Погруженный в собственные мысли, Смерть приблизился к огромной белой лошади, пасущейся на склоне холма и мирно созерцающей окрестности.
— УХОДИ, — велел он.
Лошадь настороженно посмотрела на него. Она была значительно разумнее других лошадей, хотя это не такое уж великое достижение. Казалось, она понимала, что с хозяином происходит что-то неладное.
— А ТЕПЕРЬ МНЕ ПОРА, — сказал Смерть. — НЕКОТОРОЕ ВРЕМЯ МЕНЯ, ВОЗМОЖНО, НЕ БУДЕТ.
И он исчез.
Дождь в Анк-Морпорке не шел, что явилось большим сюрпризом для Диона.
Но еще больше его удивило то, как быстро у него закончились деньги. Он уже лишился трех долларов и двадцати семи пенсов.
А лишился он их потому, что положил в миску перед собой — так охотник ставит подсадную утку, чтобы привлечь уток настоящих. Однако уже через мгновение он опустил взгляд на чашу и никаких денег там не увидел.
Люди приходят в Анк-Морпорк в поисках богатства. К сожалению, многие другие люди ищут там того же.
И вообще, местных жителей абсолютно не интересуют барды, пусть даже завоевавшие ветку памелы и почетную арфу на каком-то там музыкальном фестивале в Лламедосе.
Дион отыскал на одной из площадей свободное местечко, настроил инструмент и начал играть. Никто не обращал на него внимания, некоторые прохожие толкали его, чтобы он не мешал им спешить по своим крайне неотложным делам… но кто-то, впрочем, задержался, чтобы опустошить его чашу. А потом, когда Дион уже начал было подумывать, что, приехав сюда, совершил большую ошибку, к нему подошли двое стражников.
— Да нет, Шнобби, это арфа, — сказал один из них, некоторое время понаблюдав за музыкантом.
— Это лира.
— Да я готов поклясться, что это… — Толстый стражник вдруг нахмурился и опустил взгляд. — Сволочь ты, Шнобби. Тебе лишь бы поспорить. Ты, наверное, с самого своего рождения ждал того дня, когда кто-нибудь скажет: «Это — арфа», а ты сможешь возразить: «Нет, это лира»…
Дион перестал играть. Продолжать в таких условиях было просто невозможно.
— На самом деле это — арфа, — сказал он. — Я выиграл ее…
— Ты, верно, из Лламедоса? — спросил толстый стражник. — Твой акцент — я сразу определил. Очень музыкальные люди, эти лламедийцы.
— Говорят, как будто камней в рот набрали, — буркнул тот, которого назвали Шнобби. — Эй, приятель, а у тебя лицензия-то есть?
— Лицензия? — переспросил Дион.
— Знаешь, парни из Гильдии Музыкантов очень трепетно относятся к своим лицензиям, — сказал Шнобби. — И если застукают тебя без лицензии, то возьмут твой инструмент и засунут его тебе в…
— Перестань, — перебил другой стражник. — Зачем так пугать паренька?
— В общем, нелицензированным флейтистам туго приходится, — заключил Шнобби.
— Но музыка свободна, как воздух, как небо! — воскликнул Дион.
— Только не в Анк-Морпорке. Можешь мне поверить, дружище, — хмыкнул Шнобби.
— Я никогда не слышал ни о какой Гильдии Музыкантов, — пожал плечами Дион.
— Она находится на аллее Латунных Крышек, — подсказал Шнобби. — Хочешь стать музыкантом, вступай в Гильдию.
Дион привык следовать правилам. Лламедийцы — очень законопослушные граждане.
— Я немедленно отправлюсь туда, — заверил он.
Стражники проводили его взглядами.
— А чего он в ночной рубашке-то бродит? — удивился капрал Шноббс.
— Это — настоящее одеяние барда, Шнобби, — возразил сержант Колон. — В Лламедосе почти все — барды.
— Сколько, по-твоему, он протянет, сержант?
Колон неопределенно взмахнул рукой, как будто тщательно взвешивал все факторы.
— Два-три дня, — наконец рискнул он высказать догадку.
Они свернули за угол Незримого Университета и зашагали по Задворкам — узкой пыльной улочке, по которой почти никто не ходил, на которой почти никто не торговал и которая поэтому очень нравилась стражникам, любившим засесть в каком-нибудь укромном местечке, чтобы перекурить и в очередной раз обсудить сложное устройство окружающего мира.
— Ты знаешь, что такое лосось, сержант? — спросил Шнобби.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Допустим, я слышал о такой рыбе.
