В течение ночи каждые полчаса измеряли глубину, что было не лишним, т. к. в 1 ч. 30 м. поднялась сильная вьюга. К 4 ч. выяснилось, что отряд сдрейфовало сильно на W.
В 4 ч. 15 м. «Ермак», чтобы уменьшить давление льда, обошел «Рюрик» кругом.
В 6 ч. 50 м. по сигналу с «Ермака» отряд, при видимости в ½ мили, мгле, ветре от NO 60°, доходившем до 8 баллов, двинулся прежним курсом, причем «Ермак» вновь обошел «Рюрик», а «Петр Великий» расширял канал.
Не поспевая за ледоколом, «Рюрик» на короткое время дважды застревал (5 и 6 раз), вследствие чего скорость не достигала даже 3 узлов.
В 11 ч. 17 м. отряд вошел в небольшую полынью, пользуясь чем «Рюрик» взял глубину, а в 11 ч. 45 м. проверил лотом свое место. Сгустившийся туман заставил отряд остановиться. Измерение за время стояния глубины на «Рюрике» дали некоторую уверенность, что курс проходит в 1.5 милях к югу от банки Савинкова.
В начале 15 часа мгла стала рассеиваться, что дало возможность определиться. В 15 ч. 30 м. «Ермак» и «Петр Великий», подойдя к «Рюрику», освободили его изо льда и, взяв в свой след, двинулись дальше, изменив курс на Оst. К 16 ч. погода прояснилась, ветер стих до 4 баллов. В начале 17 часа «Рюрик» опять застревал (7-й раз).
Около 17 ч. открылся Гогланд, а вскоре и Родшер. В 17 ч. 30 м. «Ермак» вышел на более свободную воду, где стали попадаться полыньи – идти стало легче, однако «Рюрик» не мог дать больше 6 узлов.
Подходя к Родшеру, отряд опять попал в тяжелое поле и в 22 ч. 10 м. остановился на ночь. Определившись по Родшеру, командир «Рюрика» донес начальнику отряда, что считает свое место в 2 милях на ветре Родшера опасным, так как за ночь крейсер со льдами может сдрейфовать на остров.
Ввиду этого, начальник отряда в 23 ч. 43 м. дал ход и стал пробиваться дальше.
За истекшие сутки 3 марта отряд прошел около 40 миль со среднею скоростью в 3,4 узла, в течение 11 ¼ ходовых часов, при 6 остановках.
На «Рюрике» за этот день было поставлено 6 добавочных подпор.
Поход 4 марта
Дальнейшее плавание отряда вначале происходило вполне благоприятно. Но вскоре обстановка изменилась. Двигаясь дальше, отряд, пройдя около 2 ч. ночи Южный Гогландский маяк, изменил курс и здесь через полчаса врезался в неподвижное поле матерого торосистого льда, почему отряд вынужден был остановиться в 2 ч. 40 м. до рассвета.
Несколько раз взятые за ночь пеленги дали дрейф прямо назад на 3,5 кабельтовых.
Дальнейшее продвижение отряда 4 марта
В 7 ч. 45 м. «Ермак» дал ход, а ввиду тяжелого льда в кильватер ему вступил «Петр Великий», за которым уже шел «Рюрик».
«Ц[арь] М[ихаил] Ф[едорович]» держался на крамболе «Ермака». Лед оказался действительно очень тяжелым, «Рюрик» продвигался вперед очень медленно, все время застревая, т. к. струя быстро смыкалась, что объяснялось сильным сжатием льда.
За время с 9 ч. до 13 ч. 25 м. «Рюрик» застревал 6 раз, что заставило командира крейсера просить держать ледоколы ближе, ввиду быстрого смыкания струи.
В 11 ч. 20 м. лед стал особенно тяжелым, причем в его торосах застрял «Ц[арь] М[ихаил] Ф[едорович]», который своими средствами сойти не мог.
Ледокол «Ермак», подойдя сперва к «Рюрику», тоже в это время застрявшему, и, освободив его, направился к «Ц[арю] М[ихаилу] Ф[едоровичу]». В 13 ч. 25 м. «Рюрик» застрял настолько основательно, будучи сжат льдами, что «Ермак» должен был отказаться от попыток его провести.
Поэтому нач. отряда решил остановиться и ждать пока ветер стихнет.
