Все чаще и чаще до меня доходили намеки о желательности въ будущемъ завербовать меня въ Уѣздные Предводители. Все это, конечно, льстило моему самолюбію, зароняя во мнѣ мечты о возобновленіи дальнѣйшей моей общественной дѣятельности, а пока я продолжалъ все съ тѣмъ же увлеченіемъ заниматься своимъ домашнимъ дѣломъ, которое въ то время осложнилось еще новыми заботами и хлопотами по постройкѣ задуманнаго нами съ Анютой самарскаго дома.
Проектъ его фасада и общаго плана былъ мною окончательно утвержденъ. Остановился я на строгомъ, спокойномъ стилѣ итальянскаго ренессанса, талантливо разработанномъ, Щербачевымъ. Я поставилъ архитектору основное требованіе, чтобы весь фасадъ былъ непремѣнно сложенъ изъ жигулевскаго камня Рождественскихъ каменоломенъ.
Идея постройки этого дома возникла на почвѣ обоюднаго нашего съ женой желанія увѣковѣчить нашу рождественскую помолвку. Отсюда возникло рѣшеніе выстроить въ Самарѣ красивое зданіе, съ видомъ на Рождественно, Волгу и гѣ самые Жигули, гдѣ происходили наши частыя встрѣчи и памятныя свиданія.
Теперь пишу все это откровенно, но въ то время никто и не догадывался, съ чѣмъ связана задуманная нами постройка. Меня отговаривали строить изъ жигулевскаго камня, говорили, что онъ вывѣтрится; я же былъ убѣжденъ въ противномъ и настоялъ на своемъ.
53
Новый 1901 годъ мы встрѣтили всѣ вмѣстѣ со стариками и нашими милымя двумя малютками у себя въ родномъ Головкинѣ.
Въ январѣ 1901 года предстояла мнѣ поѣздка въ Самару на Губернское Земское Собраніе, а затѣмъ въ Москву на общее собраніе владѣльцевъ — Ушковыхъ.
Встрѣча моя въ Самарѣ со всѣми моими прежними сотрудниками и гласными вышла самая радушная и даже трогательная. На собраніи я былъ избранъ въ цѣлый рядъ комиссій — ревизіонную, школьную, экономическую и т. п., такъ что пришлось работать безъ устали, чему я былъ очень радъ, — дѣло земское я любилъ.
Изъ Самары я проѣхалъ въ Москву, для участія на общемъ собраніи владѣльцевъ — Наслѣдниковъ М. Г. Ушковой и А. Г. Кузнецова. Налаженная мною организація управленія за оба года дала не только положительные, но блестящіе результаты, давъ пайщикамъ наивысшіе за все время существованія ихъ имѣній дивиденды — чистый доходъ Новаго Буяна за послѣдній отчетный годъ достигъ 85.000 р., а Рождественна — 120.000 р. Казалось бы, что въ такомъ видѣ дѣло могло бы идти и развиваться безпрепятственно, но тѣ же силы, которыя сгубили честнаго Корста, не дремали и подтачивали все то, что удалось съ такимъ трудомъ мнѣ наладить.
Дѣло въ томъ, что Лопаткинъ, по мѣрѣ подрастанія его воспитанниковъ, терялъ источикъ своего существованія — ему нужно было къ чему-либо пристроиться. Пользуясь моимъ продолжительнымъ пребываніемъ на югѣ и потомъ въ Головкинѣ, вдали отъ семьи Ушковыхъ, онъ сумѣлъ постепенно обойти всѣхъ владѣльцевъ и заручиться ихъ общимъ согласіемъ на приглашеніе его для сотрудничества по общему управленію въ качествѣ главнаго ихъ контролера.
