Он повесил трубку, а Джо вернулся к еде. Он чувствовал себя тревожно. Нет другого способа взорвать реактивный двигатель, кроме как кормить его взрывчатым горючим. Тогда не будет способа это остановить. А потом — когда обломки догорят — не останется никаких доказательств, что это саботаж. Но он не очень был доволен тем, что просто доложил о своем предположении. Джо мрачно поглощал пищу. Он не обращал особого внимания на Талли. У него было неприятное ощущение человека, который понимает, что не тянет как специалист, но чувствует, что наткнулся на нечто такое, что специалисты проворонили.
Полчаса спустя после ужина — перед закатом солнца — офицер безопасности в форме разыскал Джо на летном поле.
— Майор Холт прислал меня, чтобы я отвез вас обратно в Ангар, — вежливо сказал он.
— Если вы не возражаете, — так же вежливо ответил Джо, — я это проверю.
Он пошел к телефонной будке в бараках. Дозвонился до майора Холта. Но майор Холт никого за ним не посылал.
Поэтому Джо остался в телефонной будке — согласно приказу, — пока майор сделает несколько быстрых телефонных звонков. Джо было приятно сознавать, что в кармане у него пистолет, но его огорчало то, что ему не позволили самому схватить фальшивого офицера безопасности. Саботажники не отказались от мысли убить Джо, и ему хотелось принимать персональное участие в собственной защите. Но гораздо важнее было то, чтобы ненастоящего офицера все же схватили, и Джо не стоило искать удовлетворения в попытке это сделать самому.
По сути дела, подложный офицер стал убегать в тот же момент, когда Джо пошел проверять его полномочия. Офицер понимал, что его раскроют. Застрелить Джо, не сходя с места, было непрактично. Слишком много людей было вокруг, и убийца не имел шансов благополучно скрыться.
Он и не скрылся. Двадцать минут спустя, пока Джо все еще с тревогой ждал в телефонной будке, раздался звонок — звонил майор Холт. На этот раз Джо было действительно приказано вернуться в Ангар. Он получил точные указания, с кем он должен прибыть, а они получили указания, как им идентифицировать Джо.
Милях в восьми от летного поля — уже наступили сумерки — Джо заметил разбитую машину, вокруг которой суетились охранники. С самолета заметили эту машину, когда она неслась от летного поля, и с самолета же направлялись действия посланных вслед за машиной мотоциклистов. Когда машина не остановилась — фальшивый офицер безопасности попытался с боем пробить себе путь, — самолет его обстрелял. Поэтому он погиб, его машина разбилась, и мотоциклисты пытались извлечь какую-либо полезную информацию из его тела и машины.
Джо отправился к дому майора. Майор выглядел еще более усталым, чем раньше, но он одобрительно кивнул Джо. Салли тоже была там, и она смотрела на Джо взглядом, который был гораздо теплее взгляда ее отца.
— Ты все сделал очень хорошо, — отрешенно проговорил майор. — Я не очень-то высокого мнения о мозгах людей твоего возраста, Джо. Когда дорастешь до моих лет, то, имея мозги или просто удачу, ты начинаешь приносить большую пользу.
— Я начинаю осознавать необходимость мер безопасности, сэр, — сказал Джо. — Хочу остаться живым.
Майор смотрел на него с иронией.
— Я думал о том факте, что когда ты разрабатывал проблему отравленного топлива для толкателей, ты не пытался стать героем. Тебя могли бы убить, пока бы ты занимался расследованиями, — ясно, что саботажники были бы рады любой возможности тебя уничтожить. И твои подозрения могли бы не дойти до меня. Они оказались верными, кстати. Один из подземных баков оказался наполовину заполнен отравленным топливом. И, что более важно, еще один был полон; из него еще не качали.
Майор продолжал безо всякой сердечности в голосе:
— Кажется вероятным, что если бы этот трюк саботажников не был раскрыт, то, скорее всего, при взлете Платформы все или большинство толкателей заполнили бы отравленным топливом, чтобы они взорвались через какое-то время после взлета Платформы. До того, как она вышла бы в космос.
Джо почувствовал себя неловко. По сути дела, майор сообщил ему, что он предотвратил падение Платформы при взлете. Это ощущение было приятным, но тревожащим. Для Джо было важнее, чтобы Платформа благополучно вышла в космос, чем получать признание за ее спасение. Ему было тревожно слышать, что Платформа могла потерпеть катастрофу.
— Твои рассуждения, — холодно продолжал майор, — имели под собой хорошую основу. Кажется очевидным, что саботажем против Платформы руководит не один центр. Возможно, существует несколько организаций саботажников, действующих независимо, которые, возможно, ненавидят друг друга, но все вместе больше ненавидят Платформу.
