Геритас Кант съежился.
— Райф, — предостерегающе произнес Ангус.
— Не вмешивайся, Ангус, — не глядя на него, ответил Райф. — Если от моей руки кто-то и пострадает, то это будешь ты. Ты знал все с самого начала, с того первого мгновения у Тупиковых ворот. Ты и спас ее для того, чтобы привезти к Канту.
— Нет. — Ангус встал — Райф понял это по скрипу скамьи и по выросшей на стене тени. — Я бросился спасать Аш совсем по другой причине. Я...
— Я знаю, что ты сейчас скажешь, Ангус: что не можешь эту причину назвать. — Райф повернулся к дяде лицом. — Не думай, что, постоянно меняя разговор или уходя в сторону, ты препятствуешь мне думать о разных вещах. Ты мой дядя, и я обязан тебя уважать, но я не стану праздно смотреть, как ты отдаешь Аш в руки этого человека. — Только высказав это, Райф убедился в правдивости своих слов: Геритасу Канту в самом деле нужна Аш. Угловатый и раскоряченный, он вдруг показался Райфу похожим на паука.
Ангус мягко покачал головой, что противоречило твердому золотому блеску его глаз.
— Никто здесь не желает Аш зла. Никто. Геритас рассказал нам о грозящей ей опасности, и он не лжет. Теперь мы должны найти способ спасти ее. Ты же слышал: если мы этого не сделаем, Аш умрет.
Райф отмахнулся от Ангуса. Он верил, что Кант сказал правду или хотя бы долю правды, но полагал, что возможность пролома Стены Провала беспокоит Канта больше, чем судьба Аш. Повернувшись к Геритасу, он спросил:
— Как называется то место, где она может избавиться от своей силы? Я доставлю ее туда.
— У нас мало времени, — тонким рассерженным голосом ответил Кант. — Ты сам видел ее обмороки, и ей будет становиться все хуже. Я уже сказал, что смогу оградить ее от голосов и укрепить ее разум особыми снадобьями, но этих мер надолго не хватит. Это место находится в нескольких неделях пути к северу. Туда не так-то легко добраться в любое время года, а уж зимой... Да помилуют нас боги, — пристукнул своими клюшками Кант.
— Ты, главное, скажи нам, где это. — Голос Аш звучал устало, и на столе остались отметины от ее ногтей.
— Я не знаю точного расположения Пещеры Черного Льда...
— Черного Льда? — заметно побледнев, повторила Аш.
— Да. Она находится западнее Буревого Рубежа. Я слышал, что она лежит под Поточной горой, в месте впадения Полой реки, в десяти днях к югу от земель Ледовых Ловцов.
— Что это за пещера? — спросил Ангус у Аш, не обращая внимания на Канта.
— Она мне снится уж и не помню сколько времени, — потупилась девушка. — Ужасные сны. В которых я вижу себя замурованной или раздавленной.
— И стены у этой пещеры из черного льда? — оживился Кант. Аш кивнула, и он удовлетворенно хмыкнул. — Значит, твои сны показывают тебе путь к выживанию. Эта пещера холодна, как сам Провал, и, возможно, создана из той же субстанции. Знаю одно: Простирающие Руки пользовались ею и до тебя. Она поглощает их силу, удерживает ее в себе и не дает ей проломить Стену Провала.
Аш это не убедило, и она взглянула на Райфа, но он ничем не мог ей помочь.
— Но мои сны...
Кант сделал успокаивающий жест и неожиданно мягко сказал:
— Обитатели Провала способны проникать в твои сны — именно оттуда они взывают к тебе. Каждый раз, засыпая, ты становишься уязвимой для них. Теперь, чувствуя, что ты готова разрядить свою силу, они осмелели и осаждают тебя даже наяву. Их оружие — страх. До сих пор ты храбро сражалась с ними — я и представить себе не мог, что человек на такое способен. — Кант передернул плечами, подчеркивая собственную слабость. — Не позволяй же им отговорить себя от того, что ты должна сделать.
