— Но если это было… если это история, как она может измениться? Проснувшись здесь, я предполагал делать что-нибудь другое, а не бегать от квакеров, как мне пришлось.
— Да, ты должен был взять в плен двух квакеров, которые хотели отогнать тебя от места их гнездования. В развалинах же ты бы нашёл старинный металлический цилиндр, в котором хранилась карта Бура…
— Какой вздор! — прервал её Бар. — Не могу поверить, что взрослый человек всерьёз примет такое, даже если предполагает, что это история!
— Уверяю тебя, Осдейву это нравилось. Как человек, в основном утративший возможность пользоваться собственным телом, он жаждал этой отдушины, как наркоман — порошка, дающего ему вход в другой мир. Это был последний сон Осдейва перед смертью, и он был самым хитроумным сном из всех, какие Яхач когда-либо создавала, потому что Осдейв прекрасно знал о своём близком конце.
— Я думал, что никому в тяжёлом состоянии здоровья не позволяют идти в сон, — заметил Бар.
— Инопланетнику не позволят. А жители Ти-Кри такими правилами не связаны. Некоторые предпочитают умирать во сне.
— Вот как… Я думал, это невозможно. Мы здесь именно из-за того, что умерли люди.
— Тут совершенно иная ситуация. Те жертвы были инопланетниками, в добром здравии и не давали никаких подписок. И сны, которые они выбирали, не были опасными.
Бар покачал головой:
— Однако человек может умереть во сне?
— Да, если его желание записано. И не только записано, но и утверждено Лордами Совета и главой его собственного клана. Но ни одному инопланетнику такого разрешения не дадут.
— Правильно, — Бар знал, что она, без сомнения, хорошо вышколена в этих делах. — Но этот сон уже изменён. Я не нашёл никакой карты, или чего там ещё Гэррет предполагал иметь. А что, если я не зажгу сигнальный огонь, и рейдер не придёт? Это не разрушит сон?
— Не знаю. Возможно, тебя вынудят сделать следующий шаг.
Бар сел на песок и скрестил ноги:
— В это я не верю.
Она тоже села, несколько поодаль. Морской ветер играл её длинными волосами.
— Отлично. Вот мы и проверим силу того, кто выступает против нас, — спокойно ответила она.
Через некоторое время он нарушил возникшее молчание:
— Ты всё ещё не можешь проснуться?
— Нет. И кроме того… — она замялась в раздумье, сказать ли ему, а затем добавила: — Я больше не командую.
— Что это значит?
— То, что я сказала. Раньше я знала, что ждёт тебя… нас впереди. А теперь я не могу быть уверена в будущем. Всё как бы… расплывается. Это самое подходящее слово. Вроде как ты взял картинку и наложил на неё другую, и разные сцены хотят зачеркнуть друг друга.
— Значит, есть другой Мастер?
— Не знаю. Не уверена. Но только на тот сон, который я знала, накладывается другой, и…
Она исчезла. Бар уставился на место на берегу, где она только что сидела. И в песке всё ещё оставалась вмятина. Но Яхач или Кейтили, или кто она там ещё — исчезла у него на глазах.
Он встал и осторожно коснулся концом копья отметки на песке. Никого и ничего.
Он сомневался, что она сделала это по своей воле. Может быть, другой рисунок, наложенный, как она чувствовала, на сон Осдейва, старался стереть её, убрать из предназначенного для Бара будущего.
Она спасла его от квакеров. Вполне возможно, что он не будет спасён от следующего испытания, имеющегося в древней легенде. Но она сказала, что он должен зажечь сигнальный огонь и привлечь внимание корабля, и от этого он мог воздержаться.
И вообще, он тут же уйдёт отсюда! Хотя он не мог идти за Яхач, он всё равно уйдёт от этого внезапно ставшего предательским берега в глубь страны, и даст себе время найти какой-то способ обезвредить неизвестного Мастера, поскольку он теперь не имел ни малейшей надежды, что на его сигнал о пробуждении ответят… иначе, как отказом.
Глава шестая
Бар резко отвернул от моря. Перед ним лежала местность, заросшая плотными группами не то высокого кустарника, не то низкорослых деревьев с листьями плотными и тёмными по цвету, так что каждая группа казалась пятном. В этом ландшафте было что-то зловещее. Местность с курганами казалась странной и чуждой, эта же производила впечатления активно угрожающей, только он не мог определить, чем именно.
К тому же, он боролся со вполне определённым и растущим принуждением не ходить в глубь страны. Видимо, новый, рисунок сна хотел заставить его зажечь береговой маяк и последовать, как в первоначальном сне, в рейд на Бур. И теперь две воли сражались в Баре за его путь. Землю покрывала та же жёсткая трава, что росла на курганах; длинные острые концы её обвивались вокруг его ног, заставляя почти терять равновесие, как бы стараясь насколько возможно затруднить ему продвижение. Он знал только, что продвигается вперёд против желания того, что боролось с ним, и только это его поддерживало.
Атмосфера лежащего впереди района была настолько зловеща, что Бар в любую минуту ожидал прыжка неведомой опасности, жаждущей сражения…
Потрясённая Яхач-Кейтили-Ледия (кто она в действительности?) прислонилась к подпорке, которую она чувствовала, но отчётливо не видела, и попыталась окончательно прийти в себя. Она не находилась больше на морском берегу, но и не вернулась на своё ложе в Улье. Нет, она снова оказалась на кургане, там же, как когда вошла в сон. Вдалеке она увидела мужчину, согнувшегося у монолита, и квакеров, готовых ринуться на него. Её руки потянулись к поясу, чтобы снять утяжелённую верёвку.
Только… это было неправильно!
Ей трудно было привести мысли в ясность. Она должна спасти человека.
Но тут ей показалось, что вся сцена перед ней заколыхалась: в ней не было глубокой реальности первого раза.
Воля её обострилась, мозг полностью проснулся. Никаких инстинктивных действий… Это не её сон, а другого мастера. Она была здесь не со своим компаньоном по приключению; это был сон-симуляция.
Квакер прыгнул, целясь в грудь человека клювом, и, легко уклонившись от ответного удара, ударил. Она слышала всхлипывающий крик человека, торжествующий визг квакера, но вела сейчас собственную битву за то, чтобы разорвать на куски фальшивый сон.
Вся сцена покрылась рябью, отчаянно стараясь остаться, хотя была разорвана, точно тряпка, сверху донизу. На миг девушка увидела какую-то тень, удалявшуюся от неё, но действующую как бы на другом плане. Яхач видела врага, но не смогла ни определить, кто он, ни установить, каково его нормальное положение.
Умирающий человек и квакер исчезли, курган окутался туманом, который сгустился и над девушкой, так что ей стало трудно дышать. Её словно завернули в мокрое одеяло. Если бы она не боролась, не призывала на помощь свой природный талант эспера и всё то, что узнала от Яхач, она нашла бы здесь свою смерть.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
