Встав на полшага впереди прижавшейся к стене Мараджелы, я вскинул свой массивный автомат и надавил на курок.
От раздавшегося оглушительного грохота заложило даже мои привычные к звуку автоматных очередей уши. Млять! Этот монстр шарашил раз в десять громче калаша. И отдачей от его первых выстрелов мне едва не выбило плечо – привык, полагаясь на прокаченную силу, пижонски удерживать оружие в вытянутых вперед руках, но с этим суперавтоматом такой номер у меня не прошел. Замычав от боли в ушибленном плече, продолжил стрелять уже упершись в синяк длинным прикладом.
Но перенесенные страдания с торицей компенсировались убойной мощью оружия. Косил тварей этот чудо-автомат не хуже станкового пулемета. Бегунов и лотерейщиков его пули буквально прошивали насквозь, как тряпичные куклы. Гигантов топтунов так же в легкую, с одной пули, угомонить, правда, не получалось. Но очередь из трех-четырех точных попаданий валила с ног даже этих монстров.
Первой же очередью я снес бегуна и двух лотерейщиков. Потом остановил бег топтуна. Снес еще пару бегунов. Затем лотерейщика, еще одного. Второго топтуна. Еще двух лотерейщиков. Бегуна… И дальше сбился со счета.
Внизу отчаянно стрекотала винтовка Мараджелы. Напарница, выполняя наказ, тоже поливала набегающую волну тварей свинцовым дождем.
Но несмотря на плотный встречный огонь, твари, не замедляясь ни на мгновенье, продолжали, как угорелые, нестись вперед. Перескакивали через подстреленных членов стаи и мчались открытой грудью на пули. Будто за ними по пятам знался сам дьявол, страх перед которым легко пересиливал боязнь быстрой смерти от пули.
А ведь местные твари, особенно высокоуровневые, отличались повышенным интеллектом. Они вполне могли допетрить использовать трупы подстреленных в качестве щитов. Но не делали этого. Потому что дополнительный груз мог существенно замедлить их бег. А они спешили. Очень спешили. Неслись по коридору, как дикие мустанги, изо всех сил.
К сожалению, это очевидное доказательство паники я разглядел слишком поздно. Увлекшись отстрелом напирающей стаи, я расстрелял по тварям весь огромный диск автомата, выпустив, наверное, под сотню пуль, и наворотив впереди целые холмы из мертвых тел. Затем, отшвырнув пустой автомат, выхватил карабин и удачно всадил несколько разрывных пуль, завалив еще троих лотерейщиков.
Увы, тварей в стае оказалось слишком много, и бежали они слишком быстро, потому, когда понял, что не успеваю добить пару вплотную приблизившихся топтунов, сменил карабин на пару читерских тесаков и, придавив спиной к стене вопящую от ужаса напарницу, приготовился подороже продать наши жизни.
Каково же было мое изумление, когда, проскочив мимо и даже не глянув в нашу сторону, раненые топтуны помчались дальше. Следом, так же не глядя на нас, мимо проскочили три невредимых лотерейщика. И последним с небольшим отставанием по трупам убитых членов своей стаи несся огромный, как носорог, вожак-рубер. На фоне этой машины смерти я, со своими нагревающимися ножичками, смотрелся жалким крысенышем, с какого-то нелепого перепуга решившим бросить вызов матерому коту-мышелову.
Но белесый туман со знаком омерзительно-кислым запахом, вдруг вырвавшийся из щелей плиточного пола под ногами огромного монстра, мгновенно затмил страх перед набегающим рубером.
Все пазлы мозаики сразу встали на свои места. Я с ужасом понял, что бесценные полминуты, которые мог потратить на спасительное бегство, бездарно профукал на отчаянный бой с далеко не самым страшным врагом. Настоящий смертельный ужас все это время таился прямо под ногами. В соседнем кластере настало время перезагрузки. И из-за моей недальновидности, мы с Мараджелой угодили в грозящую полным обнулением ловушку конечного кисляка.
Рядом огромным пушечным ядром просвистела туша удирающего от лютой смерти рубера. Но даже с его фантастической скоростью преодоление последних пятидесяти метров в стремительно крепчающем тумане оказалось уже под большим вопросом. Для нас же, даже толком не разогнавшихся, эта схватка с временем и кисляком однозначно обречена на провал.