За истекшие сутки 4 марта отряд прошел 16 миль в течение 13 ¼ ход. часов, что дает среднюю скорость 1,8 узла, при 6 застреваниях «Рюрика», одном – «Ц[аря] М[ихаила] Ф[едоровича]» и продолжительной остановке на ночь.
Поход 5 марта
К 4 утра выяснилось, что отряд сдрейфовавало несколько на WSW, приблизительно мили на 3. Погода изменилась: ветер стал тише, пошел снег.
В 6 ч. 30 м. «Ермак», подойдя к «Рюрику» и обойдя кругом, освободил его от сжатия льдом. В 7 ч. отряд пошел дальше, встретив противный ветер и тяжелый лед, который не только был причиною застревания «Рюрика» (16-ый раз), но даже и «Ермака».
Около 8 ч. отряд вышел из торосов и попал в поле только что образовавшегося льда. «Ермак» и «Петр В[еликий] оставляли широкую струю, что дало возможность „Рюрику“ идти со скоростью 6 ¼ узл.
К 8 ч. 30 м. совершенно рассеялось, и отряд двигался почти беспрепятственно до начала 14 часа, когда суда снова вошли в тяжелый лед на линии Соммерс – Лавенсари, так что ледоколы принуждены были пробиваться с разбега. Несмотря на это препятствие, плавание в дальнейшем происходило без задержек.
Благополучно миновав Сескар, отряд в 16 ч. 30 м. вынужден был остановиться минут на 15, для пропуска перед собою 15 крестьянских подвод, направлявшихся из Нарвы.
Около 18 ч. открылся Шепелевский маяк, а в 19 ч. 30 м. отряд остановился на ночь на меридиане банки Диомид – в 2,5 милях от нее.
В течение 5 марта отрядом пройдено 50 миль со средней скоростью 4,1 узла, в течение 12 ½ ходовых часов, при одной остановке „Рюрика“.
Поход 6 марта и приход в Кронштадт
За ночь стоянки дрейфа обнаружено не было.
В 6 ч. 30 м. отряд двинулся дальше. Мгла, маяков не видно. Отряд продвигался во льду толщиною до 3 фут.
С восходом солнца разъяснилось. Открылся Толбухин маяк. Ход 5 узлов.
В 11 ч. 10 м. отряд вошел на Большой рейд, а затем перешел на Малый рейд, где, оставив „Рюрика“, ледоколы вошли в Среднюю гавань ломать лед. В 13 ч. „Рюрика“ начали вводить в гавань, а в 14 ч. он был ошвартовлен у стенки дока.
7 марта в 11 ч. 50 м. „Рюрик“ был введен в док, а в 16 ч. 25 м. он сел на блоки»[287].
За проводку крейсера ледокол был отмечен в приказе по Морскому ведомству. В конце марта «Ермак» вместе с «Царем Михаилом Федоровичем» провел к острову Эре линейные корабли «Слава» и «Цесаревич».
Была предпринята и попытка применения «Ермака» в качестве минного заградителя. Об этом с тревогой писал в письме от 2 мая 1916 г., адресованном начальнику штаба Балтийского флота контр-адмиралу Н. М. Григорову, исполняющий обязанности начальника Морского Генерального штаба капитан 1 ранга граф А. П. Капнист: «Морской министр, будучи на днях в Кронштадте, видел погрузку мин на ледокол „Ермак“. Принимая во внимание, что означенное судно весьма ценно как ледокол, морской министр находит желательным не употреблять ледокол „Ермак“ для плавания, иначе как по прямому его назначению»[288]. По всей видимости, дальнейших попыток использования «Ермака» в качестве минзага не предпринималось.
В 1930-е гг. в печати появлялись упоминания о некотором «революционном движении» на ледоколе. Но очевидно, что если участие кого-то из команды в политических событиях и имело место, то оно было минимальным и являлось скорее «данью моде». Во-первых, ледокол действовал достаточно активно, во-вторых, за свою работу его вольнонаемная команда получала неплохие деньги. В статье к 40-летию судна, напечатанной в официальном журнале Главсевморпути «Советская Арктика», упоминается о распространении на «Ермаке» нелегальной литературы в 1917 г. И приводятся следующие фамилии участников этого – Костя Соколов, Константинов (первый председатель судового комитета), Божбалов, водолаз Спутников[289]. В феврале 1917 г. «Ермак» находился в Нарвской губе. В конце марта, при подходе к Ревелю, судно едва не подорвалось на мине. Его спасло то, что «рогатую смерть» вовремя заметил вахтенный, и она была расстреляна с борта[290].
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