Въ этотъ свой пріѣздъ я намѣревался окончательно закрѣпить и оформить организацію устроеннаго мной общаго управленія. Я еще ранѣе имѣлъ случай совѣтоваться относительно технически-юридической части такого оформленія съ извѣстными цивилистами, включая А. Ф. Дерюжинскаго. Все было уже мною подготовлено для учрежденія „Товарищества по эксплуатаціи имуществъ Наслѣдниковъ М. Г. Ушковой и А. Г. Кузнецова”. Фактически организація уже существовала и превосходно функціонировала — оставалось лишь ее узаконить. Но, видя создавшуюся въ Москвѣ обстановку, далекую отъ той, при которой я принялъ два года тому назадъ общее завѣдываніе ушковскимъ имуществомъ; усмотрѣвъ въ приглашеніи безъ моего вѣдома Лопаткина игнорированіе со стороны владѣльцевъ моей отвѣтственной роли, какъ руководителя общаго хода ихъ дѣлъ; взвѣсивъ всѣ эти обстоятельства, и побуждаемый неудержимымъ желаніемъ возобновить мою общественную дѣятельность, я безповоротно рѣшилъ отойти отъ Ушковскаго дѣла. Я переговорилъ откровенно съ Константиномъ Капитоновичемъ. Онъ продолжалъ ко мнѣ искренно любовно относиться, но былъ безсиленъ противъ своего домашняго царства. Я предложилъ Ушковымъ приступить не къ узаконенію существующаго порядка, а къ совершенію семейнаго раздѣла. Предложеніе мое было принято единодушно. Было рѣшено пока продолжать общее хозяйство, но подготовить семейный раздѣлъ.
Руководя, всѣми этими операціями, лично я считалъ необходимымъ, хотя бы въ ущербъ женинымъ интересамъ, идти на возможныя уступки, ради достиженія скорѣйшаго общаго согласія.
Не стану долго останавливаться на подробностяхъ ушковскаго дѣлежа, отмѣчу лишь главное: Григорій настойчиво „потребовалъ себѣ бывшее Кузнецовское имѣніе „Осташево” съ конскимъ заводомъщѣну ему онъ самъ назначилъ, вопреки нашей съ Максинымъ расцѣнкѣ, всего лишь въ 280.000 рублей. Таково было будто бы желаніе его дяди — самого Кузнецова. Несмотря на абсурдность предложенной имъ сдѣлки, пришлось ему уступить. Остальные боялись ему въ чемъ-либо перечить
Каково же было мое изумленіе, смѣшанное — скажу прямо — съ негодованіемъ, когда, года два спустя, я вдругъ узнаю, что Григорій перепродалъ свое „завѣтное” Осташево Великому Князю Константину Константиновичу, безъ рысистаго завода — за вдвое большую цѣну!
Второй братъ, Алексѣй, получилъ с. Новый Буянъ, а младшій, Михаилъ, с. Рождественно. Всѣ эти имѣнія они приняли съ разными обязательствами взаимныхъ разсчетовъ.
Сестрамъ Аннѣ и Наташѣ досталось по разсчету деньгами изъ расцѣнки рождественскаго и буяновскаго имущества лишь по 1/14 части, изъ осташевскаго — по 1/6, а Форосъ оставался сначала въ общемъ владѣніи; послѣ продажи Григоріемъ своего Осташева, онъ, совмѣстно съ сестрой Натальей, пріобрѣлъ Форосское имѣніе отъ остальныхъ совладѣльцевъ, и Лопаткинъ очутился тамъ въ качествѣ ихъ главнаго контролера.
Расцѣнка Фороса происходила также въ атмосферѣ невоздержанныхъ и хлесткихъ аргументовъ со стороны того же Григорія, которому пришлось уступитъ имущество милліонной стоимости сравнительно за грошевую цѣну.
Хозяйство въ Форосѣ пошло сразу же вкривь и вкось. Впослѣдствіи Григорій намѣревался изъ Фороса устроить курортъ, затратилъ колоссальныя средства на расширеніе парка и много хлопоталъ по проведенію Крымской побережной желѣзной дороги. Но революція положила всему этому конецъ.
Въ остальныхъ имѣніяхъ — въ Рождественскомъ и Новомъ Буянѣ — ихъ налаженная хозяйственная жизнь была нарушена съ первыхъ же лѣтъ перехода ихъ въ единоличную собственность молодыхъ, совершенно неопытныхъ и не дѣловитыхъ хозяевъ. Въ результатѣ Буяновская экономія, приносившая ранѣе свыше 80.000 рублей чистаго дохода, должна была для своихъ оборотовъ забирать средства изъ московской конторы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
