Пауля жег гнев. Человек, который стал им другом, который спас их от харконненских убийц, который разослал своих фрименов искать в Пустыне двоих беглецов… этот человек стал еще одной жертвой Харконненов!..
— Усул жаждет мести? — спросил Фарок.
Но раньше чем Пауль успел ответить ему, кто-то негромко позвал, и отряд, унося его с собой, двинулся вперед, в более просторный зал. Пауль оказался лицом к лицу со Стилгаром и незнакомой женщиной, одетой в свободное ниспадающее одеяние — ярко-оранжевое с зеленым. Руки женщины до плеч были открыты — дистикомба на ней не было, а кожа была светло-оливковая. Черные волосы над высоким лбом, зачесанные назад, подчеркивали острые скулы, орлиный нос и глубину темно-синих глаз. Женщина, повернулась к нему, и Пауль увидел в ее ушах золотые кольца, на которых были нанизаны «водяные мерки».
— Что, и вот этот одолел моего Джамиса? — яростно спросила она.
— Тихо, Хара, — одернул ее Стилгар. — Джамис виноват сам — это он объявил тахадди-аль-бурхан.
— Да он же мальчишка! — возмущенно сказала она и, звеня кольцами, резко потрясла головой. — Подумать только — моих детей сделал сиротами другой ребенок! Нет, это была случайность!
— Усул, сколько тебе лет? — спросил Стилгар.
— Пятнадцать стандартных, — ответил Пауль. Стилгар обвел глазами своих людей:
— Кто-нибудь из вас рискнет бросить мне вызов? Никто не ответил. Тогда Стилгар снова посмотрел на женщину:
— А я сам не вызвал бы его, по крайней мере пока не овладею его искусством боя.
Она тоже посмотрела вождю в глаза: — Но…
— Ты видала новую женщину, которую Чани повела к Преподобной Матери? — медленно сказал Стилгар. — Так вот, она— сайядина-нисвой и мать этого парня. И мать, и сын в совершенстве владеют искусством колдовского боя.
— Лисан аль-Гаиб! — прошептала потрясенная женщина и с благоговением посмотрела на Пауля.
Опять эта легенда, подумал тот.
— Возможно, — сдержанно сказал Стилгар. — Впрочем, это пока не-проверено… — Он обратился к юноше: — Усул, по нашим законам теперь ты в ответе за женщину Джамиса — вот за нее — И за двоих ее сыновей. Его йали… то есть его жилище, — теперь твое. К тебе переходит его кофейный прибор… и вот она. Его женщина.
Пауль разглядывал женщину. «Почему она не горюет о муже? — думал он. — Почему в ней нет ненависти ко мне?» Тут он увидел вдруг, что все фримены внимательно на него смотрят, ожидая чего-то.
Кто-то прошептал:
— У нас есть еще дела. Скажи скорее, как ты принимаешь ее!
Стилгар пояснил:
— Как ты возьмешь ее — как женщину или как служанку?
Хара подняла руки, повернулась вокруг себя:
— Я еще молода, Усул. Говорят, что я выгляжу не старше, чем когда я жила с Джоффом… Это до того, как Джамис его убил.
Джамис убил соперника, чтобы получить ее, решил Пауль. А вслух спросил:
— Если я возьму ее как служанку — могу я потом, когда-нибудь, изменить это решение?
— У тебя на это есть год, — ответил Стилгар. — А после того она свободна и вольна сама решать для себя… впрочем, и ты можешь освободить ее, когда пожелаешь. Но как бы то ни было, весь этот год ты отвечаешь за нее… и всегда на тебе останется также и часть ответственности за ее сыновей.
— Принимаю ее как служанку, — объявил Пауль. Хара топнула ногой, возмущенно передернула плечами:
— Но я же молода!
А Стилгар, одобрительно посмотрев на Пауля, сказал:
— Осмотрительность — большое достоинство для того, кому суждено быть вождем.
— Но я же молода! — повторила возмущенная Хара.
— Замолчи, женщина, — оборвал ее Стилгар. — Что должно быть, то будет. Проводи Усула в его жилище и следи, чтобы у него всегда была смена свежей одежды и место отдыха.
— О-о-охх, — только и ответила Хара.
Пауль уже достаточно изучил ее, пользуясь приемами Бене Гессерит чтобы составить о ней кое-какое представление. Он также чувствовал нетерпение фрименов, понимал, что они с Харой всех задерживают. Он не знал, можно ли спросить, где сейчас мать и Чани; впрочем,
Стилгар явно нервничал, и Пауль решил, что такой вопрос был бы ошибкой.
Поэтому он просто повернулся к Харе и, тоном и вибрациями в голосе усиливая ее страх и почтительное волнение, приказал:
— Веди меня в жилище, Хара! А о твоей молодости поговорим в другой раз.
Она отступила на два шага, бросив на Стилгара испуганный взгляд.
— У него колдовской голос, — сипло пробормотала она.
— Стилгар, — сказал Пауль, — я в неоплатном долгу перед отцом Чани. Если я могу что-то…
— Это решит Совет, — ответил Стилгар. — Ты сможешь сказать ему об этом. — Он кивнул, давая понять, что все свободны, и вышел сам. За ним последовали остальные.
Пауль взял Хару за руку — рука у нее была холодная и дрожала.
— Я не обижу тебя, Хара, — мягко сказал он. — Ну, покажи мне свой дом. — Он говорил теперь с успокаивающими нотками в голосе,
— Ты ведь не выгонишь меня через год? — спросила она. — Я ведь и сама знаю, что уже не так молода, как когда-то…
— Пока я жив, у тебя всегда будет место рядом со мной, — ответил он, выпуская ее руку. — Так где наше жилище?
Она повернулась и повела его по коридору. Дойдя до перекрестка с широким, освещенным подвешенными через равные промежутки желтыми шарами ламп, они свернули направо. Пол был гладким, чисто выметенным.
Пауль поравнялся с ней, взглянул на орлиный профиль.
— Так ты не испытываешь ко мне ненависти, Хара? — спросил он.
— Почему я должна ненавидеть тебя?
Она кивнула каким-то детям, глазевшим на них из бокового прохода (пол там был выше, чем в том коридоре, по которому шли они с Харой). За спинами детей маячили сквозь полупрозрачные занавески фигуры взрослых.
— Но я… победил Джамиса.
— Стилгар сказал, что обряд соблюден и ты — друг Джамиса. — Она искоса посмотрела на Пауля. — Стилгар сказал еще, что ты отдал влагу мертвому. Это правда?
— Да.
— Это больше, чем сделаю… чем могу сделать я.
— Разве ты не оплачешь его?
— Оплачу, когда придет время плача.
Они миновали арку. За ней Пауль увидел ярко освещенное помещение, мужчин и женщин, работающих у каких-то машин, установленных на станинах-амортизаторах. Казалось, они очень торопятся.
— Что они делают? — спросил Пауль. Она глянула через плечо на арку.
— Это пластиковое производство. Они спешат закончить норму перед тем, как мы уйдем. Для посадок нам нужно много влагосборников…
— Уйдем?..
— Ну да. Пока эти убийцы не перестанут преследовать нас или пока наша земля не будет очищена от них.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
