В то же самое время с виду сплоченная буржуазная оппозиция, которая включала в себя партию «Венстре» и консерваторов, временно распалась. Консервативная партия в течение ряда лет пережила несколько крупных скандалов и борьбу за лидерство внутри своих рядов. На выборах она набрала всего 8,9% голосов, что явилось наихудшим результатом за многие годы. Партия «Венстре» увеличила число собранных голосов до 24%, что тоже мало ей помогло.
Впрочем, и у правительства Нюрупа не было оснований для спокойствия. Только выборы закончились, как рядовые члены профсоюзов вопреки рекомендациям своих лидеров проголосовали на внутрипрофсоюзном референдуме против принятия проекта нового коллективного договора. Наемные работники полагали, что в период высокого экономического роста и как никогда ранее высоких доходов они имеют право получить доступ к плодам возрастающего благосостояния. Двадцать седьмого апреля 1998 г. произошел крупный трудовой конфликт, в котором приняло участие примерно полмиллиона трудящихся. Правительство Нюрупа вмешалось в конфликт 7 мая. Оно утвердило посредническое предложение в качестве закона, включив в него, однако, некоторые улучшения для наемных работников, а также компенсации за это, идущие предпринимателям.
Надежды либералов на то, чтобы увидеть лидера партии «Венстре» Уффе Эллеманн-Йеьсена премьер-министром, не оправдались. Вскоре после выборов 1998 г. он подал в отставку с поста председателя партии, и партия «Венстре» провозгласила, что отступает от жесткой конфронтации и занимает позицию, допускающую сотрудничество с правительством. Консерваторы возобновили, по-видимому, бесконечные внутренние распри, что одно время поставило под вопрос дальнейшее существование партии. Однако все трудности были улажены, и обе партии отметили крупную победу на выборах 20 ноября 2001 г., в результате которых они смогли образовать правительство во главе с новым лидером партии либеральной «Венстре» Андерсом Фог Расмуссеном в качестве премьер-министра.
Фарерская проблема
Проблемы, связанные с Фарерскими островами, заставили правительство Нюрупа поломать голову. Отношения между Фарерскими островами и Данией и раньше были отягощены сложностями. Наиболее громкий конфликт произошел в период между 1953 и 1955 гг., когда местная администрация больницы в городе Клаксвиг не захотела предоставить должность врачу с нацистским прошлым; это привело в конечном счете к тому, что туда был направлен военный фрегат и отряд датской полиции. Более серьезной проблемой являлось то, что Фареры затем потребовали защитить жизненно важные для них зоны рыболовства от рыбаков из других стран, прежде всего из Великобритании. Но и то и другое было уже делом минувших дней.
Между тем осенью 1992 г. стало ясно, что Фареры столкнулись с серьезными экономическими трудностями, причина которых коренилась в сочетании в течение длительного времени сверхпотребления с курсом на расширение рыболовства и рыбоконсервной промышленности. В 1993 г. обнаружилось, что Датский банк отнес на Фареры убытки в размере 1 млрд. крон, которые этот переживающий трудности регион должен был покрыть при помощи займа. В мае 1995 г. премьер-министр Поуль Нюруп Расмуссен учредил специальную комиссию по расследованию, которая представила свой доклад 16 января 1998 г. В нем содержалась острая критика Датского банка, Национального банка и всей системы финансового надзора. Буржуазная оппозиция все время пыталась превратить проблему отношений между Фарерами и Датским банком в аналог «тамильского дела», требуя, чтобы правительство было признано причастным к этому. Когда фарерская проблема обсуждалась в фолькетинге, правительство отделалось замечанием, что ему следовало быть более внимательным. Фарерам пообещали провести переговоры о компенсации.
Однако ситуация продолжала развиваться. Речь шла даже об угрозах Фарерских островов разорвать отношения с Данией. Фареры также подготовили судебный иск правительству по поводу его роли в банковском скандале. В июне 1998 г. член правительства — видный социал-демократ Могенс Люккетофт отправился на Фареры и провел переговоры о заключении компромисса. В соответствии с договоренностью Фарерам была предоставлена даже более крупная компенсация их потерь, чем требовал местный лагтинг: долг датскому государству в размере 5,4 млрд. крон был уменьшен на 900 млн. крон, а остаток долга следовало выплатить в рассрочку на выгодных условиях. Кроме того, Фареры получили на будущее полную самостоятельность в области экономической политики. Критики оценили такой компромисс как капитуляцию Дании. Они утверждали, что в качестве участника единой с Данией государственной общности Фареры получили теперь возможность проводить безответственную политику, а потом требовать, чтобы Дания спасала их от ее последствий. В отношениях между Данией и Фарерскими островами появилась серьезная трещина, и сложилось следующее мнение: тот факт, что Фареры объявят себя полностью независимым государством, лишь вопрос времени.
