— Я без подколок. Я-то помню, как вы на меня спихнули стрельбу по детишкам из зомбосадика в первый самый раз. Просто времени уже сколько, привыкли же.
— Если без подколок… То да, мне по детям стрелять неприятно. И вряд ли будет приятно. Нужно, понимаю, но никакого удовольствия. А кроме того — они еще и шустрые. Как думаешь, почему в страйкболе стараются не смешивать подростков со взрослыми? Именно потому — шустрее, безбашеннее. А эти еще и зомби.
— Я надеюсь, что мы не сегодня будем устраивать преследование? — с намеком спрашиваю я лейтенанта.
— Нет, сегодня уже не успеем — с сожалением отвечает лейтенантик.
И я вижу, что это он серьезно. Он действительно сожалеет, что сегодня погоня уже не получится… Дожидаемся саперов — действительно прикатывают на такой же зеленой шишиге, рекомендуют отвалить нам подальше и начинают шаманить, проверяя — есть ли кроме примитивной растяжки на БТР что-то более серьезное. Майор прикидывает, что броня тут уже ни к чему, Ильяс ему зудит, что в Ропше еще много чего ценного и в итоге мы возвращаемся. Возможно, что в оставленной и бандитами и нами шишиге есть что-то ценное, вполне вероятно. Вот только действие светошумовых гранат так сильно понравилось сегодня, что командиры не сговариваюсь решают, что ящики с этими гранатами куда интереснее того, что лежит в груженой шишиге. Ильяс еще намекает, что может в этой шишиге всякий хлам, да пара ящиков тола для любопытных — видал он такое было дело и остался жив только по причине случая и большой дальности до заминированной машины.
Обратно пилим быстрее и совершенно с другим чувством. У склада видим суету и Ильяс горестно вопиет, что мы опоздали. К его счастью, оставленные молодые грудью отстояли самое ценное.
— Чуть до драки не дошло с этими — из Волчьей сотни. Борзые, как… как… Ну очень в общем борзые — возбужденно докладывает Рукокрыл.
— И с ментами еще заваруха вышла, тоже покусились… Но, в общем, отстояли. Вот это все — наше — показывает гордый, но потный Ленька на штабелек разнородных ящиков. Не шибко большой штабель, но на грузовик типа камаза — самое то. Названия в маркировке на ящиках все какие-то романтические — «Заря», «Факел», «Взлет». Это помимо всяких невразумительных буквенных и цифровых обозначений. Выглядят гранатки очень непривычно, но раз ребятам понравилось — то прибрать надо. Получился грузовик — зилок битком. Что-то еще нашли полезное, но мне разрешили не участвовать в погрузке. Остался на пару с Енотом все у того же танка. Подошел и Павел Александрович, тоже не принимающий участия в активной деятельности изъятия и вывоза. Его минометчики обещали забрать инструктора и отвезти домой, а пока освободили от погрузочных работ. В общем как в старину — взятый на шпагу город на три дня на грабеж… ну или точнее — как в старину же говорилось — выплата репараций и контрибуций. Как я понял местных не трогают. Обнаруженные запасы харчей не дербанят. А вот то, что стащили сюда бывшие господа — в первую очередь оружие, боеприпасы, всякие технические новинки и спецсредства выметают подчистую. И оказывается добра так много, что в общем и споров особых не возникает, хотя публика тут оказывается очень разнообразной. Я и раньше видел, что очень сборная команда брала Ропшу, но тут совсем разнобойно выходит. Но что радует — комендантскую службы наладили тотчас и патрули сводные отсекают возможность кому-либо чужому тут выдать себя за Ржевского служивого или за МЧСника. Опознают и задержат.
— Народу сколько разного — замечаю я.
— Так оскомырдли всем соседушкам эти людоеды — отвечает Павел Александрович.
— Да не так, чтоб уж всем. От Кронштадта было войско, да от ПВОшников, да менты напряглись — тем более, что и среди людоведов и душелюбов много было из ментов. Ржевские вписались за свой взвод, который сожрали еще весной в универсаме. А МЧСники в общем не шибко и в драку лезли — они скорее демонстрациями занялись. Ну и наблюдение от них было тоже. Так что вовсе не все соседушки — дотошно уточняет хромой.
— Слушайте, раз уж вы тут такие знатоки — вразумите бедного лекаря — что тут за карусель крутилась — я в смысле взятия Ропши. У меня как-то все выглядит невиданно хаотично и мозаично. План-то взятия был? Или как кривая вывезет?
— Типовая ошибка рядового участника — улыбается Павел Александрович.
— А то ж — хмыкает Енот.
— Был план, был — утешает меня музейщик.
— И в целом выполнен весьма успешно — добавляет Енот.
Он задумчиво разливает чаек по кружкам — остыл, теплый уже, но пить хочется страшно, словно я по пустыне бегал. Судя по тому, как пьют мои собеседники — тот же сушняк и у них. Со стороны наверное видок, как у каравана верблюдов, дорвавшихся до поилки.
— Ты действительно хочешь знать, что тут да как происходило? — иронично спрашивает хромой.
— Ну. Понимаешь у меня какое-то хаотическое впечатление от всего этого действа. А тут вдруг оказывается, что аж даже план действий был. У меня с самого начала никакого ощущения планомерности не возникло. По-моему все было на шарап, а вот потом уже и штабные подтягиваются… — говорю я ему.
— Без плана действовать — паршиво. С планом и то неувязок и вводных море разливанное, а без плана — вообще цунами — начинает очень издаля Енот.
— Ну я как бы в курсе, что Волга впадает в Каспийское море, а в букваре 32 буквы… По плану мы должны были взять пленных. А вы поперлись танк брать ни много ни мало. Да еще кроме нашей героической группы вон сколько народу оказалось — не протолкнешься.
— План обычно имеет несколько вариантов на разное развитие событий. Изначально было намеренье взять пленных и получить информацию о состоянии обороны у людоедов.
После получения исчерпывающей и достоверной информации отработан вариант с нанесением удара по самому больному месту. Программа минимум и программа максимум. Дело в том, что и у нас сил на это действо было не густо, да еще и с наказом потерь не нести, но и у людоедов силенок все прикрыть тоже маловато — жить еще в придачу надо. Если бы мы стали тянуть кота за хвост мокрым полотенцем и не воспользовались сразу информацией о слабых местах — наши заклятые друзья мобилизовались бы, плюнули на подготовку к зиме и все бросили б на оборону. А так — первый, да еще внезапный удар дал отличные результаты. Я не слишком сложно объяснил? — вежливо интересуется Павел Александрович.
— Нет, все ясно и понятно, особенно про кота и мокрое полотенце — отвечаю я довольно искренне. Отлично знаю, что вообще-то Павлу Алексанычу привычнее было бы изложить все по — военному типа: … в 12.32 по московскому времени группа бронетехники в составе одной БТР-80 занимает исходный рубеж по левому берегу реки Дристянки, имея задачей выдвижение в направлении амбара на хуторе Прудищи… ну или как-то так. Меня спасает только то, что в музее ему не раз приходилось снисходить к уровню всяких невоенных посетителей, потому по-человечески он тоже говорить умеет.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
