А впрочем, не стоит сейчас вспоминать о чем-то подобном — оно того не стоит, в семейства бывшего мужа и без нее разберутся, кому достанутся эти дорогие безделушки. Куда важнее другое; как себя сейчас чувствует Кириан? В течение дня женщина запрещала себе даже думать о сыне — дорога и без того тяжелая, а если при том вспоминать и ребенке, то станет еще тяжелее. Однако сейчас, когда наступил недолгий отдых, мысли об оставленном в монастыре сыне стали терзать с новой силой.
— О чем задумалась? — как видно, Мейлард наблюдал на ней.
— Да так… Кириана вспомнила.
— Понимаю, но ты не беспокойся: зная свою родственницу, могу с уверенностью сказать одно — сейчас с парнишки глаз не спустят. Говорю же: мы с тетушкой ежемесячно пишем друг другу письма, так что ее характер я себе хорошо представляю.
— Если я правильно поняла, то настоятельница — сестра твоей матери?
— Да, младшая сестра.
— Мейлард, ты, конечно, извини меня за бестактный вопрос, но что случилось с твоей матерью? Ты упоминал, что она покончила с собой, но что явилось тому причиной? Нет, я не настаиваю — если не хочешь, то и не отвечай!
— Почему же, можно и сказать… — Мейлард немного помолчал. — Причину, по которой мать ушла из жизни, понять так и не смогли. У нас была прекрасная семья, можно сказать, образцовая, родители были искренне привязаны друг к другу, все шло хорошо, мать незадолго до своей смерти обрадовала всех известием о том, что ждет еще одного ребенка — и вдруг такое! Она отравилась… В предсмертной записке была всего пара слов, адресованных отцу «Милый, прости…». Мать всегда так обращалась к отцу, когда хотела ему сообщить что-то очень неприятное. Еще рядом с ней валялся пустой пузырек из-под яда… Все это случилось в нашем столичном доме, и, наверное, потому, после похорон матери отец не желал там оставаться. Он мотался по всем нашим имениям, занимаясь хозяйством лучше любого управляющего — я уже говорил, что у нашей семьи имеются обширные земельные угодья, где хватает и леса, и пушнины, и небольших шахт… Отец постоянно таскал меня за собой, не желая расставаться со мной ни на день, и словно опасаясь, что и меня скоро не будет на свете. Ты спрашивала меня, откуда я знаю многое из того, чего столичному щеголю знать не стоит? Так вот, в тех самых лесных местах я и нахватался много чего…
— Я понимаю.
— Сомневаюсь… — чуть скривил губы парень. — Сколько лет прошло с того страшного дня, когда мать нашли мертвой, а я все еще не могу равнодушно говорить об этом. Да и мой отец до последних дней своей жизни так и не смог примириться с произошедшим — он очень любил мать. Так и не женился вновь… А еще он так и не понял причины, по которой его жена решилась уйти из жизни. Мне же по сей день кажется, что в основании этой истории лежит что-то не то. Моя мать относилась к числу людей, у которых нет врагом — добрая, внимательная, с легким характером, никогда не была любительницей интриг…
— Сочувствую.
— Спасибо. Знаешь, в моих воспоминаниях, несмотря ни на что, мать по-прежнему остается доброй, нежной и прекрасной. Конечно, ее облик уже несколько стерся из моей памяти — все же фамильные портреты на стене и миниатюры в медальонах не передают полного обличья человека, и потому мы со временем дорисовываем недостающее в своем воображении. Наверное, потому и я, увидев Глерниту, решил, что она здорово смахивает на мою мать — такая же милая, кроткая и беззащитная. А уж эта игрушечная собачка, которую она постоянно таскала с собой, ее детский лепет и постоянно распахнутые наивные глаза — все это окончательно создало у меня убеждение, что лучше и чище этой девушки нет никого на свете.
Мейлард не сказал, но Айлин и без того поняла, что парень бессознательно перенес воспоминания о безвременно ушедшей матери на ту, которая внешне чем-то напоминала его любимую мать. Наверное, именно из-за того же Мейлард так долго отмахивался от бесспорных фактов и нестыковок, касающихся его невесты, и не желал признавать очевидное, то, что было ясно любому стороннему наблюдателю, и чему уже было множество доказательств.
— Кажется, ты упоминал и о том, что у тебя не только мать, но и бабушка покончила с собой…
— Верно… — вздохнул парень. — Только это была бабушка со стороны отца. Моему отцу от роду не было и нескольких месяцев, когда повесилась его мать. Кстати, повторно дед женился чуть ли не через месяц после смерти своей жены, нарушив подобным поступком все мылимые и немыслимые правила приличия.
Это верно… — подумалось Айлин. По негласным правилам, установленным среди знати, после смерти одного из супругов другому положено заниматься поисками нового спутника жизни не ранее, чем через год после того трагического события. Вступить в брак через месяц после похорон — подобное выглядит, по меньшей мере, бестактно.
— Твой дед — он что, настолько любил свою вторую жену, раз пошел на столь вызывающее нарушение правил?
— Сомневаюсь. И вообще, это был странный брак.
— Почему странный?
— Ну, прежде всего, отношения у деда с его второй женой были, можно сказать, напряженные. По сути, это были два разных человека, каждый из них жил своей жизнью, стараясь не соприкасаться друг с другом. Они даже обитали порознь, каждый в своем доме. Дед и его вторая жена вместе были только тогда, когда присутствовали на каком-то официальном событии, не посетить которое было просто невозможно, и где по протоколу требовалось появляться вместе. Даже своего второго сына, то бишь отца Лилронда, дед не любил, а уж Лилронда, внука, даже на дух не выносил.
— А кто она была, вторая жена твоего деда? Может, настолько красива или обаятельна, что дед не смог устоять?
— Я бы не сказал… — Мейлард пожал плечами. — Обычная женщина, симпатичная, но не более того, происходила из довольно-таки захудалого рода, точнее, из небогатых мелкопоместных дворян. Нас с отцом она терпеть не могла, хотя изо всех сил пыталась быть любезной. Ну, мы к ней тоже не питали особо нежных чувств.
— Твоя бабушка — та, которая повесилась… Что явилось причиной такого ужасного поступка? Она оставила какую-то записку?
— Нет, ничего не было. По слухам, бабушка приревновала деда к одной из его подружек — по воспоминаниям, ранее дед был настоящим бабником, ни одной юбки не пропускал, и некоторые из его пассий вели себя весьма дерзко и нагло. А если принять во внимание, что у бабушки была жуткая послеродовая депрессия, с которой она не сумела справиться самостоятельно, да еще и супруг, который гулял направо и налево… И вот чем все закончилось. Еще надо отметить, что после своей второй женитьбы дед прекратил все свои альковные приключения — очевидно, новая жена крепко взяла его в свои руки.
