Скажите, для чего весь этот плач
Пред неизбежной смертью? И зачем
Амфитрион хвастливо уверяет,
Что с Зевсом он любовь жены делил?
150 А ты, Мегара, будто муж твой - первый
Из эллинских героев? Да и удаль
Какая же убить змею в болоте
Да льва еще в Немее одолеть?
И задушил-то даже не руками,
Как хвастался, а в петле удавил.
Что ж? Я на этом основанье должен
Детей Геракла, что ли, пощадить?
Да что такое ваш Геракл, скажите?
Чем славу заслужил он? Убивая
Зверей... на это точно у него
Хватало мужества! Но разве взял он
160 Щит иль копье когда, готовясь к бою?
Трусливая стрела - его оружье,
Военное искусство - в быстрых пятках.
Да может ли, скажите мне, стрелок
Из лука храбрым быть? Нет, чтобы мужем
Быть истинным, спокойным оком надо,
Не выходя из воинских рядов,
Следить за копьями врагов, и мускул
В твоем лице пусть ни один не дрогнет...
(Обращаясь к корифею.)
Пожалуй, ты жестокостью корить
Меня готов, старик; но не жестокость,
Лишь осторожность в действиях моих:
Убив Креонта, деда их, не вправе ль
Я ожидать, что, возмужав, они
Отплатят мне за кровь отца Мегары?
Амфитрион
170 Пусть Зевс-отец Геракла защитит,
А я, старик беспомощный, лишь словом
Попробую невежество и дерзость
В твоих речах, тиран, разоблачить.
Порочить моего Геракла, и такой
Бессмыслицей порочить!.. Разве кто
Разумный трусом назовет Геракла?
Богов зову в свидетели, богов,
Что это и бессмыслица и дерзость.
Ту молнию и колесницу ту
В свидетели небесную беру я,
С которой он Гигантов поражал -
Ужасных великанов земнородных, -
Стрелы ударом верным, чтоб потом
180 Делить с богами славную победу.
А ты, жалчайший из тиранов, можешь
Спросить хоть у кентавров, - этих, что ли,
Разбойников четвероногих, пусть
Тебе укажут первого героя
По мужеству, и знай: услышишь имя
Тобою трусом названного, - да!
Отправься следом на свою Евбею
И там спроси: тебе не скажут "Лик";
Не слыть героем Лику и в отчизне!
Затем, тиран, ты не хотел признать
От лука пользы: слушай и учися!
190 Гоплит - он в вечном рабстве у своих
Доспехов: сломится ль копье в сраженье,
Он беззащитен; будь с ним рядом трусы,
Храбрейший из гоплитов пропадет.
Ну, а владелец лука может смело
Разить врагов: всегда довольно стрел
В его распоряженье для защиты.
А выстрел издали, когда врагу
Тебя не видно, и, прикрытый, можешь
Ты целиться? О Лик, вредить врагам,
200 Не отдавая тела супостату,
От случая при этом не завися, -
Вот высшее искусство на войне.
Скажи мне лучше, царь, чем провинились
Перед тобою дети и за что
Ты хочешь их казнить? Я понимаю,
Положим, что детей героя месть
Должна страшить ничтожного тирана.
Но неужели ж смелые должны
210 Платить за трусость властелина жизнью?
Нет, если был бы справедлив к нам Зевс,
То жалкий трус являлся б жертвой смелых.
А ты, коли действительно задумал
Царить над Фивами, зачем убить
Нас хочешь? Ну, отправь в изгнанье, что ли!..
Насилье ж даром не проходит, Лик,
И стоит счастью тылом повернуться,
Чтоб из владыки жертвою ты стал.
О город Кадма древнего, у старца
Давно упрек на сердце для тебя!
Так вот какой наградой отплатили
Гераклу вы, кадмейцы!.. Позабыть,
Что некогда один он ополчился
220 За город на минийцев и свободу
Порабощенным Фивам возвратил!
