— Ты бы выключил фонарик, — сказал Пятница. — Был же приказ насчет светомаскировки.
— Да, да, конечно. — Слейд кивнул и выключил фонарик. — Вы, ребята, наверно, думаете, я совсем салага… А как мне через проволоку-то перелезть?
— Ты вернись немного назад. Там повыше проезд для грузовиков, — сказал Пруит.
— Понял, — улыбнулся Слейд. — Я мигом. Вы можете со мной не ходить. Я сам к вам приду. Вы для меня и так уже столько сделали.
— Нам все равно туда возвращаться, — быстро сказал Пятница и безнадежно помахал рукой, разгоняя москитов.
— У нас там кухня, — объяснил Пруит, когда, спотыкаясь о корни и наталкиваясь на низкие ветки, они двинулись втроем назад, к лагерю: Пятница с Пруитом по одну сторону проволоки, Слейд по другую.
— А что, москиты тебе на нервы не действуют? — спросил Пятница.
— Нет. — Слейд помолчал. — Они мне, в общем, даже нравятся.
— Нравятся?! — изумленно переспросил Пятница.
— Да. — Слейд смутился. — Не то чтобы нравятся, но… как бы это сказать… я хоть чувствую, что я в армии. Стоишь на посту, они тебя кусают, и вроде даже веришь, что ты настоящий солдат. Нет, конечно, москиты — ерунда, вам-то приходится терпеть и не такое, я знаю.
— Чего-то я все-таки не понимаю. — Пятница на секунду задумался. — Тебе что, правда нравится ходить в волдырях? Слушай, может, ты этот пост на болоте добровольно выбрал, а?
— Кончай, Пятница, хватит, — раздраженно оборвал его Пруит.
— Я понимаю, вы думаете, я ненормальный, — смущенно пробормотал Слейд. — Болото я, конечно, не сам выбирал. Я сначала у главных ворот стоял, а Фолет меня оттуда выпер и поставил сюда.
— Сколько служу в пехоте, ничего пакостнее этих паразитов не видел, — заявил Пятница и шлепнул себя по лбу.
— Не скажи, — Пруит тоже прихлопнул москита. — Бывает и хуже. Взять, к примеру, хотя бы зимние маневры в Майере… Кстати, — он повернулся к Слейду, — хочешь кофе? Может, выпьем по кружке? А потом пойдем на насыпь.
— Класс! — восхитился Слейд — Вам даже ночью кофе дают? И это на полевых! А мы живем в настоящей казарме, и все равно ночью никакого кофе не дают.
— Не дают кофе? — удивился Пятница. — Во гады! Кто заступает ночью в караул, тому кофе давать обязаны.
— Конечно, обязаны, — согласился Слейд. — У нас в комнате отдыха есть кофеварка, мы бы сами могли кофе варить. Но ночью не разрешают, гонят оттуда. Вот вам и авиация.
— Так ты, может, и сэндвич съешь? — спросил Пруит.
— Пру, послушай, — забеспокоился Пятница. — Ты насчет сэндвича не…
— Вам и сэндвичи дают? — поразился Слейд. — Даже ночью? Ну, ребята, вы живете просто как у Христа за пазухой.
— А то! — улыбнулся Пруит. — Какой интерес, когда только кофе? Вот если в придачу горячий сэндвич, тогда другое дело.
— Еще и горячие? — продолжал изумляться Слейд.
— Пру, послушай… — повторил Пятница.
— Конечно. У нас в роте начальник столовки что надо, — похвастался Пруит.
— Да я уж вижу, — кивнул Слейд.
— Он понимает, что, если солдат ночью гоняют в караул, о них надо заботиться особо. А когда в роте есть такой человек, то и служится легче.
— Пру, послушай же меня, — снова попробовал вмешаться Пятница.
— Потом. Мы почти пришли.
Через оставленный для грузовиков проход Слейд перешел на территорию лагеря, и они втроем круто повернули назад, к кухне. Пруит шагал впереди. За то время, что их здесь не было, в кухне ничего не изменилось, капрал и повар по-прежнему спали. Когда они вошли, повар рывком сел на столе.
— Чего опять приперлись? — заорал он. — Какого черта? Вам здесь что, санаторий? Кого это вы еще привели?
— Это наш друг из авиации, — сказал Пруит, подходя ближе к плите. — Он бы не отказался от кружки кофе.
Пятница остановился в проеме палатки и, прислонясь к брезентовой стене, старался не привлекать внимания.
— Ах, ему кружку кофе? — оскалился повар. — Может, он думает, здесь Красный Крест?
— И еще хорошо бы сэндвич, — упрямо продолжал Пруит.
— Сэндвич?! Ах, еще и сэндвич!
— Конечно, — не сдавался Пруит. — К кофе.
— Матерь божья! — Повар закатил глаза. — Ему еще и сэндвич подавай!
— Да вон же у тебя там все разложено, и мясо, и сыр. Мы сами все сделаем, тебя никто работать не заставляет.
— Ну уж нет! Это, сэр, не про вашу честь. Вы тут хоть на уши встаньте, ничего я вам не дам. Черта лысого! Это только для третьей смены.