Джо моргнул. Об этом он и не подумал. Эта мысль его встревожила.
— Будет действительно плохо, — заметил майор, — если они когда-нибудь начнут сотрудничать!
— Да, сэр, — сказал Джо.
— Но я призвал тебя с летного поля, — без всякой теплоты в голосе сообщил ему майор, — чтобы сказать, что ты хорошо поработал. Я беседовал с Вашингтоном. Естественно, ты заслуживаешь награды.
— Я делаю, что надо, — неловко ответил Джо. — Я хочу увидеть, что Платформа взлетит и останется на орбите!
Майор нетерпеливо кивнул.
— Естественно! Но… э-э… один из людей, избранных и натренированных для того, чтобы составить команду Платформы… э-э… заболел. Строго по секрету могу сообщить, из-за саботажа решено доставить Платформу на орбиту как можно раньше, даже если работы внутри еще не закончены. Так что… э-э… ввиду твоей полезности, я сообщил в Вашингтон, что лучшая награда — это включить тебя запасным членом команды. Чтобы ты занял место того человека, если он не выздоровеет вовремя.
Джо показалось, что комната закружилась вокруг него. Затем он глотнул и сказал:
— Да, сэр! Я хочу сказать — именно так. Я имею в виду, что я бы лучше предпочел такую награду, чем все деньги мира!
— Очень хорошо, — майор повернулся, чтобы уйти. — Ты останешься здесь, тебя будут охранять гораздо лучше, чем раньше, и пройдешь инструктаж. Но, как ты понимаешь, ты только дублер! Велика вероятность того, что ты не полетишь!
— С этим… все в порядке, сэр, — неровным голосом ответил Джо. — Все в порядке!
Майор вышел. Джо стоял неподвижно, пытаясь осознать, что все это могло для него значить. Затем Салли пошевелилась.
— Ты мог бы сказать спасибо, Джо.
Ее глаза сияли, и, казалось, она тоже им гордится.
— Это я подкинула папе мысль, чего бы ты хотел больше всего на свете, — сообщила она. — Если я сама не могу лететь в Платформе — а я не могу, — то хотела бы, чтобы летел ты. Потому что я знаю — тебе бы этого хотелось.
Она улыбалась ему, когда он невнятно пытался заговорить. Со спокойным материнским терпением она вывела его на крыльцо дома отца и слушала его. Не сразу он понял, что она его поддразнивает. Он резко остановился и подозрительно на нее посмотрел. Обнаружил, что, с энтузиазмом жестикулируя, он размахивает ее рукой, словно своей.
— Похоже, я с ума сойду, — удрученно заметил он. — Разболтался о том, как окажусь в космосе… Хорошо, что ты терпишь меня таким, как я есть, Салли.
Он помолчал. Затем застенчиво проговорил:
— Мне просто повезло. Но то, что я знаю тебя, и то, что я в какой-то степени тебе нравлюсь, — это тоже удача!
Она взглянула на него уклончиво.
Он с трудом добавил:
— И не только потому, что ты поговорила с отцом и сказала ему именно то, что надо. Ты… красивая, Салли!
Она вздохнула. Затем ухмыльнулась ему.
— В этом и вся разница между нами, Джо, — сообщила она. — То, что ты сейчас сказал, — это для меня самая важная вещь из всего, что сегодня вообще было сказано.
Глава 10
Мир поворачивался вокруг своей оси с неизменной регулярностью, и дни следовали за ночами, а ночи за днями, как и всегда на Земле. В Бутстрапе обнаружили человека с радиационными ожогами, но он не проходил проверку в госпитале. Его нашли мертвым в квартире. Поскольку ожогов, похоже, ни у кого больше не обнаружили, то сочли, что это тот курьер, который привез радиоактивный кобальт Брауну. Он тоже был обречен, потому что держал в руках смертоносный порошок. Возобновили трехсменную работу в Ангаре, и три раза в день колонна автобусов выходила из Бутстрапа, увозя людей на работу в Ангаре, и возвращалась обратно с теми, кто только что сменились с работы.
Грузовики привозили в Ангар материалы, в восточной стене огромного купола открывалась подъемная дверь, грузовики въезжали и разгружались. Затем грузовики выезжали через эти же двери и возвращались назад за новыми материалами. В Ангаре блестящие пластины металла возносились вверх, огни сварочных аппаратов сверкали в переплетении талей и труб, все еще покрывавших чудовищную форму. Каждый день все ближе к завершению. В отдельной, охраняемой мастерской у стены Ангара Шеф, Хейни и карлик Майк напряженно работали над тем, чтобы совершить невозможное. Они отощали, глаза у них покраснели от усталости, они стали раздраженными и еще более фанатичными. А вокруг сновали охранники, с виду праздные, но никогда не теряющие бдительности.
