Только после гибели «Шарнхорста» было установлено, что на самом деле сообщение, переданное с самолета-разведчика, первоначально было следующим: «5 военных кораблей, один, очевидно, крупный, замечены к северо-западу от мыса Нордкап».
При передаче сообщения на «Шарнхорст» командующий авиацией убрал слова «один, очевидно, крупный», потому что хотел сообщить только точную информацию, а не предположения.
Отсутствие этих трех слов и привело к трагедии. Мы не знаем, к какому заключению пришел контр-адмирал Бей, получивший в 11.00 сообщение о 5 военных кораблях. Он вполне мог предположить, что все они – тяжелые корабли противника. Во всяком случае, из рассказа одного из уцелевших моряков «Шарнхорста» Стретера можно сделать именно такой вывод. Стретер вспомнил, что в 15.00 команде «Шарнхорста» было объявлено, что к западу от линкора находится группа британских кораблей, которые идут на восток. При этом Бей вполне мог руководствоваться именно полученным в 11.00 сообщением от авиаторов.
Если бы слова «один, очевидно, крупный» остались в сообщении, контр-адмирал Бей не стал бы сомневаться, что корабль именно британский, и никакой другой, и тогда действовал в соответствии с той частью моего боевого приказа, где было сказано: «Сражение может быть прекращено в любой момент по вашему усмотрению. В принципе вы должны выйти из боя при столкновении с превосходящими силами противника».
Опять же, если бы эти три слова остались в сообщении, адмирал, командующий флотом, ни за что бы не решил, что речь идет о наших эсминцах, и, скорее всего, немедленно приказал бы прекратить операцию, если бы командир группы сам не сделал этого. В 11.00 «Шарнхорст» вполне еще мог уйти незамеченным и достичь безопасных норвежских фьордов, не встретившись с кораблями противника, быстро приближавшимися с запада.
Короче говоря, мы так и не знаем, как понял контр-адмирал Бей полученное в 11.00 сообщение. Представляется очевидным лишь то, что он придерживался первоначального намерения атаковать конвой с севера. В 12.00 «Шарнхорст» действительно находился к северу от конвоя и снова нарвался на крейсера Бурнетта, которые, усиленные четверкой эсминцев, шли между «Шарнхорстом» и конвоем. Второе столкновение обошлось без ущерба для «Шарнхорста». Зато 2 снаряда попали в «Норфолк», в результате чего была выведена из строя кормовая орудийная башня и погибло несколько членов команды. К тому же было повреждено радарное оборудование крейсера. Старшина Геддес, один из немногих уцелевших с «Шарнхорста», рассказывал следующее:
«Вскоре после 12.30 я и еще несколько человек заметили прямо по курсу три тени и доложили об этом. Тревога уже прозвучала на основании показаний радара. Обстрел начался раньше, чем мы успели открыть огонь. Снаряды противника взрывались очень близко от борта корабля. Наши первые залпы взяли цель. Я лично видел, как после трех или четырех залпов над одним из вражеских крейсеров в районе кормовой трубы взметнулся столб пламени, второй крейсер был охвачен огнем и вскоре скрылся в облаке черного дыма.
Сражение продолжалось. Вскоре я увидел, что наши выстрелы повредили носовую часть третьего крейсера. Над ним на минуту показался и тут же скрылся язык пламени. Корабль постепенно окутало густым дымом, и я решил, что он горит. Огонь противника стал нерегулярным, а когда мы изменили курс, крейсера прекратили огонь и скрылись за пеленой дождя. Во время перестрелки противник находился перед нами и был хорошо виден. Наши орудия вели огонь, и я не слышал ни о каких повреждениях, полученных „Шарнхорстом“ на этом этапе. Во время первого столкновения корабли противника были едва различимы, зато во время второго, происшедшего в середине дня, мы отчетливо видели вражеские корабли. Да и расстояние было заметно меньше, чем утром».
Британские эсминцы не использовали свои торпеды. Из британских источников известно, что непогода помешала им прибыть на место вовремя, а сражение оказалось довольно коротким – перестрелка длилась только двадцать минут, почему – мы не знаем.
На этот раз тактическая позиция «Шарнхорста» была куда более благоприятной – теперь на фоне более светлой юго-западной части неба отлично выделялись силуэты вражеских кораблей, а сам «Шарнхорст» терялся на фоне более темной северной части. В этой ситуации самым правильным решением было бы продолжать бой и покончить с противником, тем более что не приходилось сомневаться в том, что им и так уже причинен немалый ущерб. Будь это сделано, представилась бы прекрасная возможность нападения на беззащитный конвой.
Вероятно, Бей решил, что следует выйти из боя, опасаясь тяжелого корабля противника, который мог быть среди пяти кораблей, упомянутых в сообщении в 11.00. Тогда это соответствовало моему боевому приказу. Или, быть может, он счел неразумным продолжать сражение, зная, что британские эсминцы где-то рядом, а в его распоряжении нет ни одного?
Теперь мы этого уже никогда не узнаем. Точно известно лишь то, что около 12.40 «Шарнхорст» развернулся и на высокой скорости ушел в южном направлении к норвежским берегам.
И тут возникает главный вопрос: почему «Шарнхорст» лег именно на этот курс, на котором погода позволяла его преследовать и крейсерам, и эсминцам? Направься он немного западнее – против ветра, – корабли противника быстро остались бы позади, поскольку при следовании в бушующем море у тяжелого немецкого линкора скорость была бы на несколько узлов выше, чем у более легких вражеских крейсеров и эсминцев. В отчете об операции адмирал Фрейзер утверждал, что «погода давала „Шарнхорсту“ преимущество в скорости в 4–6 узлов».
Возможно, контр-адмирал Бей опасался, что более западный курс приблизит его к той самой пресловутой группе из 5 кораблей, которая, судя по полученному в 11.00 сообщению, направлялась к нему. Поэтому он решил, что позволить крейсерам сохранить контакт с «Шарнхорстом» – это меньшее из двух зол. Решение оказалось для немецкого линкора и его команды роковым.
В это же время адмирал Фрейзер рассуждал, что сможет обнаружить «Шарнхорст» только в том случае, если одному из крейсеров удастся сохранить с ним контакт.
Даже после прекращения в 12.40 сражения все еще сохранялся шанс, что «Шарнхорст» избежит гибельной встречи с «Герцогом Йоркским», если бы только контр-адмирал Бей приказал уходить в юго-западном направлении. Этот курс, теперь мы это знаем точно, вывел бы «Шарнхорст» прямиком на конвой.
Но контр-адмирал Бей решил иначе, и конец был неизбежным. С крейсеров адмиралу Фрейзеру постоянно передавали информацию о местонахождении «Шарнхорста», в результате чего он не мог не обнаружить наш линкор. В бою, продолжавшемся с 16.48 до 18.20, «Герцог Йоркский», имевший 10 14-дюймовок, тем не менее не сумел подавить «Шарнхорст». Даже наоборот, расстояние между кораблями снова возросло, и адмирал Фрейзер начал опасаться, что после всего «Шарнхорсту» удастся уйти. Поэтому в атаку были посланы британские эсминцы, имевшие мощные торпеды. Посланные с близкого расстояния торпеды не миновали цель, которая своих эсминцев охранения не имела, да к тому же находилась на курсе, благоприятствовавшем атаке противника. После этого в бой снова вступил «Герцог Йоркский».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
