— Я принесу ему нормальную еду и сменную одежду по возвращению в камеру, — неохотно проворчал Хоскинс.
— Ему потребуется подходящий, чистый матрас, теплые одеяла, постоянный доступ к туалету и воде в любое время. Я проверю, чтобы убедиться, что у него есть все эти вещи, — сказал Киплинг ровным тоном, поворачиваясь, чтобы положить свой портфель на стол.
— Считайте, что дело сделано, — проворчал Хоскинс.
— О, я знаю, — согласился Киплинг. Он вытащил свой блокнот, и я не мог не наблюдать в восхищении за волшебным предметом, когда он открыл белую папку и вытащил из нее свежую страницу, покрытую чернилами, прежде чем прижать палец к основанию бумаги и нанести на нее свою магическую подпись.
Киплинг пересек комнату и встал перед Хоскинсом, протянув ему страницу.
— Агент Хоскинс, вам предъявлено обвинение от имени ФБР за неспособность обеспечить должный уход и комфорт подозреваемому, находящемуся под вашим надзором, и за попытку шпионить за законно защищенными разговорами между мной и моим клиентом. Увидимся в суде.
Хоскинс уставился на юридический документ в своей руке, а Киплинг захлопнул дверь у него перед носом.
Я обменялся с ним мрачной улыбкой, пока он с помощью сложных заклинаний защищал комнату от дальнейшей магической шпионской магии, вместо этого переводя взгляд на Лэнса.
Я обнял его, и он хмыкнул, прильнув к моим объятиям, но не смог обнять меня в ответ из-за скованных наручниками рук. Мое сердце подпрыгнуло и заколотилось от облегчения, когда боль в груди ослабла от того, что он был так близко.
Он выглядел дерьмово и вонял так, словно давно не принимал душ. Его волосы были в беспорядке, на нем была одежда, в которой его арестовали, а под глазами были огромные мешки.
— Как дела? — спросил я его, притягивая ближе и проводя руками по его спине.
— Как Голубок? — спросил он в ответ.
— Чертовски взбешена, — ответил я. — Она выбила дерьмо из Сета на глазах у всей школы. С тех пор он выл всю гребаную ночь и день.
У него вырвался безжалостный смешок.
— Моя девочка.
— Я прямо спросил его, был ли это он, — добавил я, потому что Сету повезло бы остаться в живых, если бы я поверил, что это его рук дело. — Но он поклялся, что не делал этого. Я знаю, ты не слишком высокого мнения о нем, но он такой же мой брат, как и ты. Я ему верю.
Лэнс усмехнулся и выскользнул из моих объятий, опустившись на стул с его стороны стола, и я старался не показать боль от этого ухода.
— Тогда кто еще? — прорычал он. — Кто еще знал?
— Мне еще не назвали имя свидетеля, — официально сказал Киплинг, закончив свое заклинание и заняв место напротив Лэнса.
Я сдался и тоже сел, скрестив руки на груди, удерживаясь от того, чтобы не ударить что-нибудь из-за этой гребаной несправедливой ситуации. Я не знаю, кто это мог быть, но кто бы ни был, теперь он мой враг.
— Как только ты узнаешь, я убью его, — пообещал я.
— Разумеется, будет проведено полное уничтожение личности, — кивнул Киплинг, как будто я имел в виду это, а не кровопролитие, но мы все знали, что это не так. — Тем временем, мы с братьями провели последние семнадцать часов, просматривая видеодоказательства. Это шестичасовая запись, поэтому у нас заняло некоторое время, но все же нам удалось составить индивидуальный каталог каждого нарушения закона и того, как мы будем бороться с их использованием в деле.
— Ты часами смотрел, как мы с моей девушкой занимаемся сексом? — зарычал Лэнс, защищаясь и выглядя настолько взбешенно, что был готов вскочить со стула и придушить Киплинга только за то, что он видел запись.
— Если это вас успокоит, вы, возможно, захотите знать, что у меня и моих братьев очень специфические сексуальные вкусы, и ни вы, ни мисс Вега их не удовлетворяете, поэтому я могу заверить вас, что работа никоим образом не приносила удовольствия. Я предпочитаю мужчин за пятьдесят и старше, у которых на теле значительно больше волос, чем у вас. Моему среднему брату нравится заниматься сексом только с неодушевленными предметами, а моему младшему брату нравятся женщины Медузы в измененной форме.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— О, — сказал Лэнс, бросив на меня взгляд, который сказал, что он был наполовину рад и наполовину напуган этим. Мне нравилось знать все о людях, которых нанимал, так что я все это уже знал, но то, как Киплинг прямолинейно говорил об этом, ебать как странно.
