Четверо путешественников приблизились. Смерив их тяжелым, недобрым взглядом, король заговорил. Его громовой рокочущий бас эхом разнесся под сводами зала:
— Воистину настали лихие времена, раз уж сам Фолкен Черная Рука постучался во врата моего замка!
— И я тоже счастлив приветствовать ваше величество. — Голос Фолкена был столь же громок, но гуще и богаче тембром. — Рад видеть ваше величество пребывающим в добром здравии.
— Если я и в добром здравии, то уж точно не твоими молитвами. И нечего делать вид, будто тебя волнует мое здоровье! Отвечай, зачем тебя принесло в Кейлавер, Фолкен? Что нужно от меня Суровому Барду?
Фолкен рассмеялся.
— Вы отлично знаете, зачем я здесь, ваше величество! Я прибыл, чтобы держать речь перед Советом Королей. Бореас фыркнул:
— Скорее уж для того, чтобы запудрить Совету мозги своими нелепыми россказнями!
— Россказни бывают разными, ваше величество, — парировал бард. — Мне действительно есть о чем рассказать, а судить о том, что правда, а что нелепица, — дело Совета.
На короля аргументы Фолкена впечатления не произвели. Глаза его по-прежнему сверкали враждебностью и недоверием.
— У меня твои штучки, Фолкен, до сих пор в печенках сидят! Не будь с тобой леди Мелии, мои рыцари гнали бы вас всех сейчас от ворот до самого моста через Темноструйную.
Мелия присела перед королем в изящном реверансе.
— Ах, ваше величество, так приятно видеть, что ваши манеры в обращении с дамами остались столь же безупречными, как и прежде.
Бореас скривился, а Трэвис вовремя прикусил язык, чтобы не прыснуть со смеху. Он бы ничуть не удивился, узнав, что королю случалось бросать людей на растерзание своим псам за куда более безобидные слова.
Тот тем временем вновь переключил внимание на барда.
— У меня нет времени на пустые препирательства. Я ведь в любой момент могу передумать — и никакая леди Мелия мне не помешает! Что скажешь?
Фолкен сделал шаг вперед:
— Долог и труден был наш путь. Покорнейше просим гостеприимства вашего величества.
Бореас недовольно хмыкнул, но и не отказал сразу Трэвис знал со слов Бельтана, что законы гостеприимства обязаны соблюдать даже коронованные особы.
— Кроме того, — продолжал бард, — среди нас есть один, с кем вашему величеству, без сомнения, будет приятно увидеться снова.
Трэвис с удивлением покосился на Фолкена. О ком это он? Бельтан тем временем откинул закрывавший лицо капюшон и выступил вперед.
— Приветствую тебя, дядюшка, — спокойно произнес он.
Трэвис чуть не подпрыгнул от неожиданности. Дядюшка?! Ну и ну!
Бореас привстал на троне. Глаза его вспыхнули — но на этот раз не гневно, а радостно.
— Бельтан! Клянусь Ватрисом, Бельтан!
Король вскочил с кресла, спрыгнул с возвышения и заключил рыцаря в объятия. Трэвис поежился: попади он в эти медвежьи лапы, в момент превратился бы в желе. Но Бельтан оказался крепким орешком и, в свою очередь, так сжал родственника, что у того косточки захрустели.
А Трэвис между тем безуспешно пытался осмыслить происходящее у него на глазах. Выходит, Бельтан — самый что ни на есть настоящий принц? Но этого просто не может быть! Бельтан — это… это Бельтан. Хотя сейчас, когда они стояли рядом, Трэвис не мог не отметить разительного сходства между Бельтаном и Бореасом. Последний был плотнее, пошире в плечах и пониже ростом, ло резкие, в чем-то даже хищные черты лица и одинаковые ястребиные носы, а также цвет глаз выдавали несомненное родство между этими двумя великолепными образчиками человеческой породы Сердце Трэвиса на миг возликовало от радости за друга и тут же упало — да кто он, собственно, такой, чтобы претендовать на дружбу с особами королевской крови?
Бореас с неохотой разжал объятия и отступил на шаг, глядя на светловолосого рыцаря с легкой укоризной.
— Эх, Бельтан, Бельтан! Неужели так трудно хотя бы раз в год навестить родственника? Я уж со счету сбился, сколько лет ты не заглядывал в Кейлавер. Три года? Четыре? Во всяком случае, слишком много. — Он с неприязнью покосился на барда. — И что, скажи на милость, ты делаешь в компании этого проходимца? Вот уж никогда бы не подумал, что у тебя может быть что-то общее с Фолкеном Черной Рукой! — Король прикрыл рот ладонью, оглянулся на Мелию и прошептал на весь зал: — Однако в ее обществе я и сам бы не прочь попутешествовать годик-другой!
— Дядюшка! — шокированно воскликнул Бельтан.
— Вы все еще не дали ответа на нашу просьбу, ваше величество, — прервал родственный диалог звучный голос барда.
Бореас нахмурился, отвернулся от племянника и раздраженно посмотрел на Фолкена.
— Клянусь Ватрисом, ты мне надоел, Черная Рука! Ты же прекрасно понимаешь, что у меня нет выбора. Успокойся, я дарую гостеприимство тебе и твоим спутникам. — Он вновь обратился к Бельтану, но в голосе короля уже не было прежней теплоты — И все-таки я не понимаю, Бельтан Кейлаванский, как тебя угораздило связаться с этими типами? Впрочем, ты и ребенком всегда поступал так, как тебе заблагорассудится.
— У меня имелся прекрасный пример для подражания, дядюшка.
Трэвис внутренне сжался, опасаясь, что дерзкие слова Бельтана вызовут новую вспышку королевского гнева, но Бореас лишь громко расхохотался и от избытка чувств несколько раз хлопнул племянника по спине.
— Добро пожаловать домой, Бельтан! — прогудел он — Добро пожаловать всем вам и даже тебе, Черная Рука. Никто не сможет омрачить сегодня моей радости, так что можешь не стараться.
Фолкен поклонился, но ничего не ответил. Бореас жестом указал на седобородого придворного за своей спиной.
— Это лорд Олрейн, мой сенешаль. По всем вопросам обращайтесь к нему, а у меня, увы, масса других забот. Править королевством — не на лютне бренчать, ты со мной согласен, а, Фолкен?
С этими словами король покинул зал, и сразу стало легче дышать — как после отгремевшей грозы.
Мелия коснулась пальцами своей лебединой шеи.
— Что ж, друзья мои, — подвела она итог, — нельзя сказать, чтобы все прошло гладко, но головы мы, во всяком случае, сохранили.
Фолкен кивнул и положил руку на плечо Бельтану.
— Ну и как тебе нравится снова очутиться в родных стенах? — поинтересовался бард.
Рыцарь озабоченно взглянул на Трэвиса, но тот деликатно отвернулся, прежде чем Бельтан успел открыть рот.
64
Двери большого зала распахнулись. Грейс, Эйрин и Дарж разом отпрянули, но Бореас стремительно прошагал мимо, даже не удостоив их взглядом. Следом за ним протопали трое вооруженных до зубов гвардейцев с каменными физиономиями. Король и стражники свернули в коридор и скрылись из виду. Грейс искренне считала, что уже видела однажды Бореаса в гневе, но сейчас ей хватило одного взгляда на его перекошенное яростью лицо, чтобы понять, как сильно она ошибалась. По сравнению с тем, чему она стала свидетельницей сегодня, все прочие проявления королевского недовольства выглядели не более чем умеренным бризом на фоне тропического урагана.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
