— Хорошо, — ответ был решителен. — Я скажу, чтобы все подготовили. Завтра. Думаю, завтра мы сможем сделать это. Все же… ты уверена, что хочешь повторить круги?
— Пока у меня это единственная зацепка…
— Я не отпущу тебя, куда бы ты не дернулась, Алёна, — от этих слов внутри разлилось спокойствие. И чего я волнуюсь, как девушка на выданье?
— Попробуй!.. — показала язык, притягивая мужа к себе.
Наступил завтрашний день. Я старалась успокоить себя, однако сердце билось беспокойно, словно маленькая птичка, попавшая за стекло. Любопытство. Вот мое спасение. Мне всего лишь любопытно узнать, что скрывается внутри моей головы. Это же безумно интересно, правда? В реальной жизни мне ничего не угрожает, а что было — то прошло, закончилось и больше не потревожит нас.
Вечером я одела свободное удобное платье и теплые рейтузы. Ничто не должно сковывать и мешать мне. Когда темнота укутала деревья, мы добрались до деревни волтов, где уже лизал небо яркими всполохами огромный костер. Я невольно поежилась, чувствуя, как страх уколол душу мелкими иголками. Ратмир, казалось, сохранял невозмутимость. Он обнял меня и тихонько подтолкнул вперед, туда, где пуще прежнего сознание покорялось мощному ритму. Проникающим сквозь кожу звукам, вибрациям, невольно увлекающим за собой.
Биим- бом-бом. Биим-бом-бом.
Звуки резко врывались в мое сознание, расчерчивая его не хуже оранжевых языков, рвущихся из костра. Я крепко сжала мозолистую руку Ратмира. Мои ладони, в отличие от его, были мокрые и холодные, но я не обращала на это внимания. На секунду закралось сомнение — правильно ли я поступаю? Зачем я устроила весь этот маскарад, задействовав всю деревню и так натерпевшихся от меня волтов? Да эта раса должна ненавидеть меня! Я предала лес, я сбежала, унесла с собой ребенка вожака и оставила его в лаборатории, в схватке в церкви серьезно пострадали несколько волтов. И все же, я ни разу не увидела осуждения или ненависти от этих удивительных существ. Кроме того единственного случая после свадебного ритуала, когда Клят усомнился в искренности моих намерений (не безосновательно, между прочим).
Мои мысли снова вернулись к костру. Ратмир тихонько потянул меня вперед, я сделала шаг, вновь оказавшись в круге, опоясывающем горячую стихию огня. Мы пошли. Аккуратно, не спеша. Молча. Каждый был погружен в свои раздумья. Несколько волтов по обыкновению выпрыгнули между нами. Мне было не страшно, но эффект неожиданности заставил сознание уйти от привычных мыслей. Оно окунулось в настоящий момент, подлинный и реальный. Где была густая ночь, горячее пламя и ставшая такой родной ладонь.
Однако… Мы шли и шли, но ничего не происходило. Мой страх вытеснял то, что могло проникнуть в сознание. Я физически ощущала усиливающуюся дрожь. Да и Ратмир стал поглядывать на меня, когда мы подходили к концу третьего круга. Я не повернула голову в его сторону и упрямо потащила дальше. Сосредоточиться! Проникнуть взглядом внутрь, в себя. Опуститься, падать, утонуть в темноте своего сознания, своего нутра. Дать сути излиться вовне.
Внезапно перед глазами замелькали яркие картинки. Я не противилась, давая им развернуться, раскрутиться, словно диковинной нарезной книге прямо перед внутренним взором. Словно кто-то рассказывал и показывал увлекательную историю, а мне нужно было лишь наблюдать.
Тихий смех… Мама… Я вспомнила себя в детстве. Бегу… Мама подхватывает меня на руки и кружит. Кружит, кружит, все проносится перед глазами, я счастливо смеюсь. А вот я совсем малышка, вновь хохочу над проделками рыжего кота. И дальше, глубже… Я сворачиваюсь клубочком, я плаваю в воде. Еще дальше. Сознание обрывается, сжимается в яркую точку. Светится, а, может, несется. Я не понимаю…
— Лена!… — чей-то голос настойчиво зовет меня. — О чем задумалась?