А ты, Эллада, разве я молчаньем
Могу неблагодарность обойти
Столь низкую? Птенцов того Геракла,
Который море возвратил твоим
Сынам и смел с земли чудовищ хищных,
Ты оставляешь умирать. Я ждал бы
Процессии торжественной с огнями
И с копьями победными... Вы, дети
Несчастные, Эллада отвернулась
От вас и Фивы, и ко мне, ко мне
С надеждою вы взоры обратили?
230 Иль вы не знаете, что я лишь звук
Речей бессильных, только дряхлый старец?
О, если б мне былую юность, длань
Могучую, я б эти кудри Лику
Своим мечом окрасил в красный цвет,
Я за море копьем прогнал бы труса.
Корифей
Не будь вития, только честен будь,
И к мыслям ты подыщешь выраженья.
Лик
Давай тягаться, старый! Ты меня
Рази словами, я ж дойму вас делом.
Эй, люди, марш! Одни на Геликон,
240 Другие на Парнас и дровосекам
Велите лесу натаскать сюда:
Вкруг алтаря вы здесь костер сложите
И всех, как есть, сожгите их живьем!
Поймут небось, что в Фивах уж не мертвый
Царит, а настоящий властный муж.
(К хору.)
Вы ж, старики, остерегайтесь: если
По-прежнему вы станете со мной
Здесь спорить, уж не Гераклидов жребий
250 Придется вам оплакивать, а свой.
Попомните: я - царь, а вы - мне слуги!
Корифей
Чего ж вы ждете, спарты? Или вы
Забыли доблесть предков земнородных,
Тех предков, что когда-то сам Арей
Здесь вырастил, посеяв у дракона
Из жадных десен вырванные зубы?
Скорее все! Вверх посохи, что вам
Опорой служат, и тирану череп
Раскровените, чужестранцу, трусу
Бесправному, что назвался царем
И, нищий, завладел наследьем вашим!
Не для тебя трудились мы, тиран.
260 Иди разбойничать в свою отчизну!
И знай, пока я жив, я не отдам
Тебе убить детенышей Геракла.
Не столь глубоко он лежит, детей
Оставив, в мрачной пропасти подземной.
Лишь доброе я видел от него,
А ты, что разорил мое наследье,
Мешаешь мне в тяжелую минуту
Геракловым сиротам помогать.
Увы, рука, зачем копья ты ищешь?
Бессильна ты, и тщетен твой порыв.
Терпи, старик, когда тиран кичливый
270 Тебя рабом, ругаясь, назовет...
О город! Ты раздорам и вражде
Себя расхитить дал. Не то бы разве
Мог овладеть тобой какой-то Лик?
Мегара
Благодарю вас, старцы, понимаю
Ваш благородный гнев. Но для чего
Из-за друзей погибших с властелином
Вам ссориться? А ты, Амфитрион,
Теперь послушай речь мою, разумно ль
280 Я рассудила. Я люблю детей...
И как же не любить рожденных в муках,
Взлелеянных. Мне страшно умирать,
Но только чернь безумно тратит силы
В борьбе с непоправимым злом. Должны,
Старик, мы умереть; но пусть не пламя
Врагам на посмеянье нас пожрет.
Позор нам было 6 тяжелее смерти
Предчувствовать. Честь дома нам велит
Быть смелыми. Твоя былая слава,
Отец, трусливой смерти не допустит.
290 А мой Геракл, чья доблесть всем разумным
И без свидетелей ясна, - неужто
Ты мог бы хоть на миг о нем подумать,
Что жизнь детей он купит их позором?
Нет, благородный не в одном себе,
Он честь свою и в детях охраняет.
Что до меня, отец, мне муж - закон.
Теперь послушай, о твоих надеждах
Что думает Мегара. На возврат
Геракла ты надеешься? Да разве
Ты слышал, чтобы мертвые вставали?
Рассчитывать на милость Лика? Бредни!
Вообще, в переговоры с мужиком
Входить излишнее. Ведь только умных,
300 Воспитанных покорностью ты тронешь;
Одних толковых можно убедить.
Изгнанье?.. Ох, я думала об этом,
Да разве жизнь изгнанника не мука,
Не нищета сплошная? Разве он
У приютившего когда увидит
Два дня подряд радушное лицо?..
