сочувствия.
— Ах, хорошо. Вы знаете, как они говорят. Студент от studere, что означает «кропотливое, целеустремленное применение. Если вы не чувствуете себя гвоздем, по которому постоянно бьют молотком, значит, вы делаете это неправильно.
— Действительно, — сказал Робин. Он решил, что его стратегия заключается в том, чтобы показаться настолько скучным, чтобы они потеряли интерес и ушли.
— Вы хорошо съездили? — спросил профессор Де Вриз.
— Это было... — Робин прочистил горло. — Это было больше, чем мы ожидали, мы думаем. Мы все очень рады вернуться.
— Я и не знаю. Эти заграничные дела могут быть утомительными. — Профессор Плэйфер кивнул на тарелку в руке Робина. — А, вижу, вы нашли мои изобретения. Давайте, откусите.
Робин, чувствуя давление, откусил кусочек пирожного.
— Вкусно, не правда ли? — Профессор Плэйфер наблюдал за ним, пока он жевал. — Да, с добавлением серебра. Причудливая пара пара слов, которую я придумал во время отпуска в Риме. Pomodoro — это довольно причудливое описание помидора, видите ли — буквально оно означает «золотое яблоко». Теперь добавьте французский посредник, pomme d"amour, и вы получите богатство, которого нет в английском...
Робин жевал, стараясь выглядеть благодарным. Но все, что он мог зафиксировать, это то, насколько слизистым оно было; соленые соки, бурлящие во рту, заставили его вспомнить о крови и трупах.
— У вас претуги, — заметил профессор де Вриз.
— Простите?
— «Pretoogjes.» — Профессор Де Вриз жестом показал на свое лицо. — Веселые глаза. Голландское слово. Мерцающие глаза, переменчивые глаза. Мы используем его для описания детей, которые замышляют недоброе.
Робин не имел ни малейшего представления, что он должен был сказать в ответ на это. -
— Я... как интересно.
— Думаю, я пойду поздороваюсь с Мастером, — сказал профессор Де Вриз, как будто Робин ничего не говорил. — С возвращением, Свифт. Наслаждайся вечеринкой.
— Итак. — Профессор Плэйфер протянул Робину бокал кларета. — Вы не знаете, когда профессор Ловелл вернется из Лондона?
— Я не знаю. — Робин сделал глоток, изо всех сил стараясь собраться с мыслями, прежде чем ответить. — Вы, наверное, слышали, что он сидит в Кантоне с чем-то, чем заразился. Он был в плохом состоянии, когда мы его оставили, и я не уверен, вернется ли он к началу семестра.
— Интересно, — сказал профессор Плэйфер. — Очень удачно, что это не распространилось ни на кого из вас.
— Мы приняли меры предосторожности, когда он начал чувствовать себя не в своей тарелке. Карантин, салфетки для лица, все это — вы знаете.
— Давайте, мистер Свифт. — Голос профессора Плейфера стал строгим. — Я знаю, что он не болен. Я послал трех гонцов в Лондон с тех пор, как вы вернулись, и все они сообщили, что дом в Хэмпстеде в настоящее время пуст.
— Правда? — У Робина зазвенело в ушах. Что ему теперь делать? Есть ли смысл пытаться сохранить ложь? Должен ли он просто взять и сбежать? — Очень странно, я не знаю, почему он...
Профессор Плэйфер сделал шаг ближе и заговорщически наклонил голову к уху Робина.
— Знаете, — прошептал он, — наши друзья из Гермеса очень хотели бы знать, где он находится.
Робин чуть не выплюнул свой кларет. Его горло поймало вино, прежде чем он успел сделать гадость, но затем он проглотил его не по тому каналу. Профессор Плэйфер спокойно наблюдал за тем, как он поперхнулся и задыхался, расплескав при этом содержимое своей тарелки и бокала.
— Все в порядке, Свифт?
Глаза Робина слезились.
— Что вы...
— Я с Гермесом, — приятно пробормотал профессор Плэйфер, не сводя глаз со струнного квартета. — Что бы вы ни скрывали, вы можете спокойно рассказать мне.
Робин не знал, что на это сказать. Определенно, он не почувствовал облегчения. Никому не верь — этот урок Гриффина запечатлелся в его памяти. Профессор Плэйфер мог легко лгать — и это был бы самый простой трюк, если бы его целью было заставить Робина рассказать все, что он знал. Или профессор Плэйфер может оказаться союзником, спасителем, которого они так долго ждали. Он почувствовал остатки разочарования. Если бы только Гриффин когда-нибудь рассказал ему больше, если бы только Гриффин не был так счастлив оставить его в неведении, отрезанным от других и совершенно беспомощным.
У него не было никакой полезной информации, чтобы действовать, только инстинкт, что что-то не так.
— Слава Богу, — сказал он, повторяя скрытое бормотание профессора Плэйфера. — Так вы знаете о заговоре Гриффина в Кантоне?
— Конечно, — сказал профессор Плэйфер, немного слишком охотно. — И он сработал?
Робин сделал паузу. Он должен был сыграть эту следующую часть очень осторожно. Он должен был рассказать достаточно, чтобы профессор Плэйфер остался на линии, любопытный, но не готовый наброситься. И ему нужно было время — по крайней мере, достаточно времени, чтобы собрать остальных и бежать.
Профессор Плэйфер обнял Робина за плечи, притягивая его к себе.
— Почему бы нам с вами не пойти и не поговорить?
— Не здесь. — Робин обвела взглядом квадрат. Летти и Виктория смотрели на него через плечо. Он напряженно моргнул, бросил взгляд на парадный выход, затем снова на них. — Только не перед факультетом, никогда не известно, кто подслушивает.
— Конечно, — сказал профессор Плэйфер.
— Туннели, — сказал Робин, прежде чем профессор Плэйфер успел предложить им покинуть вечеринку прямо сейчас. — Я встречаюсь с Гриффином и остальными сегодня в Тейлорианских туннелях в полночь, почему бы вам не прийти? У меня есть... У меня есть все те документы, которые они ждали.
Это сработало. Профессор Плэйфер отпустил плечи Робин и отошел.
— Очень хорошо. — Его глаза сияли от удовольствия; он был в шаге от того, чтобы потереть руки, как злодей на сцене. — Хорошая работа, Свифт.
Робин кивнул, и ему едва удалось сохранить спокойное выражение лица, пока профессор Плэйфер не перешел к беседе с профессором Чакраварти на другом конце зеленой зоны.
Тогда ему потребовалось все силы, чтобы не сорваться на бег. Он обследовал четверку в поисках Рами, который был поглощен беседой с преподобным доктором Пламптром. Робин бешено моргнул ему. Рами тут же разлил свой бокал с вином по сторонам, громко воскликнул от досады, оправдался и побежал через сад к Робину.
— Плэйфер знает, — сказал ему Робин.
— Что? — Рами огляделся вокруг. —
