Мне требовалось освоиться в новой ситуации. Я до сих пор еще не мог привыкнуть к тому пристальному вниманию, каким было окружено семейство Марии. Впервые меня это укололо по-настоящему больно. Прежде со мной такого не бывало, хотя я и был популярен. Я остался на съезде до самого конца, но не стал принимать участия во встречах «рабочих групп» с делегациями штатов.
Осеннее противостояние Джорджа Буша и кандидата от Демократической партии Майкла Дукакиса, губернатора штата Массачусетс, сводилось к тому, поддерживают ли американцы курс, проложенный Рейганом. Перед самыми выборами вице-президент лично пригласил меня принять участие в его кампании и представить его на предвыборных митингах. К этому времени Буш по результатам опросов значительно опережал Дукакиса – 55 процентов против 37, при 4 процентах еще не определившихся с выбором, – поэтому моя задача заключалась просто в том, чтобы привлекать больше людей и поддерживать поступательный импульс. Однако я ухватился за предложение обеими руками: ну как можно было упустить шанс прокатиться на «борту ВВС номер два»?
За несколько дней до выборов мы посетили Огайо, Иллинойс и Нью-Джерси. Повсюду нас сопровождала Пегги Нунэн, принимавшая самое деятельное участие в заключительной стадии избирательной кампании. Блестящий автор, она готовила тексты многих знаменитых выступлений Рейгана. Также она написала мощную речь Буша на съезде в Новом Орлеане, на котором тот был выдвинут кандидатом в президенты от Республиканской партии. Мне очень понравилось то место, в котором Буш говорил, кто должен стать преемником президента Рейгана. «В 1940 году, когда я был еще мальчишкой, Франклин Рузвельт сказал, что нельзя менять лошадей на переправе. Друзья, в наши дни мир движется еще стремительнее, и сейчас, после двух выдающихся президентских сроков, нам нужно сделать перестановку. Но раз уж мы вынуждены менять лошадей на переправе, не разумнее ли выбрать лошадь, которая движется в ту же сторону?» Именно в этой речи Буш заявил избирателям: «Читайте по моим губам: никаких новых налогов». Впоследствии это обещание больно ударило по нему, однако все равно эффект был очень сильный. На следующий день после этого выступления опросы общественного мнения показали, что позиции Буша резко рванули вверх. Он показал себя настоящим вождем, продемонстрировал решимость победить. Всей Америке стало очевидно, кто будет нашим следующим президентом.
Нашей стартовой точкой был Коламбус, где мой друг и деловой партнер Джим Лоример собрал пять тысяч человек на большой площади рядом с правлением своей компании «Нэйшнуайд иншуранс». День для митинга выдался как нельзя лучше – солнечный и прохладный, – и компания отпустила своих служащих с работы, чтобы заполнить всю площадь. Мою речь, как и выступление вице-президента, подготовила Пегги Нунэн. Чувствовалось, что ей доставило удовольствие сыграть на моем амплуа героя боевиков. Я представил Буша как «настоящего героя Америки». Обращаясь к толпе, я сказал: «Я американский патриот. Я видел, как Рональд Рейган и Джордж Буш взяли в свои руки экономику, которая была похожа на Пи-Ви Хермана[26], и превратили ее в Супермена». И еще я хорошенько всыпал губернатору Дукакису фразой, которую тотчас же подхватили средства массовой информации: «Я только сыграл в кино роль Терминатора. Но я скажу вам вот что: если говорить о будущем Америки, то истинным терминатором станет Майкл Дукакис». Бушу понравилось мое выступление, и он окрестил меня Конаном-республиканцем.
Перелетая из одного пункта в другой на «борту ВВС номер два», мы расслаблялись, давая выход напряжению. Мы обсуждали ход избирательной кампании, обсуждали выступления Буша, гадали, не теряет ли он порой счет городам, которые посетил, поражались тому, с какой целеустремленностью и самоотдачей он работает. При этом Буш не придирался к несущественным мелочам.
Также наши беседы неуклонно возвращались к одной теме, особенно интересовавшей меня. В 1980 году, в самом начале первого президентского срока Рейгана, я отказался от предложения войти в президентский совет по физической культуре и спорту. Этот совещательный орган из двадцати четырех человек, несмотря на свое громкое название, больше не являлся частью Белого дома. Свою историю он вел от программы здорового образа жизни, предложенной президентом Эйзенхауэром, что на тот момент, в разгар «холодной войны», было очень важно: и сам Эйзенхауэр, и его преемник Джон Кеннеди пропагандировали здоровый образ жизни как одно из средств противостоять советской угрозе. Особенно мне были по душе те меры, которые предпринимал для пропаганды физической культуры и спорта Кеннеди. Свою деятельность на посту президента он начал, опубликовав в журнале «Спортс иллюстрейтед» большую статью под названием «Мягкий американец», привлекшую к себе большое внимание. Заняв Белый дом, Кеннеди раскопал приказ Тедди Рузвельта, требовавшего, чтобы каждый военнослужащий морской пехоты США мог совершить пятидесятимильный марш-бросок меньше чем за двадцать часов. Кеннеди пошел дальше и предложил то же самое всем сотрудникам своей администрации. Его брат Бобби в духе Кеннеди принял вызов и прославился на всю страну, пройдя пятьдесят миль в кожаных полуботинках. Следствием этого броского поступка стала мода на пятидесятимильные пешие переходы, охватившая всю страну. Было начато множество программ развития физкультуры и спорта на федеральном и местном уровне – и их координацией и поддержкой занимался президентский совет.
Однако во время вьетнамской войны проблема физической культуры и здоровья отошла на второй план. Президентский совет превратился в придаток Министерства здравоохранения, образования и социальной защиты, каковым и оставался на протяжении двадцати лет. Формально это по-прежнему был достаточно уважаемый орган: долгое время его возглавлял астронавт Джим Лоуэлл, которого сменил Джордж Аллен, легендарный тренер по американскому футболу. Но фактически совет не имел никакого веса. Так, например, когда президент приглашал в Белый дом олимпийскую сборную страны или команду, завоевавшую суперкубок по американскому футболу, президентский совет оставался за бортом. Вот почему в 1980 году я отклонил предложение президента Рейгана: я не хотел быть частью умирающего ведомства. Однако сейчас, по прошествии почти десяти лет, я чувствовал, что ситуацию можно в корне изменить.
– Здесь открывается огромное поле для деятельности, – сказал я Бушу.
Я сказал, как было бы замечательно, если бы Белый дом вернул себе главенство в вопросах здоровья и физической культуры – в первую очередь сделав упор на то, что здоровый образ жизни важен для всех американцев, а не только для спортсменов.
