— Пойдем вместе, – кивнул я. – Так разумнее.
— Хорошо, – наемница кивнула напарнику. Тот бросил какой‑то уголек, поднялся и перехватил поудобнее сумку. – Ищите колодец. Если вода будет чистой, запасемся как следует. В здешних краях пресная вода – редкость. Берегите ее.
— Вечно ты паникуешь без причины, Кера. – Наемник, широко зевнув, растянулся на берегу разлившегося озера, окруженного высокой, местами даже в человеческий рост, травой. – Мы пока колодец искали, чуть всех церковников не перепугали. Сама же видела, сколько их там было. А воды твоей, пресной, тут – хоть упейся! Эй, ты меня слышишь?
— Да кто же знал, что они поставят лагерь аккурат за городом, – отозвалась Кера, копаясь в сумке. – А насчет пресной воды я не шутила. Это здесь кругом зелено, а ближе к Аль–Манаку пойдет пустыня, вот там ты запоешь по–другому. Эй, Ривер, а у нас что, кроме воды вообще выпить больше нечего?
— Нечего, – не оборачиваясь, отозвался напарник. – Сама вылакала все на корабле!
— Да кто знал, что от города одно пожарище останется! – забрюзжала наемница. – Мы должны были успеть пополнить припасы в Турии. Там такой магазин хороший… был. Вино… Прямо не вино – а сахар!
— Ага, мы и торговца должны были успеть найти, да побогаче. И сбежать вместе с ним из города до того, как церковники что‑нибудь предпримут. Кстати, насчет выпивки… – Он приподнял голову, глянул на нас. – Эй, детишки, а вы чего там сели в сторонке, кого стесняетесь? Идите сюда. Может, у вас выпить есть чего? Да покрепче?
— Нет, – отозвался я, поднимаясь на ноги. – Спиртного не держим. Только вода.
Мне совсем не нравилось, что эти наемники называют нас «детишками». Конечно, определенное право у них на это было, оба явно уже разменяли третий десяток лет, а мне, самому старшему в нашей странной компании, было двадцать два. Либо просто хотелось считать, что мне двадцать два, поскольку мои самые яркие воспоминания принадлежали человеку именно этого возраста. Но все равно, безобидное прозвище «детишки» казалось мне постыдным и возмутительным.
А ведь они даже и не подозревали, что так называют того, кого другие величают повелителем зла.
Кусты справа зашевелились. Наемники подпрыгнули, схватились за оружие. Я не подал виду, что встревожен. Мне уже было известно, что опасности нет.
— Патрули на дорогах. Преследуют беглецов. – Раздвинув стебли, к нам вышел тот тощий парень, который убежал куда‑то в городе. – Нужно уходить. Быстрее.
— Эй, – стрельнула в него глазами Кера, – а ты откуда здесь появился?
Парень промолчал.
— И по какому праву ты здесь командуешь, костлявый? – поддержал напарницу Ривер. – Ты удрал куда‑то в городе, вот и бежал бы, куда собирался!
«Костлявый» сохранил удивительное спокойствие духа и был немногословен.
— Церковники и вы, – произнес он. – Ненавижу церковников. – И через мгновение добавил: – Крокодил.
Отреагировал я вовсе не на его слова. Я сам не сразу понял, что произошло. Это была личная инициатива Эфира, мой разум был отвлечен в то мгновение, я думал о нашем походе. А демон… вернее, странная сущность внутри меня, которую кроме как демоном и назвать‑то никак нельзя, видимо, привык, что я защищаю людей всегда, даже в том случае, если сам могу пострадать, поэтому действовал без промедления и одобрения, и метнулся к Риверу.
Несмотря на кажущуюся медлительность, когда дело касается охоты, крокодилы становятся невероятно быстры, молниеносным прыжком хватая добычу и унося ее на дно водоема. Я успел за мгновение до того, как челюсти сомкнулись на боку наемника, одним ударом отрубив хищной рептилии голову.
И только убирая меч в ножны, я опомнился и замер, удивившись происшедшему не меньше окружающих. Моя скорость и реакция заметно возросли со времени последнего поединка. За те пять дней, что мы плыли, Эфир еще больше изменил мой организм, желая сделать его максимально выносливым, устойчивым к той энергии, что бурлила внутри него. Я надеялся, что никто не успел заметить, как сильно моя реакция и скорость отличаются от нормальной, человеческой, и что те, кто все же заметил, не смогли этого понять.
Зрачки Керы стремительно расширились, рот раскрылся. Ривер, услышав шум за спиной и увидев неоднозначную реакцию напарницы, медленно повернул голову набок и посмотрел назад через плечо.
Приглушенно щелкнула гарда, и повисла напряженная тишина.
Риверу понадобилось не меньше минуты, чтобы понять, что случилось. Вероятно, из‑за того, что отрубленная голова лежала в траве под неудачным для него ракурсом, он не сразу заметил ее и не сразу понял, что это такое. А когда понял, подпрыгнул от страха.
— Крокодил! – воскликнул он, отыскав взглядом туловище рептилии, медленно и беззвучно сползающее в воду. – Черт побери, да это же крокодил!
— Я предупредил, – меланхолично пожал плечами «костлявый» паренек.
— Ты! – Ривер перевел взгляд на меня. – Да ты же мне жизнь спас!
— Не нужно благодарности, – опомнился я. Добавил, придав голосу жесткости: – Твоя рана могла замедлить нас в пути.
— Серьезные нынче пошли… детишки… – неуверенно промямлил он, осторожно подбирая сумку, лежащую в опасной близости к крокодильей голове. Забросив на плечо, содрогнулся и поспешил отойти подальше от берега.
Кера тоже довольно быстро пришла в себя. Определенная закалка у нее имелась. Поднялась на ноги и приблизилась к тощему пареньку, оказавшемуся на полголовы ниже ее.
— Дорогу до Аль–Манака хорошо знаешь? – спросила она, заглянув парню в глаза. Тот неловко покраснел и отвел взгляд в сторону. Видно, его смутил довольно приличный бюст наемницы, заметно оголенный из‑за стоящей жары.
— Достаточно, – кивнул он и отвернулся.
— Уходим, – властным тоном приказала Кера. – Если поспешим, к полуночи будем возле крепости. Лучше обойти ее ночью.
— Что? – возмутился Ривер, – ты хочешь идти по этой жаре? Мы же запечемся!
— Если тебе жарко, – ехидно ответила наемница, – иди и в озеро окунись. Может, там еще крокодилы остались, отхватят тебе то, что нагревает. А нам следует поторопиться. Мы слишком близко к Турии; если церковники будут искать беглецов, могут наткнуться на нас.
— Нет! – неожиданно произнес я. – Тихо!
— Чего? – повернулись ко мне наемники.
— Я сказал – тихо! – рявкнул я, пытаясь сосредоточиться.
В висках пульсировала кровь. Я чувствовал волнения магического слоя, но не мог определить, было ли это следствием применения какого‑нибудь заклинания, случайным совпадением, или вовсе игрой моего несдержанного воображения. Как бы ни напрягался, я не мог раскрыть сути этого странного ощущения и понять, что оно значит. Это мог знать только Эфир.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