Политика по отношению к иностранцам
Долгое время после второй мировой войны иностранные граждане попадали в Данию в основном посредством заключения брака с датскими гражданами или приезжали по служебным делам. В 1984 г. на эти категории приходилось 90 тыс. из общего числа в 100 тыс. человек. С 1956 по 1984 г. Дания приняла 12,5 тыс. политических беженцев. Это составляло примерно 700 человек в год, хотя, в действительности, конечно, год от года эта цифра разнилась. Так, в 1979 г. приехала тысяча вьетнамцев. Иностранцы в Дании не были заметны в будничной жизни, прежде всего потому, что большая их часть являлись скандинавами или выходцами из других северных стран, внешность которых не отличается от внешности местных жителей, а также потому, что они легко вписались в датское общество. Проблемы в отношениях между датчанами и иностранцами до середины 80-х годов сводились к будничным ночным дракам с отдельными иностранными рабочими из Югославии, Турции и Пакистана, которые во время высокой конъюнктуры 60-х годов приехали в Данию, ибо страна испытывала недостаток в рабочей силе. Этому пришел конец, когда в 1973 г. был прекращен свободный доступ в Данию иностранной рабочей силы, численность которой достигла к тому времени приблизительно 12 тыс. человек, что вместе с членами их семей составляло не более 48 тыс. к 1978 г. Все они юридически стали полноправными датскими гражданами. Однако на практике их таковыми не признавали.
Проблема беженцев в мире все еще не была массовой, а потому и Дания при разных правительствах продолжала принимать их на основе квот, которые устанавливались в связи с конкретными политическими событиями. При пересмотре Закона об иностранцах в 1983 г. индивидуальное право на получение убежища было зафиксировано как одно из прав человека. Речь шла о государственном подтверждении сложившейся практики, и она получила поддержку всех политических партий, кроме Партии прогресса. В 1983 г. с просьбой о предоставлении политического убежища обратилось только 322 человека. Но уже в 1984 г. таких обращений было 4312, а в 1985 г. — 6551. То есть число обращений только за три года выросло в 20 раз. В течение следующих 20 лет еще 63 тыс. человек были признаны беженцами. Вместе с членами семей число иностранных граждан Дании выросло с 2% в 1984 г. до 4,5% в январе 1997 г., что соответствует 250 тыс. человек. Сюда можно при желании прибавить 145 тыс. иностранцев, которые постепенно получили датское гражданство.
Рост числа беженцев повлек за собой напряженность в отношениях с датским населением, чему весьма способствовали политические организации. Уже в 1979 г. Партия прогресса начала агитацию против иностранцев, говоря, что они являются бременем для датского общества, и ей удалось найти немало сторонников своих взглядов. В марте 1987 г. был учрежден Датский союз, действующий в качестве группы давления в борьбе за сохранение датской идентичности, которая была объявлена под угрозой. Возмущение Датского союза в значительной мере направлено против слабых, с их точки зрения, политиков, которые, иногда сами того не осознавая, а иногда отдавая себе в этом отчет, разлагают культурное и религиозное своеобразие старой доброй Дании. Тем самым они потворствуют якобы нерегулируемому притоку беженцев. Хотя по численности своих членов Датский союз никогда не был крупной организацией, однако в течение последующих десяти лет он служил катализатором политизации бытового неприятия иностранцев.
Женщина из Ирана и женщина из Сомали
За последние пятнадцать лет XX столетия Дания столкнулась с таким значительным притоком иммигрантов из стран третьего мира, что толпа на улицах датских городов даже чисто внешне стала выглядеть по-другому. Многие датчане увидели в иммиграции угрозу своему образу жизни и даже стали требовать прекратить это переселение посредством политических мер. Одновременно усилились поиски ценностей, которые можно считать исконно датскими или, по крайней мере, исконно западными. Перед глазами многих датчан стоит путающая их картина множества правоверных мусульман, одетых странным и непривычным образом. Однако беженцы и иммигранты прибывают из различных стран и приносят с собой разнообразные традиции. Две женщины на фото совершенно по-разному одеты и по-разному держат себя. В будущем, видимо придется всерьез задуматься о том, что же это значит — быть датчанкой или датчанином. (Фото: Торкильд Амди)
