— Деньги лежат на столе. Возьмите, сколько нужно.
Наблюдая за тем, как мужчина заглянул в пухлый конверт, Лада гадала, какой будет его реакция. До сих пор у нее не было повода сомневаться в словах учителя, однако ей все же было сложно представить, чтобы нужные вещи можно было купить за цветные кусочки бумаги, которые с виду были разве что красивыми, но вряд ли могли представлять хоть какую-то ценность. Однако старосту, судя по всему, впечатлило то, что он увидел. Подняв брови, он положил конверт на стол и взглянул на хозяйку:
— Знаете, что я подумал? Давайте я сначала все привезу, а там мы уже и подсчитаем, сколько вы должны. Как вам такой вариант?
— Хорошо, — с улыбкой ответила девушка и, подумав секунду, добавила недавно услышанное слово: — Заметано.
— Вот и прекрасно. Тогда до вечера. Я привезу все к семи. Удобно?
— Конечно. Я буду дома.
— Кстати, мы ведь так и не познакомились. Меня зовут Петром. Можно просто Петя.
— Лада…
* * *
Следующие несколько часов прошли для нее как во сне — длительная прогулка по городу вызвала бурю эмоций. Несмотря на то что в общем-то этот мир воспринял Ладу достаточно приветливо, она чувствовала себя здесь чужой. И дело было не в том, что ценности людей будущего были ей непонятны — с этим как раз все было в порядке: человек зарабатывал себе на жизнь, растил детей, строил дома, обустраивался. Нет, здесь было что-то другое. Сколько Лада ни пыталась, но так и не смогла разглядеть в народе той чистоты, которая была в нем когда-то. Конечно, темные личности встречались и прежде, однако они всегда были скорее исключением из правил. В этой же действительности подобные проявления считались чуть ли не в порядке вещей, и никому даже в голову не приходило изменить что-то. Исчезла свобода, которая в ее время была главной составляющей существования человека.
Вечером, наблюдая за тем, как рабочие заносили в ее квартиру мебель, она уже готова была согласиться с тем, что жить стало легче, комфортнее. Появилось множество удобных вещей, которые, скорее всего, помогали людям решить самые разные проблемы, однако Лада не была уверена, что их нужно было решать. Когда наконец все было расставлено по местам, старший по подъезду взглянул на нее вопросительно, и она кивнула в ответ:
— Да, конечно, деньги все еще на столе.
Расплатившись и сунув в карман свою долю посредника, мужчина закрыл дверь и вернулся в комнату, с задумчивым видом рассматривая девушку. Видно было, что его беспокоит что-то. В конце концов он решился:
— Я не знаю, откуда вы приехали, но у нас так не принято.
— Как — так? — не поняла Лада.
— Ну, оставлять деньги на столе и позволять первому встречному взять сколько нужно. Я, конечно, все понимаю: человек человеку брат и все такое — но вас ведь могут обокрасть.
— Ну, вы же этого не сделали, — улыбнулась Лада, уже освоившись с местным обращением на «вы».
— Я — другое дело, — выпрямился мужчина. — Меня здесь знают и уважают, я за всю жизнь чужой копейки не взял.
— Так почему остальные должны думать иначе?
— Разные люди бывают…
Когда он ушел, удивленно бормоча себе под нос что-то, Лада еще некоторое время с сожалением смотрела ему вслед. Петр на полном серьезе считал себя хорошим человеком только потому, что не делал ничего плохого. Но отсутствие плохих дел не делает людей хорошими, это девушка усвоила еще в детстве. Неужели все настолько изменилось? Присев на мягкий диван, она открыла бутылку с каким-то ярко-желтым напитком и сделала глоток, но тут же закашлялась и отставила его в сторону — это совершенно невозможно было пить. Поморщившись, девушка вернулась к размышлениям.
Возможно, только что она смогла обнаружить то основное отличие, ради которого учитель прислал ее сюда. Нежелание творить зло при отсутствии добрых дел… Как бы волхв назвал такое состояние? Пустотой, наверное. Никчемностью. Можно ли считать добрым делом то, что Петр организовал для нее более комфортную обстановку? Нет, конечно, ведь он сделал это не бескорыстно. Эх, люди. И еще это глупое «выканье». К чему оно? Чтобы проявить уважение к собеседнику? А если ты его не знаешь? Ведь нельзя уважать человека заранее. Странно, странно…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Оглядев новые вещи, девушка подумала, что, возможно, сделала слишком поспешные выводы на основании одного-единственного случая, и решила еще раз прогуляться по городу. Смирившись с тяжелым воздухом и слишком большим количеством прохожих на улицах, она постаралась слиться с толпой, чтобы лучше почувствовать ее настроения. Но из этого ничего не вышло — несмотря на то что люди постоянно общались друг с другом и говорили в коробочки, которые прикладывали к уху, даже улыбались и смеялись при этом, Ладу не оставляло чувство, будто каждый из них говорит, но не слушает.
