— Пол холодный, а здоровье дядюшки оставляет желать лучшего. Лекарственный запах еще не успел выветриться, негоже дядюшке стоять на коленях. — Казалось, Ли Фэн успокоился и пытался урезонить Гу Юня: — Помнится, когда мы были детьми, наставник [14] Линь учил нас, что могущество государства заключается в двух силах: дарованной небом и созданной человеком. А дядя помнит?
Гу Юнь ответил:
— Я помню. Горы и реки, травы и деревья, зерно, скот и цзылюцзинь под землей ниспосланы небом. Людьми же созданы мудрые учения предков, промышленность и торговля, ремесло, механизмы и оружие. Обе силы подобны опорным балкам. Одна сможет выдержать, если другая накренится, но они не выстоят, если подрубить их обе разом, и правитель должен помнить об этом.
— Память дяди действительно хранит каждую прочитанную им строчку [15], — Ли Фэн опустил взгляд и посмотрел на него. — Сейчас обе этих балки изъедены червями до дыр, что нам остается делать?
Гу Юню хотелось прямо ответить ему: «Если бы ты не настаивал так на введении этого дурацкого указа "Жунцзинь Лин", то, может, и червей там завелось бы поменьше». Но говорить об этом вслух было бесполезно. Стоило вспомнить о судьбе мастера Фэнханя, который теперь за закрытыми дверями поместья со своими милыми щеночками размышлял о своем поведении.
Последний раз они так общались — обменивались вопросами и ответами — когда в юности учились вместе. Тогда Гу Юнь был крайне болезненным ребенком и практически ежедневно принимал лекарства. Характер, впрочем, его сильно не отличался от нынешнего: ему было на всех плевать. Впрочем, он прекрасно знал, что приходится братьям «дядюшкой». И хотя по возрасту он был младше Вэй-вана, каждый раз, когда ему попадалась в руки какая-нибудь сладость или потешная вещица, он приберегал ее для племянников, а не присваивал или прятал. Когда Гу Юня о чем-то спрашивали, он отвечал, когда его о чем-то просили, он удовлетворял любой каприз и находил ответы на все вопросы. Было время, когда за это Ли Фэн очень любил его.
— Поднимайтесь скорее, — Ли Фэн окончательно перестал на него сердиться. — Для нашей страны дядя точно острый клинок. Без его помощи не укрепить все четыре стены.
Услышав его слова, Гу Юнь медленно поклонился, коснувшись лбом собственных пальцев, прижатых к полу.
Ли Фэн вздохнул с облегчением, решив, что ему удалось убедить маршала в своей правоте. В последние годы Гу Юнь стал вести себя гораздо мудрее, куда глубже понимал государственные дела и больше не вспыхивал от малейшей искры, как раньше. Его уклончивый отказ можно было списать на чересчур резкую реакцию на упоминание «Лоулани».
Лоулань... Понятно, что прожив там более пяти лет, Гу Юнь привязался к этой земле.
Размышляя подобным образом, Ли Фэн смягчился. Он даже протянул руку, чтобы помочь маршалу встать.
Неожиданно его руку не приняли. Хотя Гу Юнь все равно поднялся на ноги и спокойным тоном произнес:
— Ваше Величество, пусть Лоулань и небольшая, но они всегда оставались нашими добрыми друзьями. В тот год, когда большинство западных провинций подняли восстание, и наша армия более чем на двадцать дней застряла в золотых песках и безлюдных холмах, единственными, кто в тайне передавал нам вести и поставлял провиант и фураж, были лоуланцы. Позднее, когда иностранцы с западных земель и Тяньчжу заключили с Великой Лян Соглашение о создании Шелкового Пути, Лоулань также послужила...
Рука Ли Фэна потрясенно повисла в воздухе. Он немедленно пришел в ярость и громко закричал:
— Достаточно!
— Покушаться на природные ресурсы другого государства, нападать на них и брать в осаду — это бесчеловечно! Плевать на старые клятвы, нарушая собственные обещания, это бесчестно!
Гу Юню явно пока было не «достаточно». Каждое его слово подобно мечу врезалось в землю.
Ли Фэна даже затрясло от гнева:
— Закрой рот!
Император мгновенно оказался возле стола и, сбросив на пол бумаги, схватил тушечницу [16] и в ярости швырнул ее в маршала. Гу Юнь не стал уклоняться, позволив квадратной тушечнице с глухим звуком удариться о броню. На груди Аньдинхоу, на парадных одеждах [17], расплылось чернильное пятно.