Но просто так сдаваться я не привык. У меня еще есть один последний козырь…
– Отскок! – отчаянно кричу в застилающее глаза вонючее белое марево фразу-активатор и…
Глава 25
Глава 25, в которой в роковой момент меня подводит Дар, но помощь приходит, откуда не ждали
Моргнул… Отброшенный мгновеньем раньше автомат грохнулся на пол. И, словно очнувшись от спячки, я начал действовать. Метнувшаяся вниз рука, вместо карабина, подхватила за ворот халата обомлевшую от ужаса напарницу и рывком вынудила подняться с колена. Отвернувшись от набегающих лотерейщиков, я схватил женщину в охапку и бросился вдогонку за прошмыгнувшими мимо тварями.
– Ноги! – отчаянно проорал фразу-активатор усиливающего бег Дара.
Но вместо ожидаемого прилива сил перед глазами загорелась красная строка уведомления:
!!!Внимание! Для активации Дара Стикса «Марафонец» у вас недостаточно манны. Текущее значение шкалы Дух Стикса: 32. Для активации необходимо: 44!
– Твою ж мать! – прорычал я в бессильной злобе.
И едва не врезался в стену, задетый шипом плечевой брони обгоняющего меня топтуна.
– Что стряслось?! – запищала перепуганная напарница.
Вот как ей в двух словах объяснить всю глубину случившегося облома. Ведь, не прокачай я полчаса назад новую ступень Дара, имеющейся маны на активацию второй ступени «Марафонца» мне б точно хватило. А теперь… Даже с пустыми руками, рванув налегке к выходу, я не успел бы пробежать пятьдесят метров за пять секунд. Нет, если б, заранее разогнавшись, уже со старта я несся, как лось, шанс бы, возможно, у меня и был. Но, как сейчас, сорвавшись с места, пара секунд уйдет только на разгон. К тому же с Мараджелой в руках, которая ни разу не дюймовочка. Нет, за пять секунд добежать не успею, это без вариантов… Короче, нам писец… Вот, уже мимо проскочил последний лотерейщик. На фоне бега которого я плелся по коридору, как черепаха. Сзади остался только здоровяк-рубер.
– Мне жаль, Мараджела, но похоже это конец, – кое-как пропыхтел, отчаянно работая ногами.
– Почему?
– Перезагрузка кластера!.. Конечный кисляк!.. Обнуление!..
Подтверждая мое бессвязное объяснение, белесый туман выстрелил из межплиточных щелей пола и начал стремительно заполнять окружающее пространство.
А до выхода в спасительную лабораторию еще оставалось не меньше полутора десятков метров.
Увы, я никак не успевал их преодолеть.
Вдруг в метре передо мной полыхнул желтый огненный овал… Млять! Это что еще за хрень?! Ни о чем подобном никто никогда ничего мне не рассказывал!
Я попытался остановиться. Но набежавший сзади рубер тычком в спину широкого плеча буквально закинул меня в странное огненное кольцо…
…И я прибольно саданулся лбом в стеклянную стену. В падении изловчился по-кошачьи мгновенно развернуться и, вместо лежащей на руках напарницы, подставить под град рухнувшего на плечи стекла спину.
Где мы вдруг оказались, понял сразу, по до боли знакомой чехарде красно-синего света вокруг.
От серьезных травм и порезов меня спас рюкзак, иссеченный крупными осколками в клочья. Как позже при осмотре выяснилось, добрая половина лежащих в нем контейнеров с едой превратилась в перемолотый со стеклянной крошкой фарш. Я же отделался лишь десятком болючих, но не опасных царапин.
Оправившись от удара, осмотрелся и, с изумлением обнаружил, что мы каким-то чудом вновь оказались на лифтовой площадке лаборатории, метрах в шести от злосчастного коридора.
Воспоминание о боднувшем в спину рубере, заставило вновь подобраться и сосредоточиться на радужной мембране прохода.
Прошла секунда… вторая… третья… Грозная тварь так и не появилась, видимо, навсегда завязнув в вонючем мареве конечного кисляка.