— А Пятница как раз в третьей смене.
Капрал выпрямился в кресле и с ненавистью оглядел их всех.
— Что за гвалт? Вы что, на вокзале? Отдохнуть человеку не дадут. Ну вас к черту! Пойду лучше посты проверю. — Он локтем отпихнул Пятницу и вышел из палатки.
— Ты бы, Пруит, еще весь Хикемский аэродром сюда припер, — зло сказал повар. — Додумался.
— Да у тебя полно жратвы, — настаивал Пруит.
— Разбежался! Дай вам сейчас сэндвич, так потом каждый ублюдок начнет водить сюда среди ночи свою бабушку, и ей тоже сэндвич подавай! А спать мне, значит, не надо?
— У тебя же завтра выходной, — не отступал Пруит. — Завтра и отоспишься. Хоть весь день дрыхни. А нам в карауле стоять.
— Я завтра в город еду.
— Поварешка, что это ты вдруг? Ты же раньше не был таким сквалыгой.
— Чего? — Повар обалдело уставился на Пруита.
— Конечно. Что о тебе будут думать наши друзья из авиации? Как с цепи сорвался. А я еще расхвастался — говорю, у нас на кухне отличные ребята.
— Разбежался! — Повар уже пришел в себя. — Я тебе сказал: никаких сэндвичей вам не будет. Совсем обнаглели! Приходят сюда, как какие-нибудь вонючие офицеры, и еще сэндвичи требуют. Для справки могу добавить, что кофе вам тоже не будет. Понятно? Вы кофе только что пили, с вас хватит.
— Не понимаю, чего ты вдруг распсиховался, — озадаченно сказал Пруит. — Раньше ты нам никогда не отказывал.
Пятница прыснул и закашлялся.
— Да что ты говоришь! — осклабился повар, не позволяя еще раз купить себя. — Не будет вам никаких сэндвичей.
— Просят сэндвичи, значит, дашь им сэндвичи, — непререкаемо, как судьба, провозгласил хриплый голос у них за спиной.
Слейд, Пруит и даже Пятница как по команде повернулись и увидели то, на что, не веря своим глазам, уже глядел повар.
Мейлон Старк стоял в проеме палатки, точно герой мелодрамы, который появляется в последнюю секунду последней сцены последнего акта и спасает положение. Багровые обводы вокруг глубоко запавших глаз со сна припухли, и все лицо тоже опухло, стало толстым, одутловатым. Голос спросонья звучал хрипло, форма была как жеваная. В руке болталась бутылка.
— Мейлон, ты? Привет. — Повар осторожно улыбнулся. — Чего не спишь?
— Пока столовой командую я, сэндвичи и кофе будут выдаваться часовым в любое время ночи по первому требованию, — прохрипел Старк, не обращаясь ни к кому в отдельности.
— И я с тобой совершенно согласен, — убежденно подхватил повар — На все сто процентов. Для тех, кто заступает или сменился, — всегда пожалуйста. Но эти-то сейчас должны спать, а они все шляются. И один вообще не из роты. С аэродрома. Если мне еще весь Хикемский аэродром кормить, я и пяти минут не посплю.
— А тебе спать не положено, — хрипло сказал Старк. Важно огляделся по сторонам, потом, прямой как столб, прошагал к парусиновому креслу; тяжело опустился в него и уставился в пустоту. В палатке запахло перегаром. — Тебе спать не положено, и ты спать не будешь. На то тебе завтра и дают выходной, чтобы сегодня всю ночь не спал. А хочешь спать — спи, только завтра снова будешь работать.
Повернув голову, он мрачно глядел на повара. Повар молчал.
— Ну так что? — медленно произнес Старк — Как ты решил, поварешка? Хочешь спать — валяй. Иди дрыхни. Я за тебя отдежурю. А ты выходи с утра.
— Мейлон, я же не про то, — начал объяснять повар. — Я только сказал, что…
— А если не про то, тогда заткнись.
— Хорошо, Мейлон! Но я…
— Я сказал — заткнись!
Он отвернулся от повара и невидящими глазами посмотрел на Пруита. Казалось, он смотрит сквозь него, на стенку за его спиной.
— Хотите сэндвичей — будут вам сэндвичи. Солдат нужно кормить, — сказал Старк. — Пусть они убивают друг друга хоть целый день, но тех, кто уцелеет, все равно надо кормить. И это закон. Пока жив хоть один, его обязаны кормить, — хрипло закончил он.
Все молчали.
— Приготовь ребятам сэндвичи, зараза, — сказал Старк, глядя на стенку за спиной у Пруита.
— Хорошо, Мейлон, — отозвался повар. — Как скажешь.
— Тогда давай шевелись, — хрипло приказал Старк.
— Да ладно, Мейлон, мы сами все сделаем, — примирительно сказал Пруит. — Зачем его беспокоить.
— Он ленивый боров, — ни к кому не обращаясь, заявил Старк. — Ему за то и платят, чтобы он сэндвичи готовил. Хотите, чтобы сделал вам сэндвичи, — сделает.
