— Одну минуту, — откликнулась Долли и, повернувшись, чуть не столкнулась с разносчиком из соседнего кафе.
Олимпия приглашающе махнула ему рукой, и парень положил на стол завернутую в фольгу небольшую коробку.
— Долли вам заплатит, — и таким же жестом отправила его из комнаты.
— Послушай, — продолжала она уже в трубку, — тебе не нравятся цены? Можешь препираться хоть до посинения, мне все равно. Моим девушкам нужно есть… Конечно, семьсот долларов в час это много. Тогда приходи и посмотри сам. Посмотри, сможешь ли ты найти еще одну Кики Вестерберг за такую цену. — Не прерывая разговор, она развернула фольгу и выбросила крышку в корзину. — Не обращайте внимания, — прикрыв трубку, обратилась она к Эдвине и Аллилуйе. — Я еще не успела поесть сегодня. — Поковырявшись в подносике с тунцом и творогом, она вытащила морковную палочку и, откусив кусочек, закурила сигарету. — Да, Стэнли, ты начинаешь понимать… верно. Я несговорчивая. Сделай, как я сказала. Посмотри, а потом вернемся к нашему разговору, если тебе это будет нужно. Да. Пока, — и положила трубку. — О Господи! — воскликнула она с отвращением. — За всю жизнь не слышала столько даканья. — Она посмотрела на мать и дочь, сидевших перед ней на стульях знаменитого дизайнера Майса ван дер Роэ. — Можно подумать, что я требовала его крови. Извините, что заставила вас ждать.
— Ничего, старые друзья для этого и существуют, — ответила Эдвина.
Погасив сигарету, Олимпия откусила еще кусочек морковки, вскинула голову и окинула Аллилуйю оценивающим взглядом.
— Боже мой, если бы я не знала, что это ты, никогда бы тебя не узнала, — удивленно улыбнулась она.
Аллилуйя хихикнула.
— Вот новость, с ума сойти. Ну? И что вы думаете?
— Что я лично думаю — не важно, — язвительно ответила Олимпия, закуривая новую сигарету. — По крайней мере, здесь. Если ты хочешь услышать мое мнение, я его выскажу. Но вне этого здания.
Аллилуйя возликовала. Слава Богу, лекции не будет!
В дверь постучали, и в кабинет вошла Долли с тремя копиями контракта. Передав их Олимпии, она поспешила выйти, прикрыв за собой дверь.
Один экземпляр Олимпия передала Эдвине, второй — Аллилуйе, третий оставила себе. Погасив сигарету, она надела очки, сдвинув их на кончик своего похожего на клюв носа.
— Как вы видите, — начала она, глядя на Эдвину и Аллилуйю поверх стекол, — типовой контракт. В основном он защищает фотомодель и агентство.
— А как насчет клиента? — язвительно усмехнулась Эдвина.
— Я здесь не для того, чтобы представлять интересы клиента, — отрезала Олимпия, переключаясь на деловой тон, исключающий всякие шутки. — Прежде всего я защищаю интересы фотомодели.
— Да имей же сердце! — воскликнула Эдвина. Олимпия пристально взглянула на нее.
— Я его имею, и, поверь, оно открыто только для моих девушек. А так как Аллилуйя становится одной из них, я несу ответственность только перед ней.
— Так и надо! — вставила Аллилуйя.
Эдвина посмотрела на нее, и в ее взгляде сверкнул металл.
Аллилуйя. Ее Аллилуйя. Единственная. И вдруг — против собственной матери! Вот уж действительно — все признаки бунта налицо.
— Итак, — продолжала Олимпия, не обращая внимания на возмущение Эдвины, — если вы посмотрите на первую страницу, то увидите, что параграф номер один дает мне право вступать в переговоры с любыми лицами, желающими воспользоваться услугами Аллилуйи как фотомодели…
Эдвина кивала головой, внимательно читая контракт.
— …В параграфе втором говорится, что Ал, как совершеннолетняя, может работать только ограниченное количество часов в день, что является компетенцией ее юридического опекуна. Другими словами, — здесь Олимпия бросила взгляд на Эдвину поверх очков, — твоей компетенцией.
— Спасибо хоть за это, — пробормотала Эдвина.
— Параграф три страхует агентство от обязательств, ущерба и так далее в случае нарушения условий… — Она подождала, пока Эдвина не дочитает до конца. — Ты со всем согласна?
— Пока все выглядит приемлемо.
— Хорошо. Тогда перейдем к параграфу четыре — оплата. Ты прочтешь, что по контракту агентство получает 20 процентов за комиссию, такова действующая сейчас норма. Также обрати внимание на то, что размер выплаты определяется с учетом всех видов доходов. — Тут она снова подождала, пока Эдвина внимательно читала параграф. — Здесь есть вопросы?
— Нет, все совершенно ясно.
— Далее. Параграф пять — расчеты. Подпункт А уполномочивает агентство получать все деньги, причитающиеся Ал, за вычетом комиссионных, конечно. Поскольку она несовершеннолетняя, я решила внести уточнение: деньги поступают на счет специального фонда, который будет тобой для этого учрежден.
— Прекрасно, я и сама хотела это предложить.
— Теперь относительно пункта Б данного параграфа, в котором говорится о финансовой отчетности агентства. Если у тебя есть вопросы — задавай.
Медленно читая, Эдвина время от времени кивала головой.
— Все нормально, — сказала она и перевернула страницу.
— Итак, последний параграф — номер шесть. Срок действия контракта. В пункте А говорится, что все любые выплаты, полученные за выполнение любых вышеупомянутых работ, данных агентством, будут проходить через агентство без ограничений.
— Справедливо, — согласилась Эдвина.
— Пункт Б, в случае желания Ал, дает ей возможность уйти или сменить агентство. Как ты видишь, окончание действия контракта возможно при представлении письменного заявления и вступает в силу через год, считая с даты подачи заявления. Полагаю, ты находишь это приемлемым?
— Конечно! — встряла Аллилуйя, ее карие глаза блестели от возбуждения. — Пожалуйста, дайте ручку, — и потянулась через стол.
— Не торопись, — посоветовала Эдвина. — Не торопись делать то, о чем можешь пожалеть позже. — Взглянув на Олимпию долгим пристальным взглядом, она покачала головой. — Нет, боюсь, что это совсем неприемлемо.
— Ma! — свистящим шепотом произнесла Аллилуйя. — Ты что хочешь сделать? Все погубить?
— Напротив, — повернулась к ней Эдвина. — Просто отстаиваю твои же интересы. — Откинувшись на спинку стула и небрежно положив ногу на ногу, она посмотрела на Олимпию. — Пока что я могу быть единственным клиентом Ал. Но это, — добавила она с присущей ей проницательностью, — не означает, что она не будет работать манекенщицей у кого-то еще, не так ли? Если так случится и если ей здесь не понравится, то я не хочу, чтобы контракт связал ее на целый год. Ал совсем юная, ей только тринадцать лет. И я не допущу, чтобы она оказалась в ловушке. Извини.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
