– Пока мамочка здесь, она никому не достанется, – заявила Анна, со смехом обняв меня.
Мама качала Гибсон, а меня осенило:
– Мам, а вы к нам надолго? Я к тому, что скоро День благодарения. Разве вы не ждете гостей?
Та помотала головой, не сводя глаз с внучки:
– Мы все отменили. Отпразднуем тут. – Она наконец взглянула на меня. – Улетим, когда Келлан поправится настолько, чтобы оставить его на тебя. – Теперь она улыбалась ему. – Семья собирается!
Меня не сильно удивили мамины новости, но слышать их было отрадно. Я с надеждой посмотрела на Гэвина. Тот указал на Райли, сражавшегося в видеоигру, и Хейли, листавшую светский журнал. На обложке красовались мы с Келланом, целующиеся среди надгробий.
– У ребят каникулы, а на работе я сказал, что возникли непредвиденные семейные обстоятельства и я не вернусь до понедельника. – Улыбка у него была ослепительнее, чем у сына. – Вам придется меня потерпеть.
Келлан усмехнулся и потупил взор:
– Я оценил. Спасибо.
По лицам «Чудил» было ясно, что Келлана они на праздники не ставят в программу, и я не стала спрашивать. Правда, я не знала графика Джастина и не помнила, куда направлялась его группа.
– Вечером будет еще концерт, а потом мы свободны до следующей недели, – ответил он, когда я спросила. Он наклонился к Хейли и Райли. – Эй, ребята, хотите посмотреть на «Уходя от расплаты»? А то и со звездами потусоваться за сценой? – Гэвин кашлянул, и Джастин повернул к нему голову. – Конечно, с вашего разрешения.
Брат с сестрой принялись умоляюще раскачиваться на стульях, и Гэвину ничего не оставалось, кроме как согласиться.
– Присматривай за братом, – велел он Хейли. – И никакого спиртного.
Хейли закатила глаза и повернулась к Келлану:
– Полюбуйся, что мне приходится выслушивать!
– Да, просто зверь, – криво улыбнулся Келлан.
Я вскинула брови, но он был весел, без тени страдания – значит, можно смеяться.
По палате ползли смешки, и я посмотрела на Денни и Эбби:
– А вы? Полетите домой?
Денни привлек к себе Эбби:
– У Эбби это первый День благодарения в Штатах, и она хотела отпраздновать по полной программе. Даже взяла с меня слово смотреть с ней парад «Мэйсис»[29] по телику.
Он закатил глаза, и Эбби шутливо цыкнула. Я усмехнулась: Денни выглядел раздраженным, но мне было лучше знать. Он, наверное, хотел организовать для Эбби шикарное торжество, в том числе и парад. Если Денни любил, то мало было на свете вещей, которых он не сделал бы ради возлюбленной.
Денни расхохотался при виде ее лица и сказал мне:
– Но мы все обсудили, пока летели, и решили остаться на праздник.
Эбби погладила его по груди. Помолвочное кольцо сверкнуло в лучах солнца, проникавшего в палату, отразив живость натуры его обладательницы.
– Денни поведет меня смотреть на парад живьем!
Она хихикнула, искренне радуясь перспективе увидеть огромные шары, тянущиеся по городу над разукрашенными платформами.
– Тряпка! – кашлянул Гриффин с другого края палаты.
Анна прыснула, но деликатно толкнула его локтем. Защита Денни с ее стороны была настоящим подвигом – она его недолюбливала. Наверное, одно появление Денни здесь произвело на нее достаточно сильное впечатление.
Довольная тем, что все остаются, я поднялась:
– Раз так, у меня есть предложение.
Я порылась в сумке Келлана, стоявшей на прикроватном столике, и нашла мешочек с его кольцом. Келлан с любопытством следил за моими действиями. Я выудила кольцо и показала ему.
Затем я робко присела на край постели и потянулась за его левой рукой. Плечо чуть заныло, но болело уже намного меньше. Сердце колотилось от волнения. Тихо, чтобы слышал лишь Келлан, я произнесла:
– Келлан Кайл, ты любовь моей жизни. Отныне и навсегда мое сердце принадлежит тебе. Сделай меня счастливейшей женщиной на земле и женись на мне… в четверг.
И я надела ему на палец кольцо. Келлан сжал мою руку и уточнил, сверкнув глазами:
– Ты хочешь пожениться на День благодарения… здесь?
Он оглядел палату, посмотрел на механическую кровать, которую покинул лишь пару раз. Романтики было маловато.
Я кивнула, довольная своим решением:
– Не важно где, важно с кем. Я не могу ждать еще месяц до официального бракосочетания, а как отметить День благодарения лучше, чем стать мужем и женой? – Я показала на глазевших на нас людей. – Все, кто нам важен, уже здесь. Кроме Дженни с девчонками, – нахмурилась я. – Придется их вызвать. По такому случаю они точно прилетят.
Эван прислонился к стене, едва не разрываясь от счастья:
– Не вопрос! Велю Конфетке всех собрать и выдвигаться. Она такого события не пропустит! – Он усмехнулся. – А если пропустит, то плешь мне потом проест.
Что ж, вот все и уладилось.
– Видишь? – Я посмотрела на Келлана. – Вот так мы и поженимся!
Удивление на его лице смешалось с восхищением.
– И ты по-настоящему станешь моей женой…
Рассмеявшись сквозь слезы, я поцеловала его.
– А ты по-настоящему – моим мужем.
Позади шумно выдохнула мама:
– Кира, здесь? Ты серьезно? – Я оглянулась на нее. Мама напряженно озиралась. – Но мы уже разослали приглашения! Приедут родственники, которых ты не видела с десяток лет. И в церкви у нас все готово! И после церемонии будет стол! Полли принесет свою знаменитую тушеную фасоль, а Гертруде не терпится сыграть тебе на органе. Ей девяносто восемь, Кира! Ей пара лет и осталась…
«Тушеная фасоль?» Обуздывая себя, я рискнула взглянуть на Анну: та тихо корчилась от хохота.
Я подошла к маме и схватила ее за плечи:
– Мама, вчера я чуть не лишилась мужа. Я не хочу ждать ни секунды. Помоги мне, пожалуйста, выйти замуж в четверг.
По маминой щеке скатилась огромная слеза.
– Конечно, я помогу.
– Отлично. – Я вытерла ей лицо. – Тогда найди кого-нибудь, кто сможет поженить нас с уведомлением за очень, очень короткий срок.
Мама немедленно перешла в режим деятельного планирования:
– Ладно, специалист тут наверняка найдется. – Она заходила по палате. – Хорошо бы малость украсить это место, принести цветов. – Она взглянула на многочисленные букеты Келлана, которые все прибывали с тех пор, как фанаты проведали, где он находится. – Впрочем, эти подойдут! – Бережно качая Гибсон, она повернулась ко мне, внезапно убитая. – Ох, а платье-то! Надо было захватить с собой. Оно просто загляденье.
Я постаралась изобразить разочарование, но знала от Анны все об этом горе-наряде с рукавами-фонариками.
– Да, скверно! – вздохнула я, утешающе улыбнувшись маме. – Но мы с Анной обязательно что-нибудь подберем.
