Глава восьмая
Гэрри с тревогой наблюдал за тем, как собаковод Кларк держал за ошейник Аляскина. Коппер взялся за работу. Пес не рвался к сотрудничеству, игла причиняла ему боль, с которой он был уже хорошо знаком. Пять швов стягивали края раны, тянувшейся от холки, почти на полтела. Один из клыков Аляскина был наполовину обломан. Недостающую его часть наверняка можно было найти в плечевой кости существа, что лежало на столе в главном корпусе.
Закончив манипуляции с собакой, доктор проколол вену на левой руке Гэрри и приступил к переливанию.
– Сколько на все это потребуется времени? – спросил Гэрри.
Коппер пожал плечами:
– Если честно, не знаю. Мне знаком общий метод. Я делал подобные опыты на кроликах, но с собаками экспериментировать не приходилось. Они великоваты и не очень подходят для работы. С кроликами работать удобнее. На Большой земле всегда можно купить у поставщиков десяток кроликов с уже перелитой человеческой кровью. Редко кому из ученых приходится заниматься переливанием самостоятельно.
– А зачем эти кролики на Большой земле? – спросил Кларк.
– Их используют в криминологии. К примеру, А говорит, что не убивал Б, а пятна, обнаруженные на его рубашке, – всего лишь кровь зарезанного им цыпленка. Делается тест, после чего А объясняют, что кровь цыпленка наблюдаемой реакции никогда бы не вызвала. А вот кровь человека...
– Понятно, – оборвал его Гэрри. – Меня интересует другое... Что мы будем делать с Коннантом, пока не будут получены результаты? Сейчас ему лучше всего дать выспаться, но ведь рано или поздно он проснется...
– Баркли и Беннинг уже занимаются дверью космической лаборатории, – мрачно сказал доктор. – Коннант ведет себя по-джентльменски. Я думаю, выражение наших глаз дает ему право желать покоя и одиночества. Если признаться честно, каждый из нас хоть однажды мечтал здесь о покое и одиночестве.
Кларк горько улыбнулся:
– Да, но только не сейчас!
– Блэр, – продолжил Коппер, не обратив никакого внимания на его реплику, – тоже нуждается в покое и запертых дверях. Когда он очнется, у него быстро созреет вполне определенный план. Вы не слышали байки о самом надежном средстве остановить эпидемию среди крупного рогатого скота?
Кларк и Гэрри помотали головами.
– Средство – проще некуда! Нужно уничтожить как заболевших коров, так и всех тех, что были с ними рядом. – Коппер судорожно потер подбородок. – Блэр знает эту историю. Он боится твари, даже в поджаренном виде. И у него наверняка появится четкий ответ на вопрос, как выйти из положения. Проще всего уничтожить всех и вся в этом лагере, прежде чем весной в эти края залетит заблудший альбатрос и подхватит «болезнь».
Губы Гэрри сжались в горькую усмешку.
– Звучит логично. Если дела пойдут еще хуже, это будет единственный выход. Мы можем даже дать друг другу что-то вроде клятвы.
Коппер покачал головой.
– Последний, оставшийся в живых, не будет человеком, – заметил он. – Помимо всего прочего, кому-то придется убивать тех, кто не способен на самоубийство. У нас недостаточно взрывчатки, чтобы решить проблему разом, а деканит здесь не поможет. – Доктор вдруг замер на мгновение. – Кстати, а где гарантия, что даже маленькие кусочки этого существа не способны бороться за свое существование?..
– Раз эта тварь действительно может менять форму тела по собственному желанию, – задумчиво произнес Гэрри, – почему бы ей не обратиться в птицу? Она может прочитать о птицах в наших мозгах. А еще проще превратиться в какое-нибудь летающее создание с ее родной планеты.
Коппер снял с пса медицинское оборудование и покачал головой:
– Люди изучали птиц на протяжении веков, стараясь понять, каким образом они летают, и создать махолет. Никому это так и не удалось. Знание общей идеи о структуре крыла, костей или нервной системы ничего не дает. Что же касается летающих созданий с других планет, то вполне возможно, что их птицы не смогли бы летать в земной атмосфере. Это существо могло жить на планете, подобной Марсу, с таким разреженным воздухом, что там вообще не может быть птиц.
В главный корпус вернулся Баркли, таща на плече сварочный кабель.
– Все закончено, док. Из лаборатории космического излучения выбраться без посторонней помощи невозможно. Давайте решать, где разместим Блэра.
Коппер взглянул на Гэрри:
– Биологической лаборатории у нас нет. Где бы его запереть?
Гэрри думал недолго.
– Восточный склад вполне подойдет, – сказал он.-Блэр сможет позаботиться о себе сам или за ним нужно присматривать?
– Это за нами нужно присматривать, – мрачно заметил Коппер. – Блэр будет вполне дееспособен. Поставим ему печь, оставим пару мешков с углем и все необходимое. Там ведь никого не было с прошлой осени.
Гэрри кивнул:
– Что ж, я думаю, это подходящая идея.
Баркли снял с плеча кабель и взглянул на Гэрри:
– Вполне!.. Если его нынешнее бормотание станет громче, он скоро будет петь свои песни снаружи.
– А что он бормочет? – спросил Коппер. Баркли пожал плечами:
– Я особо не прислушивался. Но, по-моему, этот идиот видел те же сны, что и Норрис, если не больше. Он уснул около твари, когда мы возвращались со Второй станции, помнишь? Норрису еще снилось, будто она ожила, и все прочее. И черт меня подери, если Блэр не догадался о большем!.. Что это не просто сны... – Баркли побагровел. – Что тварь обладает сильнейшими телепатическими способностями и может не только читать мысли, но и навязывать их. Неужели вы до сих пор не поняли, что это были вовсе не сны?.. Тварь и сейчас влияет на мысли Блэра, навязывает ему идеи, пока он спит. Вот почему мы так много знаем о ее возможностях... Кстати, ты веришь в телепатию?
– Мне приходится в нее верить, – тихо сказал Коппер. – Доктор Райн из Гарвардского университета доказал, что она существует. Просто люди неодинаково чувствительны к ней.
– Думаю, все дело в том, что мы с тобой, док, не столь чувствительны, как Блэр. А если тебя интересуют подробности, пойди послушай, что он там вещает. Из главного корпуса все разбежались. Остался только Киннер, но он гремит сковородами, а в промежутках помешивает угли. – Баркли повернулся к начальнику экспедиции. – И еще вопрос, шеф... Что мы будем делать весной? Все самолеты выведены из строя.
В глазах Гэрри промелькнула тоска.
– Боюсь, что наша экспедиция обречена на провал. Мы и сейчас не можем ничего предпринять.
– Никакого провала не будет и ни на что мы не обречены, – не согласился Коппер. – Главное, чтобы мы были живы и делали все возможное. Эта тварь, если нам удастся взять ее под контроль, очень важна для науки! Да и результаты исследований по космическим лучам, магнитному полю и наблюдениям атмосферы человечеству не помешают.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
