Антон, радостно потирая руки, сразу направился к стойке, голосом Жоржа Милославского из старой комедии заявив:
— Это я удачно зашёл!
Иванов поспешил следом.
Откуда-то сбоку вынырнул бармен — мужчина лет тридцати в простой, бежевой футболке без надписей и профессионально-вежливой улыбкой на лице.
— Добрый день. Что желаете?
— Добрый! — сходу ответил призрак и вопросительно уставился на друга. Сергей понял его без слов, попросив:
— Пару пива. Лучшего.
Пока бармен вдумчиво наполнял бокалы, инспектор извлёк фотопортрет Юргена и, аккуратно расправив немного измявшуюся в кармане бумагу, положил его на стойку.
Закончив священнодейство с пивом, мужчина ловким движением фокусника материализовал перед друзьями бирдекели с логотипом бара, медленно водрузил на них заказанное пиво, и только тогда, покончив с обслуживанием клиентов, обратил внимание на ксерокопию с паспортного снимка.
А Сергей, наконец, смог заметить неброский бейдж у него на груди, где чёрным по белому значилось:
«Егор»
— Вы знаете этого человека? — вежливо, немного скучающим тоном, поинтересовался Иванов.
Бармен промолчал, сделав вид, будто ничего не заметил и зазвенел чем-то невидимым за стойкой.
— Я повторю вопрос, — нимало не расстроившись, продолжил инспектор. — Вы знаете этого человека?
Мужчина посмотрел на занудливого посетителя грустным, полном тоски взглядом, в котором явственно читалось: «Придётся отвечать. Не отвяжется», а после произнёс, не менее скучно:
— Политика заведения не позволяет мне обсуждать нерабочие моменты с клиентами. Обращайтесь к хозяину.
— Документы показать? — с металлическим скрежетом в голосе поинтересовался Швец, наконец-то оторвавшийся от теперь уже пустого бокала.
— Мне всё равно. Хотите — показывайте, не хотите — не показывайте, — упорствовал бармен.
Сергей окинул взглядом недобро прищурившегося призрака и быстренько пришёл к основанному на личном опыте выводу: возможен скандал, а это в его планы не входило. Наверняка у владельцев имеются такие подвязки в правоохранительной системе, что могут себе позволить и побыковать немного. Тут обаянием брать нужно... или денежкой. Потому парень принял единственно верное решение, потребовав:
— Ещё пару пива моему другу.
Антон удовлетворённо хрюкнул, разгадав план напарника и, похоже, возражать не собирался.
Егор принялся за работу, а Иванов попробовал зайти по-другому.
— Этот человек — Юрген Генслер. Он недавно покончил жизнь самоубийством, и наша задача установить хронологию последних дней его жизни. Родня попросила, — добавил он, снова запуская руку в карман. — Вот.
На столешницу, поверх фотопортрета, легли предусмотрительно захваченные копии снимков с места происшествия. Ловко так легли, каждый отдельно, позволяя в разных ракурсах рассмотреть труп.
Непроизвольно взглянув, бармен вздрогнул, однако пиво не разлил. Всё так же церемонно положил новые подставки перед предвкушающим удовольствие Антоном, поставил бокалы, вытер руки чистым полотенцем.
— Можно рассмотреть поближе? — попросил он, пояснив. — Свет не очень...
— Пожалуйста, — не стал возражать инспектор, с удовольствием пробуя своё пиво. — М-м-м... вкусно...
Егор по очереди брал в руки ксерокопии фотографий, внимательно всматриваясь в каждую. Затем, сложив их стопкой, протянул обратно инспектору. Расстроенно поморщился.
— Беда-то какая...
— Беда, — согласился Сергей, с трудом отрываясь от прекраснейшего, в меру горьковатого, напитка. — Потому к вам и пришли. Может, покойный дружил здесь с кем-нибудь. Хотелось бы пролить свет на случившееся. Понимаете, — тон Иванова стал человечным, доверительным, — Юрген ни записки не оставил, ни аудио или видеозаписи. Ничего, что могло бы хоть как-то объяснить его действия. Подскажите, он дружил здесь с кем-нибудь? Или общался?
Бармен задумался. Инспектор решил ему помочь.
— Если вам нужно разрешение руководства — скажите. Мы обратимся сначала к нему.
Однако Егор лишь отмахнулся.
