до управления библиотекой, ей и так достаточно помощи от Шварца и Вайса.
В течение зимы перед библиотекой в основном стояла задача регистрации новых студентов, выдачи книг и управления каррелами. Работа, проделываемая в другие сезоны, не требовала помощи кандидата в эрцгерцоги.
— Миледи, я припоминаю ваш разговор с профессором Соланж. Вы просто хотите помочь с черной работой или надеетесь сделать что-то большее? Вы много говорили об реорганизации размещения книг, но ваше объяснение было довольно туманным.
Я задумалась. Попытка быть скрытной или утаить свои намерения под слоями эвфемизмов, вероятно, не сработает. Мне просто нужно было сказать, что у меня было на уме.
— Мне очень не нравится, как книги в библиотеке расставлены почти наугад, без четкой организационной структуры. Я хочу ввести десятичную систему Розмайн и организовать все книги в соответствии с ней, тем самым облегчая поиск материалов для чтения, чтобы было сразу ясно какие книги есть в наличии, а каких нет.
— …Это гораздо больше, чем простая помощь, миледи. То, что вы предлагаете, равносильно прямому управлению библиотекой, — сказала Рихарда, явно недовольная услышанным.
Лизелетта и Брунгильда тем временем смотрели на меня с противоречивыми выражениями на лицах, где смешались одновременно усталость и беспокойство.
— Леди Розмайн, — сказали они, — полагаю, профессор Соланж была весьма обеспокоена, услышав, что в качестве помощи вы предлагаете такие масштабные перемены.
Выходило, что я пыталась сделать что-то очень дерзкое и необдуманное.
— Неужели реформирование библиотеки нечто столь значительное? — спросила я. — Я надеялась, что это будет довольно простое дело, когда я получше узнаю профессора Соланж.
В дни моей бытности "Урано", моя работа в качестве члена библиотечного комитета и общее хорошие отношения с библиотекарями привели к тому, что ко мне стали относиться весьма благосклонно. Книги, которые я хотела получить, почти всегда доставались мне прежде других, и вновь возвращенные книги всегда откладывались в сторону, прежде, чем вернуться на полки, на случай, если я захочу посмотреть их сама. В общем, это было чудесное время, но не похоже, что здешняя библиотека будет такой приветливой.
— Если вы хотите так глубоко участвовать в управлении библиотекой, миледи, то профессору Соланж будет гораздо легче, если вы выскажите эту просьбу как хозяйка Шварца и Вайса. Пусть она договорится с Суверенией о предоставлении вам особых полномочий. Если она преуспеет, вы сможете производить изменения в библиотеке, какие вам только захочется, и это не вызовет никаких возражений.
Рихарда произнесла это спокойным, ровным тоном, но у меня возникло ощущение, что управление библиотекой с разрешения начальства Соланж сильно отличается от создания библиотечного комитета.
— Миледи, вы думаете, что предпочли бы работать с профессором Соланж на основе дружеских отношений, а не по приказу из Суверении? — спросила Рихарда.
— Да. Я хочу иметь возможность обсуждать с ней, что лучше для библиотеки, когда дело доходит до организации книг, и как идеально воплотить эти идеи. Я бы совсем не хотела приказывать ей, — ответила я.
Рихарда понимающе кивнула.
— В таком случае вы должны донести до нее свои мысли и убедить её в своей правоте, чтобы она обратилась к Суверении на разрешение для применения нововведений. И для этого нам необходимы доверительные отношения с профессором.
Я решительно сжала кулаки и объявила:
— С этого момента я буду посещать библиотеку каждый день, чтобы профессор Соланж чувствовала себя более спокойно и уверенно при мысли о предстоящем чаепитии со мной!
— Миледи, чаепитие никогда не состоится, если вы будете только читать книги… Пожалуйста, уделите хотя бы немного вашего внимания и на другие вопросы.
Похоже, что для того, чтобы стать официальным членом Библиотечного комитета Королевской академии, мне предстоит очень долгий путь. На данный момент, предположила я, мне придется довольствоваться тем, что я останусь самоназначенным членом непризнанного библиотечного комитета.
Том 4 Глава 323 Подготовка к чаепитию с Соланж
После получения от Рихарды того, что более или менее можно было назвать нагоняем, я закончила обед и направилась обратно в библиотеку, обдумывая по дороге то, что мне только что высказали. Мне нужно было держать себя в руках, что означало не пытаться излишне прямолинейно сблизиться с Соланж, говорить только о тех темах, что Рихарда дозволила обсуждать, так же я, по возвращению в свои покои и обдумав услышанное, решила, что мне стоит начать усиленно изучать, как дворяне разговаривают и держат себя, набираясь в этой области опыта, которого по словам Рихарды мне крайне не хватало.
Мне разрешили задать Соланж только два вопроса: было ли у нее время поучаствовать в чаепитиях и участвовала ли она в чаепитиях с кем-нибудь еще. Это был предел дозволенного мне на сегодня.
— Миледи вернулась, — сказал Шварц, когда я вошла в библиотеку.
— Миледи. Добро пожаловать, — добавил Вайс.
— Я пришла, чтобы продолжить чтение. Могу ли я получить ключ от одного из каррелей? — ответила я. Затем я поздоровалась с Соланж, которая находилась возле своего рабочего стола.
— Добрый день, профессор Соланж. Прошу прощения за то, что побеспокоила вас своим себялюбием. Возбуждение от пребывания в библиотеке заставило меня забыться.
— Не переживайте об этом, леди Розмайн. Я очень рада что вы так сильно любите книги и библиотеку, — ответила она, оторвавшись от написания чего-то, с улыбкой и добрыми глазами бабушки, смотрящей на внучку. Я с облегчением вздохнула, радуясь, что она приняла мои извинения.
— Эмм, Профессор Соланж… Вы ведь в одиночку управляете библиотекой, верно? Есть ли у вас свободное время для посещения чаепитий?
— У меня сейчас больше свободного времени, чем обычно, учитывая, как мало студентов пользуются библиотекой. Тем не менее, в дальнейшем я буду становиться все более и более занятой, поскольку некоторые студенты раньше других закончат свои занятия и начнут обзаводиться связями, в то время как другие будут готовиться к предстоящим выпускным экзаменам. В это время я не смогу ни участвовать в чаепитиях, ни устраивать их. Я могла бы делать это в прошлом, когда было много
