— Конечно, в пехоте все как надо, — поспешно согласился Пруит. — Главное — чтобы нравилось.
— Вот я и говорю, — с жаром откликнулся Слейд. — Пехота — основа армии. Авиация, артиллерия, инженеры — это все только в помощь пехоте. Потому что в конечном итоге не они, а только пехота захватывает и удерживает территории противника.
— Факт.
— И в пехоте солдаты служат по-настоящему, — продолжал объяснять Слейд. — Там ребята весь день топают на своих двоих и сражаются не на жизнь, а на смерть. А потом всю ночь пьют и танцуют с женщинами. А на следующий день опять в поход, опять в бой.
— Точно, — радостно кивнул Пятница. — Настоящий мужчина так и должен.
— Ты где, интересно, всего этого нахватался? — Пруит потряс головой, шлепнул себя по уху и выковырял оттуда раздавленного москита.
— Сейчас уж и не помню. Наверно, прочитал в какой-нибудь книжке. Я раньше очень много читал, это когда был моложе, в школе… А какой от чтения толк? — сердито сказал он. — Надо жить, действовать, что-то делать! Можно хоть всю жизнь читать, только что это даст?
— Не знаю, — сказал Пруит. — А ты знаешь?
— Ничего не даст. Ни хрена! Я вам, ребята, завидую. Я ведь давно к вам присматриваюсь. С самого первого дня, когда вы только приехали и начали проволоку натягивать. Вы это классно делаете. — Слейд ухватился рукой за длинный кол и энергично потряс его. Потом ударил ногой по более короткому колышку. — Мне бы так.
— Это целое искусство, — заметил Пруит.
— Я понимаю. Конечно. Я же видел, как вы ее натягивали. Вот, думаю, и мне бы научиться.
— Для этого опыт нужен.
— Ясное дело. Знаете, ребята, я с первого дня, как вы приехали, все хотел с вами познакомиться и поговорить. У вас шикарный лагерь, и вы тут не скучаете. Мне с поста слышно: то смеетесь, то песни поете. Вы вкалываете на всю катушку, зато умеете потом на всю катушку повеселиться. Солдат так и должен. Я не знал, что вы и есть те самые гитаристы, это он мне сказал. — Слейд кивнул на Пятницу. — Я здесь ночью стою, и мне с дороги слышно, как вы играете. У вас здорово получается. А вы всегда на полевые берете с собой гитары?
— Конечно, — сказал Пруит. — Когда можем, берем.
— У нас в Хикеме такого не услышишь.
— Мы сегодня тоже собираемся поиграть, — заметил Пруит. — Ждем нашего третьего. Он на КП, скоро приедет. Может, хочешь зайти к нам, послушать?
— Ты серьезно? — обрадовался Слейд. — Я же просто так говорил, без намека. Ты не думай, я не напрашивался.
— Приходи, будем рады.
— Класс! Только мне еще полчаса здесь стоять.
— Ничего, мы тебя подождем, — успокоил Пруит. — Если, конечно, не передумаешь.
— Было бы здорово. А вы точно подождете?
— Почему же нет? Конечно, подождем. Если только тебе действительно нравится такая музыка. Ты нам не помешаешь. Играем мы не бог весть как, но если хочешь послушать…
— Я лично считаю, вы играете классно, — с жаром заявил Слейд.
— Слейд, смотри, — перебил его Пятница. — К твоему посту кто-то едет.
Слейд резко повернулся в ту сторону, куда показывал Пятница.
— Это сержант Фолет. За эту смену уже третий раз посты проверяет.
— Может, это наш грузовик? — предположил Пруит.
— Нет, — возразил Пятница. — Он проехал поворот.
— Я же говорю, это Фолет, — сказал Слейд. — Второй месяц за мной охотится. Рассчитывает на чем-нибудь подловить, чтобы меня из охраны вышибли. Хочет, чтоб я снова пошел газоны стричь.
— У него на тебя зуб, что ли? — спросил Пруит.
— Ага. Не любит он меня. Я его как-то раз обозвал напыщенным ослом, а он не знал, что такое «напыщенный». Даже в словарь полез.
— Тогда лучше беги скорей на пост, — посоветовал Пруит.
— Да уж, побегу. Значит, увидимся через полчаса?
— Да.
— А вы не забудете?
— Не забудем.
— Ты давай-ка беги, — нервно сказал Пятница, следя за неуклонно приближающимися огоньками фар.
— Успею. — Ухмыльнувшись, Слейд повернулся и побежал к дороге, навстречу огонькам, которые медленно вползали в опасную для него зону. Вдруг он остановился и обернулся: — Вы, парни, даже не знаете, как для меня важно, что мы с вами поговорили. Понимающих ребят редко встретишь. И в авиации вообще не то что в пехоте. В авиации настоящей дружбы не бывает, так, чтобы один за всех, а все за одного. Никакие они не товарищи по оружию. — И, неожиданно смутившись, спросил: — А вы правда здесь будете?
