– Денни? Денни здесь?
Медсестра с облегчением отворила дверь шире:
– Я пущу, но только на несколько минут, договорились?
Я кивнула, оставаясь совершенно ошеломленной тем фактом, что он проделал столь длинный путь. Медсестра отступила и распахнула дверь настежь, одновременно пригласив Денни жестом, и тот вошел, измотанный и усталый. За ним появилась Эбби. Присутствие невесты Денни поразило меня еще больше.
– Спасибо за помощь, Ренэ, – почтительно обратился к медсестре Денни.
Я в сотый раз удивилась: он произнес это без акцента. Вообще.
Когда она вышла, Денни повернулся ко мне и начал смеяться, – должно быть, я так и стояла с обалделым видом.
– Я же твой брат, – сказал он снова с акцентом, – значит и говорить должен был так же, иначе не пропустили бы. – На губах у него заиграла моя любимая улыбочка. – Американский говор не очень-то подделаешь: я был уверен, что она видит меня насквозь.
Прыснув, я метнулась к нему и обхватила руками:
– Поверить не могу, что ты здесь!
Денни вздохнул и крепко обнял меня:
– Жаль только, что опоздал.
Дверь туалета распахнулась в тот момент, когда мы отстранились друг от друга. Келлан слабо улыбнулся при виде Денни. Он чуть пошатнулся, удивленный не меньше моего, но ничуть не сердясь – только удивляясь.
– Я брежу от наркоты? – осведомился он, склонив голову набок. – Или ты и впрямь стоишь передо мной?
– Я настоящий. Рад видеть тебя, приятель.
Денни с улыбкой подошел к Келлану и наскоро обнял его. То, что Келлан быстро терял силы, было видно невооруженным глазом.
Денни помог мне уложить его в постель. Келлан знай бормотал, попеременно глядя на него и на Эбби:
– Вы здесь? Поехали из-за меня в такую даль?..
Когда он улегся, Денни вздохнул и взъерошил ему шевелюру.
– Ну, из-за тебя и поехали. – Он посмотрел на Эбби, потом снова на Келлана. – Я до жути перепугался, когда узнал, что тебя сбили. Только и думал, что… – Денни сглотнул и отвернулся.
Я понимала, что все это не имело никакого отношения ко мне, и затаилась у стенки. Эбби подошла, улыбнулась и погладила меня по руке. Судя по ее взгляду, было ясно, что она прекрасно понимает, через какие муки я нынче прошла, и предлагает поддержку и дружбу. Я благодарно сжала ее руку, и мы синхронно повернулись к нашим женихам.
Денни наконец обрел способность говорить.
– Мы привыкли друг к другу. Мы были как братья. Если бы ты умер… я лишился бы части семьи. Не думаю, что тебе это понятно. Мне было невыносимо думать, что ты умрешь, так и не узнав, как сильно я… – Он шмыгнул носом. – Не знаю… Наверное, я был не лучшим другом.
– Денни… – Келлан попытался перебить его, но тот не дал:
– Я знал, что творилось у вас с отцом, Келлан, и никому не сказал ни слова. Не помог, хотя должен был.
– Ты был ребенком, – слабым голосом произнес Келлан.
– Как и ты, – парировал Денни. – А когда я уехал, то с концами, хотя обещал держать связь. – Денни встряхнул головой, откровенно гневаясь на себя. – Я был нужен тебе, но меня не было. Я страшно виноват. Это свинство с моей стороны.
– Издеваешься? – Не веря ушам, Келлан указал на меня. – Я спал с твоей подружкой… и не однажды!
Я вздрогнула, и Эбби чуть крепче сжала мне руку.
Денни нахмурился:
– Ну да, это было уже твое свинство. – Он грустно улыбнулся. – Но я-то бросил тебя в аду… И почти уверен, что это похуже. – Он выставил руку. – Конечно, все позади и мы друзья, но я хочу, чтобы ты твердо знал: мы по-прежнему братья. Понимаешь?
Келлан оставался потрясенным до глубины души, но кивнул и пожал руку Денни:
– Да-да, конечно.
Глава 28
Я согласна
Утром, едва рассвело, приехала мама. Она оказалась первой посетительницей. Я еще спала в кресле в углу палаты, и она тронула меня за плечо.
– Эй, солнышко, – шепнула она.
Я разлепила глаза и заметила дымившуюся чашку в ее руке. Кофе. Причем хороший: в бумажном стаканчике из будки, а не в пластиковом из автомата. Боже, я любила свою мамочку!
– Спасибо.
Она прислонилась к подоконнику, попивая из своего стакана и глядя на спавшего Келлана. Затем она перевела взгляд на Денни, заснувшего в кресле возле кровати. Вечером я позвонила Эвану и попросила вернуться и забрать Денни с Эбби в отель, где остановилась группа, но Денни, уверившись, что Эбби устроена, решил побыть с Келланом. Дежурная медсестра разрешила ему, поняв, очевидно, что происходит нечто важное.
Мамины длинные каштановые волосы были собраны в тугой хвост, и я хорошо видела ее лицо. Правда, мне было не прочесть ее мыслей. Отхлебнув кофе со сливками, я подумала, как странно ей видеть здесь моего бывшего – человека, которому я изменила с Келланом.
Поразмышляв еще немного в молчании, мама повернулась ко мне. Она указала на Денни накрашенным ногтем:
– Разве это не любовь? Он ведь любит тебя?
Она выглядела озабоченной, словно тот представлял некую угрозу для Келлана. Мне понравилась такая готовность защитить моего мужа. Я чуть улыбнулась и помотала головой:
– Нет, он любит Келлана. Ради него и прилетел. – Я разулыбалась шире, глядя на спавших ребят. – Он сказал Келлану, что они остаются братьями… даже после всего случившегося.
Мама сделала большие глаза и отпила еще кофе.
– Великодушный же у вас друг! Надеюсь, вы с Келланом понимаете, какая это редкость.
Я кивнула, и у меня защипало в глазах. Я понимала. Мы оба ценили это. Мы больше никогда не причиним ему боль.
Ребята проспали еще час: мы проговорили далеко за полночь, а когда меня одолел сон, они все перешептывались. Келлану следовало поспать подольше, но его разбудила медсестра. Она справилась о его самочувствии, спросила, сильные ли боли, хочет ли он есть, вставал ли, ходил ли в туалет, – прозвучало все, о чем запросто спрашивают медсестры в разнополой компании. Но сонный Келлан отвечал без всякого стеснения. Он даже казался довольным.
Гэвин с детьми и мой папа прибыли в больницу, когда Келлан поедал водянистый омлет – первое, что он ел после происшествия. Папа и Гэвин вошли, оживленно обсуждая «Питтсбург пайрэтс» и «Цинциннати редс»[28]. Мне оставалось лишь усмехаться при виде того, как двое взрослых мужчин расхаживают и горячо выясняют, чья команда лучше. Не было в мире темы, которая завладевала бы папой стремительнее, чем спорт. И здорово, что мои родители и отец Келлана становились друзьями.
Эбби, Анна и «Чудилы» с Джастином явились в разгар утра. Но для ребят час был ранним, и большинство из них зевало, приветственно поднимая руки. Гибсон не провела в палате и двух секунд, прежде чем мама выхватила у Гриффина розовый сверток. Тот насупился, но уступил.