Райф прислонился к столу, не зная уже, что думать о Геритасе Канте. Ни в чем не было ясности — за каждым словом скрывались тайны и ловушки. Кант говорил правду, но не всю правду, и Райф не знал, сколько тот утаивает.
Дымок от фонаря казался кем-то пятым, находившимся в комнате с ними. Аш сказала:
— Если я отправлюсь в эту пещеру, то перестану быть... тем, кто я есть?
Кант тяжело вздохнул, раздув крылья еще красивого носа.
— И да, и нет. Сила, которая копится в тебе, служит только одной цели, и благополучно разрядив ее, ты больше никогда не испытаешь ничего подобного. Ты по-прежнему останешься Простирающей Руки. Ты сможешь входить в пограничье, когда захочешь, сможешь слышать и чувствовать обитающие там существа, и твое тело будет раккардан, или священным, для суллов. Я не могу объяснить, почему это так и зачем Простирающие Руки вообще рождаются на свет. Возможно, волшебство, запечатавшее Провал, было несовершенным. Возможно, нельзя построить тюрьму, у которой не было бы ключа. — Губы Канта тронула улыбка. — Возможно, впоследствии я найду на этот вопрос ответ, который удовлетворит нас обоих. Но в одном я уверен твердо: если Последние и их слуги вырвутся из Провала, они уничтожат нас всех. Их стезя — смерть, их ведет ненависть, и память их долговечностью не уступает солнцу.
Да, Асария Марка, ты боишься не зря, ибо я, посвятивший всю жизнь изучению подобных вещей, боюсь еще больше. Я знаю имена чудовищ, знаю кое-что о зле, заключенном в Провале, и даже это неполное знание жжет меня адским огнем. Ступай же на север, к Буревому Рубежу, с этим юношей, который сломал мой стул и не питает ко мне доверия; ступай и бреди по пояс в снегу и ползи по черному льду, дабы разрядить свою силу. А когда ты покончишь с этим, возвращайся ко мне, и я, быть может, расскажу тебе об узниках Провала, прочту тебе список их имен и деяний. Рассказав тебе об этом сейчас, я только переложу свое бремя на твои плечи. Я же, при всех своих немощах, не имея в жизни ничего, кроме знаний и казначейских обязанностей, подобных подлостей стараюсь не делать. — Кант, разгоряченный собственной речью, бросил быстрый обвиняющий взгляд на Райфа. — Уж лучше я буду знать больше, а вы меньше. Оставьте тревоги мне и действуйте.
Кровь бросилась Райфу в лицо. Он не понял, к кому относились последние слова Канта — к нему или к Аш. Как бы там ни было, они испугали его и взволновали. Ему очень хотелось бы уйти прочь от Канта, прядущего шелк своих знаний, от Ангуса с его тайными мотивами и вернуться на просторы клановых земель. Тайны обступали его со всех сторон, и добиться правды казалось делом несбыточным. Кант слишком умен, у Ангуса слишком большой опыт. Вдвоем они могут вертеть им и Аш, как хотят.
Дверь погреба манила Райфа к себе. Стоит толкнуть ее, пройти по прилегающему к ней коридору — и он на воле. Погоняя Лося в хвост и в гриву, он окажется на клановых землях меньше чем сутки спустя. Черный Град его обратно не возьмет, но Дхун или какой-нибудь мелкий клан вроде Баннена и Орля, может, и примет. Изгои часто находят прибежище в чужих кланах. Кота Мэрдока взял к себе Эван Черный Град, когда он подрался с Бортом Крозером из-за женщины с приданым, состоявшим из двух плохо осушенных полей. Райф попытался вспомнить другие такие же случаи, но не сумел. Отведя взгляд от двери, он встретился глазами с Аш и понял, что никуда не уйдет — во всяком случае, этой ночью. Она просила у него поддержки, и он дал согласие, а всякий кланник — человек слова.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
