Ратмир с холодным презрением смотрел на Всеслава, сидевшего напротив. Вожак стаи восточных волков застыл, положив руки на стол, в правом его кулаке была зажата ножка бокала, а левый едва заметно постукивал по столешнице. Костяшки пальцев на обоих кулаках побелели, а взгляды, которые бросал Всеслав на своего младшего брата из-под набрякших век, могли, казалось, прожечь того насквозь. Вожак одной из самых многочисленных и сильных стай Мира был в ярости и был… бессилен!
А ведь когда Ратмир прилетел в Край, прилетел один, без свиты, Всеслав был горд и счастлив. Еще бы, новый Вершитель, глава Совета посвященных, едва вступив в свою должность, прибыл в родную стаю! Это было прекрасно, это поднимало, и до того немалый, авторитет стаи и самого Всеслава на недосягаемую, высоту! И вот чем это посещение обернулось – требованием направить две трети стаи в Лютец!!
Ратмир, между тем, прихлебнув из своего бокала, спокойно добавил:
– На сборы и отправку полевой стаи я даю тебе два дня, и не думай ловчить и задерживать ее, я вернусь через три дня и проверю!
– Так ты… уезжаешь?! – Встрепенулся, было, Всеслав, и встретил понимающую усмешку Вершителя.
– Да, я отправляюсь к восточным медведям, маралам и северным тюленям, но через два дня я снова буду в Крае!
– Кого могут послать в Лютец медведи и маралы?.. – С кривой, пренебрежительной усмешкой проговорил Всеслав.
– Да, я знаю, – кивнул в ответ Ратмир, – эти стаи немногочисленны. Но если даже они направят по пятьдесят бойцов, это будет серьезная подмога.
– Подмога… – Презрительно протянул Всеслав, но Ратмир не отреагировал на его презрение.
– Ты уже решил, кого поставишь во главе полевой стаи?!
По тону, каким был задан этот вопрос, Вожак понял, что лучше отвечать положительно. Он кивнул и проговорил сквозь зубы:
– Стаю поведет… Скал. – Он неожиданно стукнул кулаком по столу и буквально прорычал. – И все-таки, я не понимаю, почему, раз уж так необходима наша помощь, волки не могут идти в Лютец, повернувшись к Миру родовой гранью?! Та говоришь, что надо усмирить пару тысяч извергов – четыреста волков просто перережут их за два часа…
– Еще раз объясняю… – Перебил его Вершитель. – Эти изверги имеют уругумскую сталь, а она смертельна для любой нашей грани, кроме человеческой. С ними придется драться только в человеческом облике и только обычным оружием!! Вспомни наш давний разговор, когда я приезжал в Лютец после второго посвящения. Еще тогда я говорил вам, что извергов в Мире становится слишком много! Еще тогда я предупреждал, что соотношение сил в Мире может изменить какой-нибудь незначительный фактор, и тогда многочисленность извергов даст им серьезный перевес! Вот это время и наступило!!
Ратмир снова отхлебнул из бокала и поднялся из-за стола.
– Хватит пустых разговоров! Я улетаю и вернусь через три дня, чтобы к этому моменту полевая стая была в пути! На походе я проверю ее снаряжение и численность, и если увижу, что ты словчил… Берегись!
Зеленый камень на перстне Вершителя вдруг вспыхнул, словно поймал в затененной комнате солнечный луч.
Всеслав вслед за своим братом тяжело поднялся из-за стола и вдруг услышал неожиданный вопрос:
– Слушай, Святополка, твоего сына, я видел, а где Лада? Разве она не в Крае?
– С чего это ты заинтересовался своей племянницей? – Спросил в ответ Всеслав. – Даже странно, столько лет она была тебе безразличной…
– Просто я давно ее не видел… – Пожал плечами Ратмир.
– Моя дочь уехала шесть лет назад… – Со вздохом проговорил князь. – Она вышла замуж…
– Уж не за Юмыта-ли?! – Остро взглянул Ратмир в лицо брату. Тот криво усмехнулся и покачал головой.
– Нет, ирбиса она очень хорошо знала и… не любила. Она уехала на Запад, в стаю волков… Старший сын вожака стаи был у нас с визитом и понравился Ладе. Они поженились…
– И дети есть?.. – Возвращаясь к своему безразличному тону, поинтересовался Ратмир.
– Есть, сын… Я надеюсь, Лада счастлива… Счастливее, чем была наша сестра.
Всеслав отвел глаза в сторону, и Вершитель понял, что Всеслав считает и себя виновным в горькой доле своей сестры и ее ранней смерти, но развивать эту тему не стал. Коротко кивнув, он глухо повторил: – Собирай полевую стаю!» – И вышел из комнаты.
Всеслав вернулся к столу, наполнил свой бокал терпким южным вином и подойдя к окну, уперся взглядом в срез замковой стены. Спустя пятнадцать минут в высоком чистом небе появилась огромная птица. Легко взмахивая темно-серыми крыльями, ивач быстро набирал высоту, направляясь на Восток.
Вожаки восточных медведей и маралов протестовать не посмели, а слукавить, занизить количество сородичей в стаях им не позволило Око Знания, сверкавшее на пальце Вершителя. По шестьдесят воинов должны были направить обе стаи для защиты вольного города Лютеца, в котором обосновался Совет посвященных. У северных тюленей Ратмиру пришлось пробыть почти целый день – вожак попытался спрятаться от «высокого гостя», а волхв стаи запутать его. В результате Вершитель заставил их отправить в Лютец почти всех своих воинов, оставив стае для срочных надобностей всего двадцать человек.
Ратмир, обернувшись ивачем, возвращался в Край. Солнце клонилось к закату, когда на горизонте блеснула широкая, чуть голубоватая полоса Десыни. Прошло несколько минут, и стал виден город, стоящий на берегу реки, а за рекой, в степи появился бурый стелящийся шлейф пыли. Ратмир пролетел над Краем и снизился, миновав Десыню. Стало ясно видно, что по степи, прочь от столицы стаи восточных волков, движется большой конный отряд. Ивачь пролетел низко над всадниками, и те, задирая головы, рассматривали огромную птицу, а через секунду Ратмир уловил мысль, направленную ему:
«Вершитель, я, как ты повелел, веду в Лютец четыреста волков. На месте будем через двадцать дней. Если б ты разрешил повернуться к Миру родовой гранью, мы пришли бы через двенадцать дней».
«Скал… – Отозвался Ратмир. – …Ни в коем случае не вступай в схватку с извергами в зверином облике! Драться с ними можно только обычным оружием! Если тебе в пути повстречаются мелкие отряды извергов, уничтожай их. Жду тебя в Лютеце».
Он повернул назад, в сторону Края, сделал два широких круга над городом, а затем, забирая все выше и выше, направился на Запад – в крайском замке ему больше нечего было делать!
Вершитель летел так высоко, что людей и животных нельзя было разглядеть на разноцветном лоскутном одеяле, в которое превратился Мир под ним. Тело огромной птицы в своей родной стихии действовало само, без участия его разума, а потому он мог спокойно, без помех размышлять о чем угодно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