— Да куда мы денемся? Сказали, что будем, значит, будем. Беги скорей на пост, дурень!
— Спасибо, — крикнул Слейд. — Отличные вы мужики! Спасибо, Пруит! — И помчался к дороге, придерживая мотающуюся у бедра кобуру и прыгающую из стороны в сторону резиновую дубинку.
Пруит ухватился за ржавую проволоку и смотрел, как Слейд бежит, постепенно растворяясь в темноте. И Пруит, и Пятница напряженно ждали. Вскоре раздался громкий оклик: «Пароль!», и они снова увидели Слейда в свете фар, неподвижно замерших на дороге.
— Уф, — облегченно вздохнул Пятница. — Я думал, не успеет.
— Я тоже боялся. — Пруит отпустил проволоку, поглядел на пятна ржавчины на ладони и вытер руку о штанины. — Балда он, что так рискует.
— Ему вроде наплевать. Он вообще-то умный парень. Прямо влюблен в пехоту.
— И правильно. Пехота лучше, чем все остальное.
— Конечно, лучше. В пехоте ребята весь день топают на своих двоих, а потом всю ночь пьют и гуляют с девочками. А потом опять весь день топают. Я так даже очень рад, что я в пехоте, а не в какой-нибудь там авиации. — Пятница шлепнул себя по щеке, давя москита.
— Ладно, пошли отсюда. Эти твари нас сейчас живьем сожрут, — хмуро сказал Пруит.
— Мы же обещали его дождаться.
— Потолчемся на кухне, а потом вернемся. Что я, дурак — торчать на этом болоте целых полчаса.
— Хорошо, пошли.
Лампа в кухне горела, а в палатке были только повар и сменивший Вождя капрал. Повар спал на столе. Капрал дремал, развалившись в складном парусиновом кресле. Когда они вошли, капрал вздрогнул и резко поднял голову:
— Что? Лейтенант уже?.. А-а, это вы, ребята. Чего не спите? — спросил он. Потом увидел гитару. — А-а… понятно… — Он снова клюнул носом, уронил голову на грудь и закрыл глаза.
Повар недовольно приподнялся:
— Какого дьявола вам надо? Нашли себе ночной ресторан! Кормим только перед выходом на пост и сразу после смены. Ничего больше вам не положено.
— Мы и не хотим есть, — сказал Пруит.
— Только разбудили человека, — проворчал повар.
— Но от кофе не откажемся.
— Разбежались! — возмутился повар. — Попробуй выспись тут — каждые пять минут кто-нибудь заходит. Нечего вам здесь делать, придете в свою смену.
— Да мы только по кружке кофе. От тебя не убудет.
— Разбежались! — сердито повторил повар. — И что значит не убудет? И так уже разбудили. Я вам не…
Капрал поднял голову, открыл глаза и секунду бессмысленно смотрел в пустоту. Потом уставился на повара:
— Заткнись, ты! Можешь помолчать? Сам же орешь и другим спать мешаешь. Пусть ребята попьют кофе, только тихо.
— Много ты понимаешь, — огрызнулся повар. — Идите вы все! — И он снова растянулся на столе.
— Наливайте сами, — сказал капрал. — Только тихо. — Голова его снова медленно сползла на грудь, глаза закрылись, и он сладко заснул.
Кофе был еще горячий, и они пили его, стоя у теплой плиты.
— Лучше пойдем туда пораньше, — нетерпеливо шепнул Пятница. — А то он вернется, а нас нет. Еще подумает, мы насвистели.
— Хорошо, скоро пойдем. — Пруит блаженствовал в тепле кухни, ему не хотелось думать о том, как они будут спотыкаться в темноте, шагая без фонарика вдоль колючей проволоки, и отмахиваться от москитов, тучами взмывающих из травы при каждом шаге.
Они потягивали кофе в уютной тишине.
— Давай скорее, а то опоздаем, — беспокойно торопил Пятница.
Пруит поставил кружку на плиту.
— Ну пошли, пошли, — шепотом сказал он. — Черт нетерпеливый.
— Покажем ему, на что мы годимся, да, старик? — радостно затараторил Пятница, когда они вышли из палатки. — Сейчас еще Энди подъедет. Сыграем втроем так, что держись. Пусть парень знает, что такое пехота.
— Угу, — буркнул Пруит, спотыкаясь в темноте. — Одни ямы, черт их побери!
Слейд уже ждал их.
— Я думал, вы не придете. Хотел уже плюнуть и уйти.
— Ты, парень, запомни, — сказал Пруит. — Если мы что пообещали, мы свое слово держим. Если с кем договорились, не подведем. Мы зря языком не треплем.
Слейд направил луч фонарика им под ноги.
— Я знаю. — Он улыбнулся. — Просто привык, что в авиации одни трепачи.
— Ты бы выключил фонарик, — сказал Пятница. — Был же приказ насчет светомаскировки.