Ли Фэн спросил его:
— Гу Юнь, что ты намереваешься делать?
Медленно цедя слова, Гу Юнь не меняясь в лице ответил:
— Бесчеловечная и бесчестная армия несет лишь несчастья. Черный Железный Лагерь насчитывает пятьдесят тысяч солдат. И хотя мы не боимся смерти, но не готовы последовать вашему приказу. Ваше Величество, прошу, отзовите его.
Примечания:
1. 麒麟 - qílín - цилинь, единорог (сказочный зверь, изображаемый в виде однорогого оленя, покрытого чешуёй: согласно легендам отличается добротой и бережным обращением со всеми видами живой природы, является предвестником счастливых событии, дарует детей бездетным супругам; когда показывается людям, то этим предвещает появление гениального исторического деятеля)
2. 宫灯 - gōngdēng - дворцовый фонарь (восьми- или шестигранный, расписной шёлковый или стеклянный)
3. 暖阁 - nuǎngé, диaл. nǎnggé - зимняя (отапливаемая) комната (часть летнего помещения)
4. Тут подразуме6вается традиционное приветствие, когда складывают руки (в знак приветствия, просьбы, почтения): левая кисть охватывает правый кулак перед грудью
5. 太监 - tàijiàn - стар. старший дворцовый евнух (по должности – чин IV класса
6. 封奏 - fēngzòu - стар. секретный доклад [на высочайшее имя]
7. 洗耳恭听 - xǐ'ěrgōngtīng - промыть уши и почтительно внимать (обр. в знач.: внимательно слушать, отнестись с полным вниманием, готов выслушать)
8. 九月 - jiǔyuè - девятый лунный месяц; сентябрь
9. 天竺 - tiānzhú - устар. Индия; индийский
10. Гуаньвай (территория к востоку от г. Шаньхайгуань: пров. Хэйлунцзян, Гирин и Ляонин; КНР
11. 三大营 - sāndàyíng - ист. три главных квартиры (строевая, караульная и артиллерийская
12. 拆东墙补西墙 - chāi dōngqiáng bǔ xīqiáng - разобрать восточную стену, [чтобы] отремонтировать западную стену обр. взять в долг у одного, чтобы заплатить другому; создать новую проблему, пытаясь найти решение старой; отрезать фалды на заплату локтей
13. В любом месте 捉襟见肘 - zhuōjīn jiànzhǒu - потянешь за полу ― видны локти, ср. тришкин кафтан, обр. а) прохудившаяся одежда; б) не сводить концы с концами, бедствовать; в) нос вытащишь - хвост увязнет; г) недостаток (например: средств, способности)
14. 太傅 - tàifù - ист. наставник двора (обычно: несовершеннолетнего императора)
15. 过目不忘 - guòmùbùwàng - не забывать увиденное (обр. в знач.: запоминать с первого взгляда, обладать фотографической памятью)
16. 砚台 - yàntai - тушечница (каменная, для растирания туши)
17. 朝服 - cháofú - стар. парадная одежда (для приёмов при дворе)
Глава 50 «Коварный замысел»
____
Если и существовала на свете мантра, способная очистить сердце или легкие, то одного предложения оказалось достаточно, чтобы все усилия обернулись прахом.
____
Жаровня рядом с западной зимней комнатой каждый период горения курительной палочки [1] сама подбрасывала уголь. Огромные приспособления, похожие на чаши, приводились в движение благодаря сцепленным зубчатым шестеренкам. Вне зависимости от того, забирала ли печка еще угля или выпускала наружу немного пара, механизм работал крайне слаженно. Время от времени из жаровни сзади вырывалось облако белого пара, и она гудела, точно вздыхая.
Внутри зимней комнаты двое — правитель и его подданный, — горячо спорили. Один — стоя, а другой – опустившись на колени. От напряжения на руке Ли Фэна, что сжимала край деревянного стола с вырезанным на нем драконом, проступили вены. Он медленно чеканил каждое слово:
— Ах ты! А ну повтори!
Гу Юнь уже выразил свою позицию, но также понимал, что не стоит чрезмерно сердить Императора. Поэтому маршал пошел на попятную:
— Ваш подданный заслуживает смерти.
Ли Фэн был бледен как смерть. Он нервно крутил на пальце белое яшмовое кольцо.
