайн неожиданно зашевелилась, завершая подъем с кресла.
– Вы заметили, Борс... – начала она и смолкла, глядя на окно, около которого он прежде стоял. Ее взгляд заметался, нашел Карридина, и она подскочила, вытаращив глаза, точно он был одним из Избранных.
Никто осмелившийся ослушаться Избранного не уцелел. Карридин сжал ладонями виски. Голову сдавило так, что казалось, она вот-вот лопнет.
– В городе есть человек, Мэт Коутон. Тебе нужно... – Губы Шиайн начали складываться в улыбку, и Карридин нахмурился. – Ты знаешь его?
– Я слышала это имя, – настороженно глядя на него, ответила она. И явно сдерживая гнев, так ему показалось. – Те, кто связан с ал’Тором, недолго остаются в безвестности. – Карридин шагнул к женщине, и та вытянула вперед руки, будто защищаясь, но заставила себя остаться на месте, не отступить. – Что этот мерзкий деревенский увалень делает в Эбу Дар? Как он?..
– Оставь свои дурацкие вопросы при себе, Шиайн. – Никогда еще у Карридина так не болела голова, никогда. Ощущение такое, точно между глаз прямо в мозг вонзается кинжал. Никто не уцелел... – Пусть весь твой круг немедленно выяснит, где находится Коутон. Все без исключения. – Старый Друг приходил этой ночью, проскользнув в дом через конюшни; но ей ни к чему знать, что тут бывают и другие. – Все оставить, заниматься только этим.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
