«День 17 августа был с утра почти безветренный, сырой.
В 8 часов утра „Пахтусов“, согласно накануне принятого решения, снялся с якоря и из бухты Варнека направился ко входу в Югорский Шар. Постепенно, одно за другим, покидали суда свою бухту, выравниваясь в одну колонну. Во главе колонны шел „Пахтусов“, за ним огромный черный ледокол „Ермак“; в кильватер шли остальные 21 судно. Едва „Пахтусов“ успел пройти мыс Дьяконова, открывшаяся перспектива Югорскаго Шара не оставляла никакого сомнения в том, что дальнейшее плавание по проливу невозможно: тяжелые массы льда плотно забили Югорский Шар.
„Пахтусов“ немедленно повернул на обратный курс, подняв судам сигнал „вернуться в гавань“. Однако этой неудачей попытка пройти в Карское море еще не кончилась. Ледокол „Ермак“ при обратном следовании к месту своей якорной стоянки наскочил на 16-футовую каменную банку и плотно сел на ней. Он шел все время за „Пахтусовым“, на котором производился промер, так как в западной части Шара промер был очень редок, когда же стали подходить к якорному месту малых судов, то некоторые из них забрались между „Пахтусовым“ и „Ермаком“, вынудив этим последнего уклониться от следования за „Пахтусовым“, и он вскоре выскочил носом почти у линии промера на неизвестную банку, имевшую размеры по ширине и длине около 200 саженей с глубиною кругом в 8 саженей, а на самой банке в 16 футов. День, полный неудач и разочарований!
Теперь положение серьезно осложнялось: Югорский Шар забит льдом; „Ермак“ на камнях и требует помощи, а между тем 24 августа (6 сентября) – срок, позже которого, согласно контракту, зафрахтованные немецкие буксиры в Карское море не идут, приближался, к тому же опять задул безнадежный норд-ост; из Югорского Шара пошли новые и новые массы льда. „Ермак“, выскочивший на камень, стоял как раз на пути идущих из Югорского Шара льдов. По приказанию подполковника И. С. Сергеева немедленно отправились к ледоколу три немецких буксира с несколькими лихтерами, на которые „Ермак“ и начал разгружаться.
Первоначальные попытки немецких буксиров сдернуть „Ермак“ никакого успеха не имели; несмотря на то что ледокол только носом сидел на банке, тем не менее слабые буксиры пока ничем не могли помочь тяжелому судну.
Для ускорения разгрузки ледокола с „Пахтусова“ и „Бакана“ была взята часть команды. Время терять действительно было нельзя; из пролива пошел очень крупный лед, который мог серьезно повредить судну, сидящему на камнях. О величине и солидности льдин, выносимых из Югорского Шара, можно судить по следующему факту: в ночь с 18-го на 19-е августа отдельные льдины, выносимые из пролива, встретив на пути своего следования сидящего на камнях „Ермака“, повернули тяжелое судно на его каменной точке опоры, как на штыре, на 180°.
Пока подавалась необходимая помощь „Ермаку“, начальник экспедиции, И. С. Сергеев, 18 августа предпринял вторично поездку на оленях на Карскую сторону острова Вайгача, чтобы еще раз лично убедиться в состоянии льдов Карского моря, с тем чтобы, если оно окажется заполненным льдами, сделать попытку пройти через Карские Ворота. Вернувшись вечером того же дня обратно, он привез довольно благоприятные вести: „Лед, правда, еще держится вблизи выхода из пролива в Карское море, но в значительно меньшем количестве, чем раньше; при первом же южном ветре экспедиция должна пройти в Карское море“. Эти же результаты были получены генерал-майором Вилькицким, осматривавшим море с Хабаровой сопки.
Однако южный ветер не начинал дуть, а дувший ранее северо-восточный еще усилился и усерднее погнал лед из пролива, у входа в который стояли теперь собранные все суда экспедиции.
Разгрузка „Ермака“ продолжалась без перерыва день и ночь, однако же не всегда возможно было держать около него лихтеры, почему уголь сбрасывался большею частью в воду, даже не удалось принять с него выкачивавшуюся за борт пресную воду, так как подошедший для этого „Пахтусов“ получил громадной льдиной удар в носовой балласт. Льды, выносимые из Югорского Шара, к вечеру 19 августа медленнее пошли из пролива. Около 4-х часов того же дня в море показались два парохода. Это были давно ожидаемые в экспедиции транспорты „Свеаборг“ и „Гапсаль“ с железнодорожными грузами.
Теперь на Вайгаче собрался весь состав судов экспедиции и для выяснения положения „Ермака“ и дальнейших о нем попечений на него отправился генерал Вилькицкий. Днем 19 августа северо-восточный ветер прекратился, а к вечеру того же дня задул слабый давно ожидаемый южный ветер, от которого и зависел теперь проход экспедиции. Рано утром 20 августа оба немецкие коммерческие парохода, шедшие с товарами на Обь, поспешили в пролив, из которого, однако, не показывалось более льда. Ушедшие в пролив пароходы, не возвращались, что служило указанием на то, что Югорский Шар теперь проходим для судов.
Завтра предположено со всеми судами проходить Югорский Шар. Ледокол „Ермак“, совсем уже разгруженный, еще сидел на своем камне. Южный ветер продолжал дуть весь день 20 августа. Лед, вынесенный из Югорского Шара и скопившийся перед входом в пролив, теперь южным ветром понесло всей массой в бухту Варнека, где стояли все суда экспедиции.
В этот же день подполковник И. С. Сергеев, по совещанию с генерал-майором Вилькицким, распорядился немедленно вывести весь караван судов из бухты Варнека, где уже успело набраться порядочно льду. Генерал Вилькицкий на транспорте „Бакан“ вышел из бухты еще ранее, чтобы в случае загромождения бухты льдами иметь возможность судам, находившимся на свободе, подавать помощь затертым судам, выводить же весь караван было тогда еще рискованно вследствие грозности ледохода в проливе.
Под руководством капитана 2-го ранга П. А. Синицына все суда были выведены благополучно из занятой уже льдом бухты и поставлены в свободную воду, кроме одного лихтера, который вследствие наступившей темноты остался до рассвета в бухте.
В 8 часов вечера ледокол „Ермак“ при помощи немецкого буксирного парохода „Unterveser № 10“ сошел с камня. Громким „ура“ приветствовали суда экспедиции освобождение „Ермака“.
Повреждения, полученные ледоколом от удара о камни, по осмотре их водолазами, оказались не настолько серьезны, чтобы препятствовать ледоколу идти в Карское море. Однако недостаток угля, выброшенного с судна за борт при снятии с камней, заставил отказаться от дальнейшего участия ледокола в экспедиции. Генерал-майор А. И. Вилькицкий сделал распоряжение идти „Ермаку“ в город Александровск»[276].
26 августа «Ермак» прибыл в Екатерининскую гавань, оттуда он перешел в Санкт-Петербург, а затем отправился в Англию для ремонта. С 28 сентября по 9 декабря ледокол находился на верфи в Ньюкасле.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
