– Барон Розентерн. Командует походом барон Розентерн.
– Вы с ним знакомы, тир?
– Лично нет, но о нем слышал.
– И что можете сказать о нем, как о полководце?
– Гм… Смелый,
– Хороший солдат. Я же спрашивал о качествах полководца… хотя прошу прощения. Что значит смелый? Всегда впереди войска на белом коне?
– Э-э-э… нет. Такого вроде за ним не водится, хотя если идет в атаку, не прячется. Хм… Слушай, я тебе лучше скажу то, что мне герцог говорил.
– О-о-о! Да-да?
– Смелый, но нетерпеливый, предпочитает действовать сходу, но если его первый удар отражают, умеет собраться и начинает планомерно действовать для достижения цели. При случае снова ударит быстро и решительно в любую обнаруженную слабость. Вот. Не знаю только, чем это может помочь.
– Помочь… – Володя задумчиво отстукивал пальцами ритм по столу. – Не очень подходящая кандидатура для осады, но идеальная для молниеносного наскока… или же чтобы быстро прийти и закрепиться на определенных позициях. Вроде бы все за вас, тир Конрон и, тем не менее, я все равно прошу вас начать готовиться к серьезной осаде.
– Да что же тебя беспокоит?
– Что? Первое, отсутствие Эриха в оккупированных областях. Он слишком деятельный король, чтобы болтаться в столице, когда его войска стоят в чужой стране. Не для прогулки же он затеял этот поход? Второе, поразительное бездействие родезийских солдат – они словно успокоились на достигнутом. И третье, цены на пеньку и парусину в Родезии… они стремительно взлетают вверх, а купцы жалуются, что не удается зафрахтовать ни одного корабля.
– Цены?
– Тут надо проверить кое-что, но перед тем как уехать, обещаю поделиться всеми своими выводами.
– Уехать? Ты собираешься уехать из города?
– Да, тир. Это не моя война, прошу простить за откровенность. И мне совершенно не хочется, чтобы она становилась моей. Как ваш друг, я готов помочь всем, что в моих силах и моя помощь, смею надеяться, будет солидной, но… извините.
Конрон явно такого не ожидал. В его представлении, раз благородный, то сражаться – твое дело, а тут…
– Локхер не моя родина. – Володя сразу понял, что что-либо объяснять Конрону просто бессмысленно. И понял, что только что практически потерял друга. Но он человек другой эпохи, другого воспитания и оказался не в силах преодолеть это в себе.
Конрон и Володя поднялись практически одновременно.
– Завтра я собираюсь сходить к отцу той девочки, которую вез… Заодно попрошу его кое-что узнать для меня. Перед тем, как уехать, мне хотелось бы еще переговорить с тобой.
– Как пожелаете, ваша светлость, – Конрон церемонно кивнул и направился к выходу. Володя долго еще стоял перед столом, глядя ему вслед. Трактирщик несколько раз подходил, но так и не решился побеспокоить благородного господина, к которому новый командир гарнизона Тортона, о чем в городе уже знала каждая собака, обращался «ваша светлость».
Володя вздохнул и отправился домой. Настроение паршивое, и чувство, словно предал лучшего друга. Но ведь это действительно не его война! Здесь у него нет ни знакомых, ни родных. Даже обычаи этой страны, как, впрочем, и любой другой в этом мире, для него непонятны и чужды. Самоуспокоение помогало мало, и настроение подниматься отказывалось категорически. Ничего не изменилось и по возвращении. Намаявшись в комнате за столом с картами и записями, Володя достал мечи и спустился вниз, предложив Филиппу потренироваться… Когда загонял того до такой степени, что бывалый воин и стоять уже не мог, Володя предложил пофехтовать и Рокерту. Тот с сомнением оглядел с трудом стоявшего на ногах юношу, но отказаться не решился, хотя и действовал осторожно, стараясь не наносить сильных ударов. Володя продержался еще полчаса, а потом просто упал от усталости.
– И что там случилось? – поинтересовался Джером у Филиппа, когда они вдвоем затащили господина в комнату и уложили на кровать.
– А я откуда знаю? – сердито отозвался солдат. – Меня там не было.
Джером опасливо покосился на дверь комнаты Володи.
– Пожалуй, сегодня я ему вряд ли понадоблюсь… схожу-ка я прогуляюсь… недалеко.
Филипп хмыкнул.
– Ох и достанется тебе за твои проделки когда-нибудь.
– Я не могу нарушать данное женщине слово! – гордо отозвался ловелас. – А я обещал сегодня непременно быть.
– Если ты понадобишься князю, я тебя прикрывать не стану.
– Наш синьор, личность неугомонная, конечно, но после того, что он над собой устроил, князь будет спать до завтрашнего полудня.
Джером ошибся не сильно – Володя спустился вниз, где его дожидалась уже остывшая еда (разбудить его никто так и не решился) в первом часу дня. Не высказав никому никаких замечаний по этому поводу (Джером облегченно вздохнул), он поел, потом подошел к окну и долго стоял у него.
– И давно дождь идет?
– Да с час где-то, господин, – отозвался Джером. – На море вообще жуть что делается. Я тут поспрашивал бывалых людей, говорят, после обеда еще хуже будет.
Володя вздохнул. Тоска.
– Жаль, – буркнул он. – Хотел к Осторну сходить… заодно Аливию повидал бы.
– И не думайте даже, милорд, – испугался, что его потащат из теплого дома под этот ливень Джером.
Мальчик хмыкнул.
– Да мне самому не хочется тащиться в такую погоду куда-либо. Воспоминания «счастливого» детства, когда сегодня не знаешь, где будешь ночевать завтра. Ладно, время у нас пока еще есть и торопиться не будем. Эти твои бывалые люди не говорят, сколько такая погода может продлиться?
– Говорят, милорд. Обещают, что ночью все стихнет.
– Слава богу, не тропический ураган. – Володя направился к себе, но у лестницы обернулся к Филиппу, сидящему у камина и вроде бы как подремывающему. Но едва мальчик посмотрел в его сторону, тот моментально встрепенулся, готовый выполнить любой приказ. – Филипп, скажи, в каком случае ты стал бы сражаться в войне, которая ни тебя, ни твоих близких не затрагивает?
Солдат озадаченно почесал нос.
– По приказу синьора, если эта война касается его и он мне прикажет. Я приносил клятву.
– А если война и синьора не касается, а он предоставляет тебе право самому принять решение?
– Тогда если бы мне что-нибудь пообещали. За деньги.
– А если другая сторона предложит больше?
– Если война меня не касается, приму другое предложение. Но если чье-то уже принял, сражался бы под их знаменами, сколько бы ни предлагала другая сторона.
– Логично, – кивнул Володя. Помолчал. – А вот я так не могу.
– Ну конечно, милорд, – согласился Филипп. – Вы же благородный. Наемничество не для вас.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