Вот две женщины, стоя у стеклянной стены, обсуждали что-то. Остановившись неподалеку, девушка прислушалась к их разговору, но, сколько ни пыталась, так и не смогла понять, зачем они вообще говорили то, что говорили. Создавалось впечатление, будто они открывали рот только потому, что так было принято. То и дело перебивая друг друга, женщины несли какую-то околесицу, а потом, когда запас новостей иссяк, улыбнулись друг другу, поцеловались, не касаясь губами, и разошлись в разные стороны. Лада хотела пойти за одной из них, чтобы узнать, что она будет делать дальше, однако в этот момент ее остановил рослый мужчина в темно-синей форме, который носил на груди странный знак. Наверное, это жрец, подумала девушка.
— Здравствуйте! Ваши документы, пожалуйста, — обратился незнакомец к девушке.
— Что? — не поняла та.
— Ваш паспорт, пожалуйста, — повторил мужчина.
— Ах да, простите.
Лада сняла рюкзак и заглянула в него, пытаясь вспомнить, как выглядела книжечка, о которой говорил учитель. Наконец найдя ее, она с улыбкой протянула ее собеседнику. Тот раскрыл документ и почему-то удивленно поднял брови.
— Что-то не так? — поинтересовалась девушка.
— Здесь написано, что вы местная, — с сомнением в голосе отозвался полицейский.
— И что?
— Вы не похожи на местную.
— Жаль. — Лада вздохнула и развела руками. — Ну, какая есть.
— Извините. — Мужчина еще несколько секунд с задумчивым видом вертел в руках паспорт, но затем вернул его хозяйке. — Счастливого пути.
Мужчина вдруг заинтересовал девушку, и она обратилась к нему:
— Скажите, вы ведь… — Понимая, что слово «дружинник» вряд ли подходит для такого случая, Лада постаралась чем-то заменить его: — Вы ведь следите за порядком, верно?
— Так точно, слежу.
— Прекрасно! А как часто вам приходится применять силу в вашей работе?
— Не понял, — почему-то опять удивился полицейский.
— Ну, я смотрю на людей сейчас, и мне кажется, что они вполне миролюбивые. И тут вы. Значит, в вашем присутствии здесь есть какой-то смысл, верно?
Мужчина вдруг растерянно отступил на шаг от Лады и несколько секунд, нахмурившись, рассматривал ее, а потом молча отвернулся и пошел по своим делам, пробормотав себе под нос: «Странная какая-то…» Лада некоторое время смотрела ему вслед, пока он не скрылся за поворотом, а потом, кивнув самой себе, продолжила прогулку.
Можно сказать, что она узнала все, что нужно, уже в течение первого дня путешествия. В этом мире не было ничего, за что его можно было бы любить или ненавидеть. В нем вообще ничего не было, хотя сами люди, наверное, так не считали. Напротив, они искренне верили, будто все, чем занимаются, очень важно. Наблюдая за семейной парой, которая, нагруженная сумками с каким-то хламом, с довольным видом стояла возле своего автомобиля, Лада вздохнула: похоже, эти люди не осознавали, что наполняют дома мусором, от которого их дети рано или поздно избавятся, чтобы, в свою очередь, притащить очередную порцию никому не нужных вещей. Зайдя в продуктовый магазин, Лада сначала поразилась изобилию, однако уже в следующий момент, приглядевшись внимательнее, поняла, что разнообразие было кажущимся — в прозрачных сосудах, украшенных разноцветными картинками, было одно и то же, и она даже спросила у продавщицы, чем одни огурцы отличаются от других. Та только пожала плечами и сказала, что ничем. То же самое было и в других магазинах, с той лишь разницей, что вместо огурцов и молока там были диваны наподобие того, что стоял у нее в квартире, черные прямоугольники, которые, загораясь, превращались в движущиеся картины, и кучи одежды и обуви. Представив себе, что все местные женщины обречены каждый день совершать насилие над собой, чтобы выбрать среди всего этого только то, что им действительно нужно, девушка почувствовала головокружение.