— Дело не в этом... Жалко парня просто... Да и помочь мне вам особо нечем... Раньше он приходил часто, пил кофе и смотрел игры. Ни к кому не лез, в попойках после матчей не участвовал. По окончании тихо вставал и уходил. Пару раз приходил с девушкой.
— Какой девушкой? — уцепился Иванов.
— Обычной, — пожал плечами бармен. — Я её не запомнил. Посредственная такая, худенькая, волосы в пучок собраны. Как у вас говорят — без особых примет. Мышка серая.
— Ну, пусть... а когда?
— Да с месяц назад, может больше. Перед тем, как появляться перестал.
Швец, допив второй бокал, решил присоединиться к беседе, выдав слегка несвязно:
— Попробуй вспомнить её рост, во что была одета, может, говорила с кем?
Егор отрицательно покачал головой:
— Не знаю. Она ко мне не подходила. Вместе с Юргеном сидела. Тогда людно было — крутился, как уж на сковородке. Не запомнил. Извините.
Но настырный Антон не сдавался.
— Пусть так. Тогда с кем нам ещё пообщаться? Или записи с камер наблюдения посмотреть?
— Записи уже стёрты. Времени сколько прошло... А пообщаться — вот так, сразу, не скажу. Хотя... оставьте номер телефона. Завсегдатаи подтянутся — я поинтересуюсь. Вам их ждать смысла нет.
— Почему? — уточнил Сергей, записывая на салфетке свои контакты.
— Сегодня ничего особо интересного в мире спорта не предвидится. Разве что кто-нибудь просто так забежит. А вот завтра в английской премьер-лиге игра неплохая ожидается — многие будут. Я поспрашиваю...
Призрак схватил обеими руками третий бокал с пивом и, сделав солидный глоток, очень серьёзно обратился к Иванову:
— Нам, получается, и завтра сюда нужно прийти. С народом пообщаться.
— И пивка попить, — дополнил мысль друга инспектор.
— Не без этого, — не стал отрицать корыстолюбивых замыслов тот. — Пиво — вкусное и на цвет красивое!
Рассмеялись все, даже Егор, наслушавшийся за свою трудовую деятельность всякого от подпитых гостей заведения.
...Выйдя на улицу, инспекторы без удовольствия обнаружили, что уже стемнело.
— Ты к своей? — намекая на завершение рабочего дня, поинтересовался Сергей.
— Ага. А ты?
— Не знаю... — всерьёз задумался парень. Домой не хотелось, пить — тоже. — Говоришь, Элла днём звонила?
— Да почти домогалась, — пряча улыбку, ответил Швец. — Ты ей, кстати, перезвонил?
— Нет, сейчас наберу, — завозился со смартфоном Иванов, прикидывая, где купить цветы и тортик. Ведьмочка, как всякая женщина, обожала небольшие сюрпризы.
Антону инспектор говорить о своих намерениях, естественно, и не подумал, боясь обидеть его гордость. Ничего, скоро эта мелкая проблема с финансированием разрешится, только вот с самоубийством разберутся — тогда он честно, со спокойной душой, отсчитает другу положенную долю из пачки папаши Генслера, и потратить поможет.
В динамике послышались длинные гудки, а потом мелодичный, знакомый голос ласково поинтересовался:
— Привет! Приедешь?
***
На следующий день погода, словно извиняясь за последние, промозглые и унылые недели, преподнесла сюрприз, разогнав тучи и выпустив покрасоваться тёплое весёлое солнышко, изо всех сил старавшееся порадовать горожан своими лучиками перед окончательным наступлением зимних холодов.
Казалось — май вернулся... По телам оказавшихся на улице обывателей неудержимо расползалась истинно кошачья лень, требуя растянуться прямо сейчас на желтоватой травке, содрать рубашку и подставить своё замордованное одеждой тельце приятным воздушным ваннам.
Инспекторы, с удовольствием расположившись на почему-то ещё незакрытой летней площадке маленькой кафешки, изо всех сил противились этому навязчивому желанию, развлекаясь пустой болтовнёй. Говорить о работе не хотелось.
В заведении, кроме них, через пару столиков, восседал чрезвычайно бодрый дедок, лет семидесяти, в беретике, кургузом пиджачке, затёртых, но чистых джинсах и видавших виды туфлях. В руках пенсионер держал, поставив на костлявые колени, старенький портфельчик, перед ним стояла давно остывшая чашечка кофе.
