рассеянным.
– Мы выступили героически? – просипел он.
Адриан расхохотался и прижал мальчишку к груди.
– Я считаю, что ты только что в корне изменил представление о героическом, – сказал он сквозь слезы.
– Макс! Адриан!
Нова прислонилась к стене. Она чувствовала, что ноги перестанут дрожать лишь через несколько недель. Обернувшись, она увидела бегущих по крыше Хью Эверхарта и Саймона Вествуда. На полпути к ним Саймон притормозил, заколебался – встревоженный, ошеломленный.
– Что это было? – спросил Хью, падая на колени и заключая в объятия обоих сыновей. – Мы поднимались по лестнице, и вдруг почувствовали нечто, а теперь… – он отстранился, не понимая, совершенно сбитый с толку. – Что вы сделали?
Нова не сразу поняла, что же произошло. Она была настолько ошеломлена волной необъяснимой силы, которая, хоть и совсем недолго, бушевала внутри нее, что не сразу заметила изменения, происшедшие с ней самой. Сглотнув, она пошевелила пальцами. Они отозвались ободряющим покалыванием.
С ее губ сорвался смех. Ее сила вернулась.
С Адрианом явно творилось то же самое. Они снова были Одаренными. Восторг захлестнул Нову, и первым, что пришло ей в голову, было то, что Адриан сможет починить ее браслет.
Впрочем, это могло и подождать. Глядя на него сияющими глазами, она сунула браслет в карман.
Звезда вернула свои дары.
Но было еще кое-что.
Адриан продолжал обнимать младшего брата, и ничего не происходило. Да и сама Нова не чувствовала слабости в присутствии Макса.
Могло ли случиться так, что Бандит перестал быть Бандитом?
Саймон продолжал осторожно приближаться к ним, но, казалось, что с каждым шагом он чувствовал себя все увереннее, с восторгом понимая, что сила Макса не действует и на него. Он облегченно рассмеялся. Вся их семья, наконец, была вместе, и они хохотали и обнимались среди разбитой каменной кладки и осколков стекла.
Чувствуя неловкость и не желая мешать им переживать такой важный момент, Нова с трудом поднялась на ноги и тут же споткнулась. Наклонившись, она подняла шлем Аса. Заглянула в прорези, через которые когда-то с гордостью и восхищением смотрели на нее глаза дяди.
Но его гордость, теперь Нова это твердо знала, никогда не была связана с ней самой, с тем, какой она была. Он гордился тем, что она могла делать. На что была способна ради него. Она сомневалась, что Ас когда-нибудь по-настоящему любил ее.
– Когда я впервые держал его в руках, он был неразрушимым.
Нова обернулась. Капитан Хром отошел от своих близких и шагнул к ней, остановившись в нескольких футах. Может, думал, что Нова все еще презирала его? Нове казалось, что теперь, узнав, кем она была на самом деле, он не мог не вспоминать, как она пыталась убить его на глазах у тысяч обожавших его горожан.
– Сомневаюсь, что нам удастся уничтожить его сейчас, – добавил Хью.
Нова повертела шлем в руках, спрашивая себя, нельзя ли было использовать звезду для того, чтобы разрушить шлем.
Но было слишком поздно, звезда погасла. Какой бы силой она ни обладала, теперь эта сила покинула ее, разлетевшись по всему миру.
– Можно захоронить его в катакомбах, – предложила Нова. – Закопаем его – там, надеюсь, никто его не найдет.
– В хромовом гробу? – предложил Хью, и хотя его глаза блеснули, словно он шутил, Нове эта идея понравилась.
– Вместе с Асом, – прибавила она.
Хью посерьезнел.
– Любое общественное захоронение будет осквернено, – пояснила Нова. – Я не могу простить ему того, что он сделал с моей семьей… – ее голос дрогнул и сорвался. Отдышавшись, она заставила себя продолжить: – Но он дал мне что-то, во что я могла верить и за что могла бороться. Его ви́дение мира было не таким уж плохим.
Хью понимающе кивнул.
– Хромовый гроб для Аса Анархии и его шлема, – он повернулся и уже хотел отойти.
– Капитан, – окликнула Нова.
Он остановился.
– Что бы вы сказали, если бы… в вашего сына влюбилась злодейка?
Хью уставился на нее, уголки его рта задрожали, однако усилием воли он постарался сохранить серьезность.
– Честно говоря, я не уверен, что злодеи еще существуют, – он развел руками. – А может, их никогда и не было.
Хью вернулся к семье. Адриан, обняв Макса, наблюдал за их разговором, и в его глазах застыл вопрос.
Нова улыбнулась, надеясь, что Хью был прав. Может, злодеев никогда и не было.
А вот герои, думала она, с улыбкой глядя на Адриана и Макса, – герои были. И есть.
И она даже надеялась, что она – одна из них.
Эпилог
В конечном итоге все мы герои.
По крайней мере, людям нравилось так думать.
Хотя ей казалось, что, на самом деле, это полная чушь.
Она тосковала по тем дням, когда Парад Отступников действительно что-то собой представлял. По тому времени, когда люди смотрели на проплывающие мимо платформы в восторге от того, что на них было представлено. И было от чего прийти в восторг. Дары и суперспособности были поистине выдающимися. Сила – настолько огромной, что ее невозможно было измерить. Тогда слово «супергерой» означало что-то реальное и значило неизмеримо больше, чем банальный маркетинговый ход.
Так было раньше, до «Суперновы», как ее стали называть.
В один миг мир перевернулся из-за возвращения величайшего суперзлодея всех времен. Всеобщая паника, всеобщий ужас, пресса на все лады твердила о конце света.
И вдруг разрушение сменилось созиданием. На смену ужасу и разорению пришла новая жизнь.
Неожиданно все подряд заполучили какие-нибудь суперспособности.
Это был конец эпохи супергероев, какими она их знала, что было довольно печально, ведь и прежний героизм не слишком ее впечатлял, а уж теперь…
Парад Отступников в этом году был совсем другим. Вместо того чтобы всячески восхвалять членов Совета и их соратников, теперь, казалось, прославляли всех Одаренных и все суперспособности – прекрасные, удивительные и все такое прочее. Это должно было вселять бодрость и положительные эмоции, и люди на все лады повторяли: «О, теперь каждый может стать супергероем!» и прочую ерунду, которую им вешали на уши.
Зрелище все равно было впечатляющим, что и говорить. Мимо проплывали платформы, и каких только чудес на них не было: хочешь лед, хочешь пламя, молнии или фейерверки. В воздухе, нарушая законы гравитации, висели водяные башни и бутафорские здания, а в центре всего были Одаренные, благодаря которым все это стало возможным.
А вот платформ, высмеивающих злодеев, на этот раз не было – теперь такое считалось неуважительным и неприличным. Ей было не совсем понятно, кого же теперь следовало уважать. Анархистов? Членов банд? Может, самого Аса Анархию?
Серьезно?
Злодейские
