Я осталась стоять на месте, недоумевая, что же теперь мне полагается делать, дабы не испортить все окончательно.
— Каррен, подойди-ка сюда! — окликнул меня Каспар, успевший перемолвиться парой слов со своими коллегами, и я, на негнущихся ногах, приблизилась к комиссии.
Чародеи сверлили меня неприязненными взглядами, но, насколько я могла судить, держали при себе все то, что они хотели мне поведать, а, следовательно, мое положение было не так уж плохо.
— Милая моя крестница, — обратился ко мне Каспар, как ни в чем не бывало. — Несмотря на то, что мы были весьма и весьма удивлены твоим отказом принять столь щедрое предложение Лиги, спорить с тобой комиссия не будет. Если ты не хочешь вернуться в Академию, то так тому и быть. Ты будешь назначена на должность поместного мага города Эсворда, с обязанностями которого уже столь хорошо знакома, а…
— Магистр Каспар! — взвился один из магов, уязвленный до глубин души. — Я категорически не согласен! Эта девица — ходячая неприятность! Она заслуживает не награды, а наказания! В Армарику ее! Предлагать ей учебу в Академии изначально было ошибкой, оставлять здесь и вовсе глупо!
— Магистр Морис! — вдруг рявкнул мой крестный так, что я съежилась, доселе не представляя, как грозен магистр Каспар в гневе. — Вы видите эту бумагу с личной печатью Артиморуса Авильского?
Под нос вскочившего со своего места магистра Мориса был сунут свиток, от которого тот отшатнулся точно от пригоршни горящих углей.
— В этой бумаге, — продолжал рычать Каспар, — ясно написано, что я имею полное право решать судьбу Каррен Брогардиус согласно своему усмотрению! И я говорю — она останется в Эсворде, если ей так хочется!
— Не знаю, как вы выторговали эту бумажку у Артиморуса, Каспар, — с досадой пробормотал магистр Морис, усаживаясь обратно на стул. — И не понимаю — зачем. Но вы еще пожалеете об этом. Я ясно вижу это по лицу этой наглой девицы с дурной кровью… О, это достойная наследница своих родителей!..
При этих словах Сальватор, мрачно глядящий в никуда, вздрогнул так, что даже его кандалы задребезжали.
— Еще слово, магистр Морис, — Каспар сверкнул глазами, которые до сих пор казались мне бесстрастными и равнодушными, — и вы горько пожалеете.
Я во время этого разговора стояла, ни жива, ни мертва, и что за зловещие предзнаменования мог увидеть в моем глупом лице магистр Морис, так и осталось для меня загадкой. Каспар, повернувшись ко мне, совершенно спокойно спросил:
— Ты ведь хочешь остаться в Эсворде, Каррен?
Я в ужасе пискнула что-то утвердительное, зарекшись спорить с крестным до конца дней своих, и Каспар объявил:
— Итак, Каррен, ты с этой минуты — поместный маг. Поздравляю.
Я была настолько потрясена, что в голову мне не пришло ни одного толкового вопроса, кроме как:
— А как же магистр Виктредис?..
Каспар легкомысленно отмахнулся:
— Насколько мне известно, магистр Виктредис сейчас сидит в тюрьме какого-то аальского городка по обвинению в шулерстве, и никак не может прийти к выводу, признаваться ли ему в принадлежности к магам, чтобы его судил за дезертирство Трибунал, или все же сдаться на милость королевского суда. Думаю, некоторое время он сюда не вернется.
Если бы я не была столь ошеломлена, то непременно расспросила бы Каспара о бедолаге Виктредисе, но мысли мои вконец перемешались и я робко пискнула:
— Констан?..
— Твой ученик отправится в Академию, как ты и хотела. Об этом я тоже позабочусь. На каком факультете, по твоему мнению, он наиболее полно проявит свои дарования?..
Я, переведя дух, принялась вспоминать, на кого из преподавателей Академии у меня был самый большой зуб. Такого подарка, как Констан, заслуживал далеко не каждый мой недруг. Таланты моего ученика прекрасно бы проявились и в прорицании, и в боевой магии… Ага! Конечно же, самым подходящим для Констана будет тот факультет, чьи учебные аудитории расположены ближе всего к кабинету Стеллы ван Хагевен, чтобы каждое неверно произнесенное моим учеником заклинание аукалось ведьме как следует!..
— Конечно же, на факультете некромантии, — с наслаждением промолвила я, и широко улыбнулась. Картины, калейдоскопом сменявшиеся в моем воображении, не могли не радовать.
Магистр Каспар кивнул в знак полного со мной согласия, и небрежно промолвил:
— Прекрасный выбор. Вам, госпожа поместный маг, по-моему, нужно было с кем-то повидаться, не так ли? — от этих слов я вздрогнула, а магистр Каспар, всем своим видом демонстрируя, что уже выкинул из головы сам факт моего существования, повернулся к магам и объявил:
— Господа магистры, приступим к менее приятной, но более конкретной части наших обязанностей…
Глава 38
в которой на долю героев наконец-то выпадают и добрые минуты
"Виро! Я совсем забыла о Виро!!!" — эта мысль гулко отзывалась ударами моего сердца, когда я торопливо взбиралась на помост. Только Констан мог сказать, где сейчас демон, поэтому мне было необходимо поговорить с моим учеником, ныне блаженствующим в лучах славы.
Но к моему удивлению, ни бургомистра, ни Констана на помосте уже не было. За трибуной надрывался не кто иной, как отец Этварт, на удивление румяный и жизнерадостный. К нему льнула растрепанная девушка с весьма воинственным выражением лица. Видимо, шокирующие откровения приняли эпидемический характер.
— …и я отрекаюсь от своей веры во имя любви к Эмме! — выкрикнул Этварт, пылко обнял девицу, в которой я без труда узнала дочь бургомистра, и собравшиеся стали свидетелями весьма страстного поцелуя. Жители города, у которых было слишком много ярких впечатлений за последнее время для того, чтобы оценивать их критически, дружно захлопали и принялись громко подбадривать Этварта, и без того действующего весьма решительно.
За моей спиной послышалось разъяренное пыхтение. Я оглянулась, и увидела бургомистра, для которого сегодняшний день, видимо, все же был черным. Он оттолкнул меня со своего пути, и с ревом вцепился в косу Эммы, пытаясь оттащить ее от бывшего священнослужителя. Та взвизгнула, Этварт завопил: "Деспотичный тиран!", и я, с досадой сморщив нос, покинула помост. Было ясно, что эсвордцев впереди ожидает еще немало волнующих историй и без магов, так что скучать им не придется.
Констан обнаружился чуть поодаль, в окружении восхищенных зевак. Давешние служанки, подносившие вино магам, теперь вились около него, чему мой ученик нисколько не препятствовал. Выражение лица у него было точь-в-точь как у моего крестного — самодовольное и невозмутимое, словно всю жизнь окружающие его люди только и мечтали услужить столь важной персоне каким-либо унизительным для себя способом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