— Так вот, ломтики этого самого лосося продают в банках…
— Допустим, это мне понятно.
— Это и мне понятно, но почему все банки одинакового размера? Лосось, он ведь везде разный — к хвосту сужается и становится тоньше, а у башки — наоборот.
— Интересный вопрос, Шнобби. Лично я думаю…
Стражник вдруг замолчал и уставился на дом на противоположной стороне улицы. Капрал Шноббс посмотрел туда же.
— Эта лавка… — сказал сержант Колон. — Вон та лавка, видишь?… Она и вчера там была?
Шнобби внимательно осмотрел облупившуюся краску, маленькое покрытое грязью окно, покосившуюся дверь.
— Конечно, — кивнул он. — Судя по всему, она была здесь всегда. Долгие годы.
Колон пересек улицу и попытался стереть со стекла грязь. Внутри он разглядел неясные очертания каких-то предметов.
— Ну да, конечно, — пробормотал он. — Просто… Я имею в виду, а вчера она тоже была здесь долгие годы?
— Ты в порядке, сержант?
— Пошли, Шнобби, — сказал Колон и зашагал прочь так быстро, как только мог.
— Куда, сержант?
— Все равно куда, лишь бы подальше отсюда.
В темных нагромождениях товара что-то почувствовало их уход.
Дион уже имел возможность насладиться красотой зданий, принадлежащих Гильдиям, — величественным фасадом Гильдии Наемных Убийц, роскошными колоннами Гильдии Воров, дымящейся, но тем не менее производящей глубокое впечатление ямой на том месте, где до вчерашнего дня находилась Гильдия Алхимиков. Поэтому он испытал некоторое разочарование, обнаружив, что Гильдия Музыкантов занимает не целое здание, а всего лишь две убогие комнатки над парикмахерской.
Он сел в приемной с коричневыми стенами и стал ждать. На противоположной стене висело объявление, которое гласило: «Ради Тваего Удобства и Комфорты ТЫ НЕ БУДИШЬ КУРИТЬ». Дион не курил ни разу в жизни. Лламедос — слишком сырая страна, и курильщикам там приходится несладко. Но сейчас ему вдруг захотелось попробовать.
Кроме него в приемной находились тролль и гном. Он чувствовал себя несколько неловко, потому что они все время таращились на него.
— Ты случаем не из этих, как их, эльфисов, поклонников эльфов? — наконец спросил гном.
— Я? Нет.
— А похож. Судя по волосам.
— Совсем не похож. Честно.
— Тогда откуда ты? — спросил тролль.
— Из Лламедоса, — ответил Дион и уставился в пол.
Он знал, как тролли и гномы поступают с людьми, заподозренными в связях с эльфами. Гильдия Музыкантов могла бы многому у них научиться.
— Что это у тебя? — спросил тролль, глаза которого были закрыты двумя квадратиками темного стекла в проволочной оправе, державшейся на ушах.
— Арфа.
— И ты на ней играешь?
— Да.
— Значит, ты — друид?
— Нет!
Воцарилась тишина, пока тролль собирался с мыслями.
— В этой рубашке ты похож на друида, — проворчал он наконец.
Гном погано хихикнул.
Тролли не любят друидов. Любые разумные существа, привыкшие проводить большую часть жизни в неподвижном, похожем на скалу состоянии, вряд ли будут в восторге, когда другие разумные существа сначала протащат их добрых шестьдесят миль на валках, после чего расставят по окружности и закопают по колено в землю. Как правило, такое обращение несколько раздражает.
— В Лламедосе все так одеваются, — возразил Дион. — Я — бард! Я не друид. И я терпеть не могу всякие булыжники!
— Ого! — тихонько произнес гном.
Тролль смерил Диона с головы до ног неторопливым, внимательным взглядом.
— Вижу, ты недавно в этом городе? — спокойно произнес он.
— Только что прибыл, — откликнулся Дион.
«До двери я добежать не успею, — подумал он. — Сейчас из меня котлету сделают».
— Тогда вот тебе бесплатный совет. Совет — бесплатный, то есть я даю его тебе бесплатно, даром. В этом городе «булыжниками» иногда называют троллей. Это очень плохое название, и троллей так называют только очень глупые люди. Если ты назвал тролля «булыжником», будь готов к тому, что тебе придется потратить некоторое время на поиски собственной головы. Тем более если ты своими ушами похож на эльфа. Совет даю бесплатно потому, что ты — бард и такой же сочинитель музыки, как я.