Я растерянно оглядываюсь вокруг. Свет. Слишком много света. Неестественно яркие белые лампы, ослепительно светлые стены. Много оборудования. Очень много. Неизвестного. Впрочем… даже я знала, откуда оно. Из прошлого. Все эти высокотехнологические конструкции из далекого прошлого. Из Докатастрофного времени.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я перевожу взгляд на человека рядом. Ну конечно! Он! Снова он. Ротер, Ратмир — кто ещё?.. Все повторяется. Все дико, безумно повторяется в разных комбинациях. Это смешно настолько, что хочется плакать. Но я не могу даже пошевелиться, тело словно живет и думает за меня. Я только наблюдаю…
На нем длинный белоснежный халат, на мне — чересчур облегающие и такие странные брюки, женщине абсолютно неприлично было бы показаться в них в обществе.
— Волчанкин… — я нежно касаюсь его руки. — Мы должны все рассказать.
— Если ты имеешь в виду своего мужа, то я согласен, — смеется он. — Надо сказать ему правду о нас. А вот все остальное…
— Я и имею в виду своего мужа, — резко одергиваю руку. — Не забывай, что он финансировал исследования. Он должен знать правду. Хотя бы то, что мы сами не понимаем, с какой реальностью столкнулись.
— Лена, это ты не понимаешь!.. — мужчина в халате напротив резко дергается мне навстречу. — Пока мы не прояснили, в чем дело, это слишком опасно! Подобная информация вызовет слишком большой научный и общественный резонанс! Толпы безумцев ринутся на поиски волшебного эликсира. Только представь, к чему это приведет…
— Хорошо, — поспешно соглашаюсь я, понимая, что убеждать Волчанкина — дело гиблое. Однако внутри меня когтями скребет чувство вины, словно я делаю что-то не так. Решение приходит спонтанно. — Ты прав. Поехали ко мне.
Я сама не понимаю, почему иду на это. Мною руководит что-то внутри, словно моя личность на мгновение заменилась другой. Я действую совершенно хладнокровно. Мы едем в электронной самодвижной карете до жилища, которое досталось мне от бабушки. Не выдержав безумного напряжения, буквально липнем друг к другу на пороге. Не знаю как, не видя ничего вокруг, в порыве безумных поцелуев, оказываемся на кровати. Любим друг друга. Безумно, страстно. Словно в последний раз…
И зачем я решила соблазнить Волчанкина? Где была моя голова, когда я кинула снотворный порошок в его чашку чая? Наверное, на другой планете, не иначе… Почему нельзя было решить все миром? Но тогда мне казалось, что судьба научной мысли в моих руках. И я решила пожертвовать личными чувствами. Ну почему, почему все безумно повторяется раз за разом? Это какой-то кошмар, наваждение… Проклятье. Одно и то же. К чему эта жертвенность?..
Душа холодеет внутри, когда мужчина засыпает мирным сном. Я не чувствую себя спокойно, не ощущаю счастья. Никак. Словно робот, не имеющий чувств. Механически я поднимаюсь с измятых простыней, позволив себе одно лишь прикосновение к небритой мужской щеке. Мне хочется, чтобы это мгновение остановилось. И мир перестал существовать. Зачем, зачем я это делаю?
Подскочив с кровати, срываюсь с места, поспешно вытаскиваю ключи и идентификационные карточки из кармана Волчанкина, запираю дверь в квартиру на ключ и бегу в лабораторию, поймав еще одну странную железную карету по пути. Этот мир забавен… Странные звуки, необычные механизмы… Только мне не до смеха. Я шустро забегаю в лабораторию, сунув несколько раз карточку в какое-то устройство.
Ключом открываю дополнительную комнату, где хранятся образцы. Волчанкин не отдал мне их добровольно. Он знал, что я побегу к мужу и в Ученый совет. Он считал преждевременным обнародовать обнаруженную нами информацию. Мы до конца не изучили уникальные свойства химических соединений, обнаруженных в исследовательской зоне А-101. Сразу стало ясно, что в нашей небольшой научной экспедиции, состоящей из моего руководителя Волчанкина и, собственно, меня, мы наткнулись на уникальный природный объект. Правда, Волчанкин был настроен куда более сдержанно, чем я. Более того, в какой-то момент он заявил, что нам надо скрыть полученные данные и засекретить объект. Зачем, считала я? Когда уникальная разработка лежит на ладони.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я сажусь около какого-то светящегося экрана, и вскоре вся информация оказывается у меня. Она чудесным образом уместилась в маленькой железяке. Быстро складываю в сумку образцы с полок, закрываю комнаты и мчусь в огромное здание на работу к мужу. Миновав всю охрану, явно знакомую со мной, и поднявшись вверх в железной кабине, оказываюсь в огромном, шикарно обставленном кабинете. Мужчина в строгом костюме стоит около большого окна от пола до потолка, спиной ко мне. Он оборачивается, улыбаясь привычной и жесткой улыбкой…
