Первейшая задача власти и гражданского общества современной России, мы считаем, это изменить конкретным образом взгляд на свою историю так, чтобы ориентировать поиск потенциала возрождения, прежде всего, на основе познания и использования величайшего потенциала дружбы народов и сотворчества культур. Этот потенциал особенно необходим России в условиях демократизации этнонациональной политики и всей системы демократических, гуманистических межнациональных отношений. Только на такой основе мы можем обеспечить полноценное самобытное развитие каждого народа, каждой культуры, укрепляя при этом соборную общность многонационального народа Российской Федерации, граждан России.
§ 3. Этнонациональная самобытность и гражданская общность в свете философии и социологии этногенеза
Историко-философский анализ этногенеза социальной сути этносов, их развития в этнонации важен для социологических и политологических исследований. От рода и племен до этноса и этнонации, а далее межнациональной общности, согражданства в составе наций-государств – таков путь развития общности людей по этническому признаку. Когда-то в нем преобладало родовое, этническое начало, впоследствии – социально-этническое, а сегодня все чаще определяющим становится политическое единство, но не в самодовлеющей самодостаточности, а в зависимости от связей и отношений этнонациональных. Генезис этот социокультурный, гражданский, политический. Понятийно-категориальный аппарат тут достаточно запутан наслоением различных подходов, научных традиций, уровнем обустроенности конкретных наций-этносов в конкретных странах и регионах. Процессы этнические, этнонациональные находятся в конкретно-историческом, временном и в пространственном измерениях. «Племя-род», «народ», «этнос», «этнонация», «многонациональный народ», «нация-согражданство», «нация-государство» и целый ряд других интерпретаций претендуют отразить феномен этнонационального и многонационального. Этногенез народов – процесс длительный и весьма сложный с тысячами граней специфики для каждого отдельного этноса, этнонации. И в этом процессе не так все унифицировано в одинаковой степени для различных народов, стран и континентов, как это кажется. Во всем этом тоже есть свои традиции, но ясно одно, что речь идет об объективности и реальности самого исторического процесса формирования общности людей со своими особенностями территориального размещения, культурно-языковой, хозяйственно-бытовой, психологической, нравственной деятельности, социокультурного опыта, обусловливающегося в ходе их жизнедеятельности, которая отражается в этнонациональном сознании и самосознании, идентичности и своей общностной мобилизованности. Эти качества этничности, этнонациональности существующих, формирующихся на определенной территории общностей людей.
Род, племя, союз племен, этнос, этнонация, нация-государство – этапы развития, становления этнических, социально-этнических, межэтнонациональных общностей людей. Они характеризуют природу общностей людей по этническому, этнонациональному и межэтнонациональному признакам. Исторически в России понятия «народ», «родное», «родовое», «родина» – близки по духу. Мы уже отмечали, что термин «нация» во Франции применялся только к дворянству, а низы оставались «народом»[385]. Примерно такое содержание складывалось и в России. Еще долго сохранялись термины «народность» и даже «племя», обозначая «людскую породу» (И. Арский). Эти традиции имеют место и до сих пор.
Как справедливо пишет М.Н. Росенко, «в общественно-политической и философской литературе еще недавно понятие «национально-специфическое» выступало синонимом всего того, что бы было связано с обозначением этнического элемента в общественной жизни»[386]. Было принято считать, что содержание национальных отношений как бы распадается на два взаимосвязанных аспекта – национально-специфического и интернационального, межнационального, существующих всегда в единстве[387]. В настоящее время где-то наблюдается и противоположная картина. Происходит либо отождествление понятий нации и этноса[388], либо понятие нации вытесняется из употребления и заменяется термином «этнос», или этнос и нация в этническом измерении отрицаются, отвергаются[389].
Крайности замыкания многих проблем социокультурного развития общности людей в нации-этносе или отрицание этой сущности с переводом всего и вся на уровень нации как согражданства – это сейчас модно, не понимая, что этнический детерминизм в своих крайностях так же опасен, как и космополитизм. Поэтому при базовом этническом содержании общности при применении термина «этнос», а в более широкой социально-этнической ее интерпретации называем общность «этнонацией», а интернациональное, межнациональное – это уже политическая, гражданская общность – нация-государство. Но чтобы прийти к таким выводам, нужен социологический анализ процесса этногенеза.
