683
Там же. С. 466. Ср. интерпретацию этого образа: Амелин Г. Г., Мордерер В. Я. Миры и столкновенья Осипа Мандельштама М., 2000. С. 287–288.
684
Хлебников Велимир. Творения. С. 54, 55.
685
Хлебников Велимир. Собрание произведений: В 5 т. Т. 5. С. 275–276.
686
Ср. в «Нобелевской лекции» (I; 14–15).
687
Слово «текст» употребляется здесь в том же значении, что и, к примеру, в выражении «петербургский текст» и ему подобных, терминологический смысл которых раскрыт в работах В. Н. Топорова.
Ряд наблюдений над образом Рима в поэзии Бродского и в пьесе «Мрамор» был высказан в статье: Вайль П., Генис А. От мира — к Риму // Поэтика Бродского: Сб. статей под ред. Л. B. Лосева. N.Y., Tenafly, 1986. С. 198–206.
688
Brodsky J. Flight from Byzantium // Brodsky J. Less than One. Selected Essays. [Б. m], «Viking», 1986. P. 435; ср. в русском варианте — «Путешествии в Стамбул» «<…> Пространство для меня действительно и меньше, и менее дорого, чем время. Не потому, однако, что оно меньше, а потому, что оно — вещь, тогда как время есть мысль о вещи. Между вещью и мыслью, скажу я, всегда предпочтительнее последнее» [IV (1); 156].
689
In a Room and a Half // Brodsky J. Less than One. P. 496; ср. русский пер. Д. Чекалова: «<…> бомба замедленного действия, разрывающая на клочки даже память. Дом еще стоит, но место стерто с липа земли, и новые жильцы, нет — войска, оккупируют его <…>» [V (2); 350–351].
Ср. образ чистого вакуума, статичного Времени в «Эклоге 4-й (зимней)» и в пьесе «Мрамор».
690
Ср. определение конструктивного принципа поэзии в работе Ю. М. Лотмана.
691
Значимость платоновской философии для поэзии Бродского показана в главе «„Развивая Платона“: философская традиция Бродского».
692
Этот подтекст, в частности, эксплицирован в устройстве и идеологии «post-Рима» в пьесе «Мрамор». Собственно, учение Платона об идеях существенно для Бродского, вероятно, не как таковое, а в интерпретации К.-Р. Поппера; его назвал поэт среди духовно близких ему «замечательных людей» в интервью М. Б. Мейлаху для газеты «Русская мысль» (см. апрельское литературное приложение к «Русской мысли» за 1990 г.; перепечатано: «Литературное обозрение». 1990. № 4. С. 92). В частности, в философский контекст поэзии Бродского, возможно, входит попперовская критика платоновского учения о Государстве в его связи с метафизикой Идей (книга Поппера «The Open Society and Its Enemies», особенно 1-й том, «The Spell of Plato», а также работа «The Poverty of Historicism»/ Для рефлексии поэта над словом значима концепция «третьего мира» («the third world», или «the world 3») Поппера, отталкивающаяся от Платона. Столь отличительная для Бродского поэтика метафизических суждений и умозаключений, сочетающих формальную логичность с парадоксальностью вывода, странно сцепливающая абстракции с конкретными вещами, — соотносима именно с платоновским миром идей в трактовке Поппера. В тезисном изложении эти связи очень упрощены и схематизированы. Философскому контексту поэзии Бродского посвящена глава «„Развивая Платона“: философская традиция Бродского».
693
В ранних стихотворениях Бродского («Памятник Пушкину», «Памятник»), вошедших в его первый сборник, статуя представлена как материализованная ложь, а отношение к ней лирического героя — как «идолоборчество», «кумироборчество».
694
Ср., к примеру, перечень некоторых устойчивых метафор и метонимий и набор примеров к ним в статье: Polukhina V. A Study of Metaphor in Progress. The Poetry of Joseph Brodsky // Wiener Slawistischer Almanach. 1986. Bd. 17. S. 149–185.
695
Наряду с двухчастными стихотворениями (классический пример — «Песня невинности, она же — опыта», 1972) у Бродского многочисленны пары текстов, один из которых «повторяет», варьирует другой, или отражает — в этом случае смысловой знак, акцент может меняться.
696
Интерпретация поэзии акмеистов, собственно Анны Ахматовой и О. Мандельштама, в ориентации на «мировой поэтический текст» была предложена в работе: Левин Ю. И., Сегал Д. М., Тиметик Р. Д., Топоров В. Н., Цивьян Т. В. Русская семантическая поэтика как потенциальная культурная парадигма // Russian Literature, 1974. N 7/8. P. 47–82.
697
Перечень некоторых работ см., к примеру, в указанной выше статье В. Полухиной.
698
Я не касаюсь здесь эстетических воззрений Бродского и его, если так можно сказать, философии слова. Их близость к эстетике акмеизма во многом очевидна.
