Продолжение последовало, хотя очень малая часть из того нашла официальное подтверждение. Принцесса клялась, что никогда в жизни не произнесет слов брачной клятвы; король угрожал запереть ее в Бастион; только когда за ней явились тюремщики с кандалами, она испугалась и покорилась. Она написала жениху письмо, в котором клялась, что счастлива предстоящему браку и идет на его добровольно, однако на официальной церемонии помолвки она, казалось, с трудом удерживалась от слез, семьи всех ее фрейлин наперегонки бросились во дворец расхватывать своих родственниц женского пола — дочерей, пока их не погрузили на пиратские ладьи. Собственная королевская свадьба была отложена до весны. Долгая Ночь в том году вышла при шивиальском дворе не самым веселым праздником.
Впрочем, кое-что было известно наверняка. Хотя новости о мирном договоре были встречены в стране с ликованием, перспектива выдать вторую в очереди наследников престола за чужеземного пирата не пользовалась в народе популярностью. Король созвал Парламент на внеочередную сессию, дабы купаться в его похвалах. Он объявил перерыв в его работе очень скоро — как только тот начал обсуждать вопросы наследования трона. Его способность — или неспособность — произвести на свет новых сыновей Парламента не касалась.
Зима не могла длиться вечно. В хмурый дождливый день Третьего месяца 369 года принцесса Малинда выходила замуж за короля Радгара Бельмаркского во дворце Уэтшор, примерно в лиге вниз по течению реки от Грендона.
До тех пор все шло вполне пристойно.
Приготовлениями к свадьбе занимались лично принцесса, а также тергианский посол, выступавший от Бельмарка. Заслуживающие доверия свидетели цитировали слова посла о том, что король Амброз, обыкновенно совавший нос во все, на этот раз был настолько поглощен подготовкой грандиозных, рассчитанных на месяц торжеств по поводу собственного бракосочетания, что не заметил того, что делала его дочь. Он выказал изрядный гнев, обнаружив, что она отказалась от всего, что обыкновенно сопровождает королевские мероприятия: балов, банкетов, парадов, маскарадов, фейерверков и прочей помпы. Королевские бракосочетания неизменно совершались в Греймерском дворце в столице. Вместо этого она выбрала обветшалое имение, на редкость не подходящее для такого события и, кстати, давно намеченное к сносу. Из списка гостей исключили, тем самым оскорбив, три четверти знати и дипломатического корпуса. Когда король узнал все это, менять что-либо было уже поздно. Его дочь выходит замуж, как дочь простого торговца рыбой, ревел он: немного пива, колбаски на палочках, и прыг в кровать!
Сплетники утверждали, хихикая, что в этом и заключалась идея принцессы. Юная леди заставляла молчание говорить громче слов, выказывая, как она относится к предстоящему браку. Никто не поверил ее уверениям в том, что она перенесла мероприятие из Грендона только потому, что горожане могут устроить беспорядки в знак протеста, и что она не хочет, чтобы кого-либо убили или ранили из-за нее. Хуже того, хотя бельцы предложили для перевозки принцессы к новому месту жительства каравеллу, она потребовала, чтобы за ней прислали драккар. Такова, объяснила она, семейная традиция. Тут сэр Бандит, командующий Королевской Гвардией, шагнул между королем и его дочерью…
Только две фрейлины должны были провожать принцессу в изгнание, леди Руби и леди Доув. Обе были приблизительно одного с ней возраста, но она их почти не знала. Они приняли на себя честь, которой не желал никто, потому что — так, во всяком случае, говорили — Руби была бесхребетная, а Доув — безмозглая. Их почтенные семейства заставили их пойти на это, поскольку король подкупом или силой принудил их к этому, и если он удовлетворился только двумя, должно быть, заплатил немало: большие имения сменили владельцев.
Тергианский посол наверняка известил об этом скандале своих августейших повелителей, а они, в свою очередь, передали это своим бельским друзьям.
Менять что-либо было слишком поздно. Свадьба протекала в соответствии с планом.
Сам жених, разумеется, не присутствовал на ней лично. Монархи никогда не посещают других королевств иначе, чем по военным делам, а в данном случае короля Радгара в Шивиале так боялись и ненавидели, что разорвали бы на мелкие клочки, стоило бы ему ступить ногой на шивиальскую землю.
Исполнить роль его личного представителя на свадьбе доверили бывшему министру и давнему советнику, фейну Леофрику, которого ради такого случая даже отозвали с пенсии. Хотя он был слишком умен и вежлив, чтобы упоминать об этом, его визит в Шивиаль был далеко не первым. Они с отцом нынешнего короля, Эйледом, проливали здесь кровь бок о бок еще во время первого своего фейринга, почти сорок лет назад. Позже он потерял глаз во время кровопролитного морского сражения при Бримиарде, и, конечно, был еще тот самый налет на Кэндльфрен-Парк. Ему даже приходилось пару раз видеть издалека Уэтшор. Больше всего на свете шивиальцы боялись, что бельцы нападут на их столицу, так что Радгар, а прежде его отец частенько появлялись у устья Грена, заставляя Амброза постоянно держать там войска и, следовательно, оставлять остальную часть побережья более уязвимой. Сам дворец никогда не трогали, ибо берег здесь окаймлялся илистыми отмелями — самое неудачное побережье, чтобы высаживаться на него с драккаров. Теперь, когда мир был восстановлен, королевские архитекторы представили планы строительства в ознаменование счастливого события грандиозного, богато украшенного пирса. Принцесса приказала выстроить простенький деревянный причал.
Именно на него в то сырое весеннее утро и сошел с «Вейтернейдра» Леофрик. Два сопровождавших их драккара, «Вейл» и «Краку», стояли на рейде в гордом одиночестве, ибо одного вида трех драккаров было более чем достаточно, чтобы очистить устье Грена от всех других судов. На причале его приветствовал сэр Дредноут, заместитель командующего Королевской Гвардией, за спиной которого выстроились герольды всех цветов радуги. Фейн подтвердил, что его верод останется на борту ладьи, как и было условлено прежде. Война была еще слишком свежа в памяти обеих сторон, чтобы доверять друг другу. После этого его проводили во дворец для довольно напряженной встречи с его величеством.
«Вейтернейдр» взял на борт шесть сундуков с приданым невесты и отошел от берега, бросив якорь рядом с двумя другими драккарами.
Сама свадьба состоялась на следующее утро.
3
Подобно всем государственным мероприятиям, даже эта скромная церемония началась с опозданием. Тем не менее отлив не ждет даже монархов, поэтому в условленный час «Краку» на веслах вошел в устье. Когда ладья подходила к причалу, ее верод слышал, как трубят горны на лугу, что являлось, возможно, сигналом торопиться с последними прощаниями.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