Околонаучными популяризаторами «этнос» объявляется или главной социальной ценностью, или главным пережитком, а сама этнологическая наука при этом утрачивает ясность, ибо непонятно, что она все же обозначает и что отражает[390].
Во-первых, надо сказать, что однобокий этнический универсализм не позволяет исследовать эту проблему комплексно, а замыкает ее в этничность, патриархальность. Но вместе с тем, отражая этнические корни общности людей, неоправданно переходить к обоснованию гражданской, политической нации. Она становится не на основе пренебрежения этнонационального, а объединения их многообразия в общности государственной. Нельзя в нынешних условиях отождествлять однозначно понятие «нация» ни с этносом, ни с государством. Скорее, это понятие отражает существующие между нацией-этносом и нацией-государством объективные перекосы, взаимосвязи и взаимозависимости. Тем, кто отрицает этносы, свергает этнонации, свергает всех, кроме доминирующей этнонации в нации-государстве, придавая одной нации-этносу статус нации-государства, стремясь утвердить статус одной этнонации и все остальные. Такой подход полностью меняет содержание понятия «многонациональный народ», разрушая тем самым базовый субъект волеизъявления и источника власти. Следовательно, это нарушение суверенитета России. Таким образом, всем народам России, кроме русских, отказывается в праве быть субъектом волеизъявления и источника власти во имя, якобы, существования «одной нации» с «единым языком» и «единой волей»[391]. Об этом открыто говорят Хомяков, Чешко, Жириновский, Рогозин, Павлов вместе с крайними национал-шовинистами и расистами, разрушая «многонациональный народ Российской Федерации», объявляя его химерой, абстракцией и сознательно или по глупости разрушая основы российской государственности. Опыт Германии, Франции, Италии и т. д. не дает им покоя, но не понимая, что на дворе не XVIII, а XX век. И таким образом независимо нарастить процессы, которые в этих странах прошли 200 лет тому назад и прошли по правилам тех времен. Со всеми плюсами и минусами, но Россия упустила этот этап буржуазных революций и утверждения «принципа национальности» в гражданском измерении с позиции доминирующего этноса, хотя роль и значение русской нации как базовой основы российской государственности никто под сомнение не может поставить.
В.Г. Белинский, который опирался на немецкую классическую философию, писал: «Сущность всякой национальности состоит в ее субстанции. Субстанция есть то непреходящее и вечное в духе народа, которое, само не изменяясь, выдерживает все изменения, целостно и невредимо проходит через все формы исторического развития»[392]. С.Н. Булгаков называл «философией реализма» теорию, для которой «нация есть не только совокупность феноменологических своих обнаружений, исчисляемых и изучаемых наукой, но прежде всего некое субстанциональное начало, творчески производящее свои обнаружения, однако всецело не вмещающееся ни в одном из них и потому не сливающееся с ними»[393]. Мы уже приводили позиции О. Бауэра: «Нация – это совокупность людей, связанная в общность характера на почве общности судьбы».[394] и К. Каутского, который основными признаками нации считал «язык и территорию»[395]. Таким образом, в «философии реализма» нация трактуется как объективная реальность, данная нам в том числе в чувствах и переживаниях, в исторической памяти. Базируется она именно на субстанциональном анализе бытия, а не на абстракциях. Наиболее яркие фигуры русских философов конца XIX – начала XX в., писавшие о этносах-нациях и национальном вопросе, В.С. Соловьев, С.Н. Булгаков и И.А. Ильин, исходили примерно из подобных же предпосылок. В.С. Соловьев наиболее «космополитичен» в этом ряду: «Раз мы признаем это субстанциональное единство, мы существо или социальный организм, живые члены которого представляют различные нации»[396]. Во всех этих случаях исследователи ведут речь, прежде всего, о нациях-этносах, которые живут в «субстанциональном единстве» с человеческим сообществом.