— Итак, как я уже говорил. Вы можете полностью использовать меня и обоих моих братьев на время рассмотрения вашего дела. Кстати, сейчас они оба слушают и передают мне свои идеи.
— Ты разговариваешь с ними по телефону? — спросил Лэнс, нахмурившись, когда искал наушник, и я почти ухмыльнулся.
— Нет. Несколько лет назад мы прошли… процедуру, которая связала наши разумы. Это было ужасно больно, уничтожило большую часть нашей способности к сопереживанию и устранило все формы конфиденциальности между нами. Но это сделало нашу работу настолько целостной, настолько более сплоченной, что мы втроём согласны с тем, что оно стоило тех жертв.
— Кроме случаев, когда твой средний брат начинает трахать грейпфрут или что-то в этом роде, а ты наблюдаешь за шоу, я полагаю, — пошутил я, разряжая напряжение в комнате, но Киплинг просто пожал плечами.
— В последнее время он больше интересуется бисквитными тортами, но мы отклонились от темы, — невозмутимо ответил Киплинг.
Наступила тишина, во время которой я чуть не рассмеялся, прежде чем понял, что это не шутка, и Лэнс бросил на меня взгляд, как будто задавался вопросом, действительно ли эти парни подходят для этой работы. Но он знает, что я предоставлю ему самое лучшее, поэтому не стал комментировать.
— Итак, — начал Киплинг, вытаскивая еще один лист бумаги из своего блокнота. Однажды он объяснил мне, в чем их магия. По сути, у каждого из его братьев был свой собственный блокнот, и любой документ, который они создавали, волшебным образом дублировался в другие, независимо от того, как далеко они были друг от друга. Итак, пока этот Киплинг перечислял все нарушения, допущенные агентом Хоскинсом против Лэнса, его братья составили акт и отправили его ему для вручения. Это непрерывная и чертовски захватывающая магия. — Мы можем снять обвинение в сексуальных домогательствах. Мисс Вега — ваш Источник, и это хорошо известный факт. В школьном контракте, который вы подписали, или где-либо еще нет правил, в которых говорилось бы, что вы должны кусать ее в определенные места. Так что не имеет значения, что вы укусили ее за грудь, внутреннюю поверхность бедра и ягодицы. Это будет отклонено.
Лэнс бросил на меня взгляд и откашлялся.
— Ладно. Что еще?
— У нас есть четыре случая оконченного полового акта, два случая куннилингуса, один случай фелляции. Один шлепок, который, я думаю, мы можем списать на случайное падение…
— Блядь, Лэнс, ты не мог просто потрахаться по-быстрому, не так ли? — пробормотал я, когда Киплинг продолжил, и Лэнс со стоном провел рукой по лицу.
— Четыреста три поцелуя…
— Ты сосчитал поцелуи? — Лэнс побледнел.
— Сто шестнадцать поцелуев в губы. Восемьдесят четыре поцелуя в губы с языком. Тридцать семь к ее левой груди, сорок пять к правой, восемь к…
— Клянусь звездами, это действительно необходимо? — Лэнс зарычал.
— Мы чрезвычайно тщательно подходим к нашей работе. Возможно, вам будет интересно узнать, что куннилингус, скорее всего, сработает в вашу пользу, если будут присяжные, состоящие в основном из женщин. Они склонны рассматривать это как акт бескорыстия и любви, а не как работу сексуального маньяка. К сожалению, фелляция несколько умаляет предыдущий факт, но в зависимости от моральных стандартов членов присяжных мужчин- это может уравновесить ситуацию. Особенно после того, как увидят, с какой готовностью мисс Вега на записи…
— Ты не будешь показывать эту запись в суде! — внезапно закричал Лэнс, вскакивая на ноги, ударяя кулаками по столу и в ярости отпихиваясь от него. — Я не позволю бесчисленным придуркам так пялиться на нее. Я бы предпочел просто признать себя виновным и понести наказание!