699
Быть может, оправданно даже предположение об определенной обязательности в сочетаемости разнородных начал у Бродского: «цветаевский» enjambement гораздо чаще встречается в его произведениях с акмеистической поэтикой образа и установкой, чем в стихотворениях близких Цветаевой по мироощущению.
700
Выражение, восходящее к работам P. O. Якобсона (ср. заглавие его книги «Puskin and His Sculptural Myth», The Hague-Paris, 1975); смысл его раскрыт во включенной в сборник статье «he Statue in Pushkin’s Poetic Mythology».
701
Ср. в статье P. О. Якобсона: «Отношение знака к обозначаемому объекту, и в особенности отношение изображения к избираемому объекту, их одновременное тождество и различие — это одна из наиболее драматических семиотических антиномий» (цит. в переводе Н. В. Перцова по кн.: Якобсон Р. О. Работы по поэтике. М., 1987. С. 170).
702
О них см. также в работах: Гаспаров Б., Паперно И. К описанию мотивной структуры лирики Пушкина // Russian Romanticism. Studies in the Poetic Codes. Stockholm, 1979. P. 9–44; Жолковский A. K. 1) Материалы к описанию поэтического мира Пушкина // Ibid. Р. 45–93; 2) «Превосходительный покой»: об одном инвариантном мотиве Пушкина // Жолковский А. К., Щеглов Ю. К. Поэтика выразительности // Wiener Slawistischer Almanach. 1980. Sondeiband 2. S. 87–114; ср.: Жолковский А. К., Щеглов Ю. К. Работы по поэтике выразительности: Инварианты — Тема — Приемы — Текст. М., 1996. С. 240–260.
703
Якобсон P. O. Работы по поэтике. С. 172.
704
Винокурова И. Иосиф Бродский и русская поэтическая традиция // Русская мысль. № 3834,6 июля 1990. Лит. прилож. № 10. С. VIII.
705
Ср. у Бродского: «The drawback of any system, even a perfect one, is that it is a system; i.e., that it must by definition exclude certain things, regard them as alien to it, and as far as possible relegate them to the nonexistent» (Less than One. P. 421); ср. в русском варианте [IV (1); 147].
706
Я не касаюсь здесь других случаев реминисценций или конвергенции Бродского с Пушкиным. Назову лишь стихотворение «Дидона и Эней» — реплику в поэтическом диалоге с Анной Ахматовой. Оппозиция «любовь — слава (государственное призвание)» соотнесена в нем также с мотивом статуарности (складки туники — ср. их семантику в пьесе «Мрамор»,). Антиномия живой любви и недвижности статуи может быть также отголоском пушкинского «скульптурного мифа». Еще более очевиден пушкинский контекст «Двадцати сонетов к Марии Стюарт».
707
Такие датировки вообще довольно редки у Бродского.
708
Ее первые строки — «Земную жизнь пройдя до половины…» (пер. М. Лозинского) (Данте в 1300 г., от которого он ведет отсчет хронологии в Божественной комедии, было 35 лет) — иронически цитированы и в «Двадцати сонетах к Марии Стюарт» (1974): «Земной свой путь пройдя до середины / я, заявившись в Люксембургский сад…» (II; 338). «1972 год» и «Двадцать сонетов <…>» роднит и образ ножниц Судьбы.
709
Ср. концепцию «затухающей», «гаснущей» эстафеты Рима — через Константинополь на Русь — в эссе «Flight from Byzantium». «Античные», «нехристианские» симпатии поэта высказаны в этом эссе (характеристика «линеарного» принципа как «detecting in itself a certain irresponsibility vis-a-vis the past» — Brodsky J. Less than One. P. 402); и противопоставление этому «христианскому принципу» интимности, домашности языческого мироощущения; ср. русский вариант [IV (1); 133]) и в интервью (см., к примеру, записи его высказываний в статье П. Вайля и А. Гениса «В окрестностях Бродского» — Литературное обозрение. 1990. № 8); античность дорога поэту идеей оправдания поэзии и «риторическим подходом» к культуре и тексту. Переживания самого Бродского, однако, принадлежат человеку христианского (или постхристианского) времени. Следует, впрочем, учитывать, что, как и в поэзии, в эссе Бродского торжествует закон «самоотрицания» по отношению к написанному автором: «Bearing in mind that every observation suffers from the observer’s personal traits — that is, it too often reflects his psychological state rather than that of the reality under observation — I suggest that what follows be treated with a due measure of skepticism, if not with total disbelief» (Less than One. P. 393); ср. в русском варианте: «Принимая во внимание, что всякое наблюдение страдает от личных качеств наблюдателя, то есть что оно зачастую отражает скорее его психическое состояние, ко всему нижеследующему следует отнестись с долей сарказма — если не с полным недоверием» [IV (1); 126].
