- Привет, - мягко улыбнувшись, Тенаар сполз на пол, обессиленно и вяло осматривая полумрак.
- Сато, - подлетев, император плюхнулся перед ним на колени, подхватил его одной рукой за талию и заводя за спину, а другой через плечо сверху, - Сато! - Вжав его в себя, ощущая, как его отпускает, Тенанук начал бормотать от радости, как рад видеть, как волновался и после этого начал неистово целовать, гладить по голове. - Мой хороший, родной мой, - шептал Шао, прижимая его к себе, уже усадив на свои колени, обхватывая теплыми руками. - Мой хороший, я так за тебя волновался.
- Холодно, Шао, - тихо отозвался Тенаар.
- Что? - насторожился император, - повтори, родной, не слышу.
- Мне холодно, - прошептал Сато, прижался к нему как можно ближе и только сейчас Шао ощутил, что его любимый дрожит.
- Да ты же продрог! - изумленно замер император, после чего посмотрел на Привратника, - поднимите меня.
Стражи тут же помогли ему подняться, даже не предлагая взять на руки господина Тенаара. За подобное предложение они головы могли лишиться, так что помалкивали. Когда Тенанук обрел устойчивость на ногах, ощутил неприятную вещь - Сато сильно похудел. Он был раза в полтора легче, чем обычно и обнимая его, чувствуются кости там, где ранее были налитые мышцы.
- Врача, в мои покои.
Он сдвинулся с места, игнорируя то, что рядом крутился Кива, который вместе с еще парой специалистов замерили в воздухе наличие вируса, ведь господин Тенаар был по сути разносчиком. Приборы ничего не фиксировали, так что доктор, скачками и на опережение, помчался к покоям императора, дабы устроить больного со всем комфортом.
О том, что господин вернулся его Привратник ощутил только к тому моменту, когда тот произнес первые слова. Руанд стрелой промчался и резко остановился на середине лестницы впившись глазами в идущего и несущего на руках императора…несущего его господина. Привратник осмотрел Тенаара, мягко отступая, спиной вперед, дабы не спускать глаз с ослабшего, осунувшегося, похудевшего, но живого господина. До спальни императора они дошли уже при наличии личных служанок Тенаара. Женщины проигнорировали то, что в покоях императора есть слуги - все подготовили сами. Их господин вернулся, и он жив. Ослаб, но жив. И они никому не позволят за ним ухаживать.
Тенанук уложил в постель любимого и дал его осмотреть доктору. Тот колдовал над ним несколько минут, ставил уколы, проверял надавливанием на область желудка, спрашивал больно или нет. Тенаар слабо отвечал на вопросы, иногда кивая головой или постанывая. Когда Кива закончил, отошел привлекая внимание императора. Тенанук подошел к нему.
- Повелитель, сейчас я провел первичный осмотр и взял кровь на анализ. Укрепляющие и питающие уколы помогут, но утром нужно перевезти господина Тенаара в больницу, дабы провести полный анализ состояния. И лучше сделать анализ печени, почек и желчного. Да и желудок проверить не помешает.
- Сейчас что делать? - Спросил Тенанук, который озабоченно поглядывал на кровать, где над его любимым ворковали верные служанки.
- В данную минуту отдых. Но, прошу вас, разрешите Руанду оставаться в спальне. Он почувствует быстрее всех, что с господином что-то не так.
- Почувствует. - Усмехнулся Тенанук. - Что же не почувствовал, что с ним что-то не так до того, как он вышел из своей спальни?
- Повелитель, заражение у господина Тенаара произошло очень быстро, за считанные часы, а из-за ослабшего организма, инкубационный период сместился с двух суток до нескольких часов. - Кива покачал головой. - По сути, Кавехтар спасло только то, что господин Тенаар заболел и болезнь проявилась так быстро. Иначе…боюсь все, включая вас, повелитель, уже были бы мертвы.
Тенанук ничего не ответил, так как на языке вертелось только неприемлемое, для императора, произношение слов. А навтыкать всем он итак успел - плакать будут еще долго, так как головы до сих пор летят под топором палача. Сейчас это уже не так важно - Сато вернулся. Большего и желать не стоит.
Заулыбавшись на эту мысль, он прошел к постели, скинул с себя все вещи, оставшись обнаженным, залез под одеяло и прижал к себе подрагивающего от озноба любимого. Через запах лекарств пробивался его, родной запах, который обогрел озябшую душу императора. Сато прижался еще теснее, спрятал лицо у него на груди, тихонечко засопел от блаженства нахождения рядом с теплым телом и затих. Шао провел рукой по его голове, запутал пальцы в прядях, сейчас не особо чистых, ощущая настоящее счастье. Его любимый жив.
Шао уснул, крепко и спокойно. Рядом с ним, практически у самой кровати, на боевом посту замерли оба Привратника. Алан и Руанд всеми фибрами души вслушивались в дыхание господ, пытались выявить несоответствие в их состоянии. До самого рассвета оба воина личного пространства не сомкнули глаз и не ощущали усталости. Но ничего не произошло, сон и состояние тел было умиротворенно-удовлетворительным. Когда пришло время вставать, прибыл слуга, но не стал будить, так как два коршуна посмотрели такими глазами, что прибывший выскочил из спальни раз в десять быстрее, чем вошел. Император же проснулся сам, примерно через час. Проснулся и обнаружил в своих объятиях любимого, который закинул на него ногу, обхватил рукой за талию.
- Ну вот, - доктор Кива завершил последние сборы анализов, проведя специальным тампоном по корню языка, - это все, господин Тенаар.
- Бе, какая гадость. - Сато поморщился.
Со дня возвращения прошло двое суток. О том, что творилось во дворце в его отсутствие, он узнал от слуг и Вальрена. Про смерти, похороны, выкидыш - все узнал и не был рад. Это была попытка уничтожить правящую семью империи, а значит это будет очень жестокий ответ от императора. И Сато будет согласен на любые меры. Абсолютно на любые меры, даже поможет, если будет нужно. Стоит ему только заикнуться, что при атаке пострадал…Оламу жестоко пожалеют о содеянном. После беды прошло практически три недели и всех, кто принимал участие, их всех нашли и допросили. Ноги растут из их, Оламу, стороны, а это значит, император Легио не успокоится, пока также жестоко не отомстит.
Сато был отпущен из больницы, его проверили, дали много каких указаний слугам, препаратов, и заверили, что будут следить за господином еще тщательнее. Господин не возражал. Тем более после выздоровления у него были проблемы с пищеварением, постоянная изжога и тяжесть, боль в районе желчного. Все последствия болезни. И это нужно лечить, иначе может быть бяка.
Он вышел на улицу, поежился от пронизывающего ветра, который обдал своими объятиями с легким моросящим дождиком. Совсем мелкий, едва заметный, но делающий погоду еще более мрачной. Покачав головой, держа руки в карманах отороченного мехом пальто, шагая по очищенной от слякоти мощеной дорожке своими черными сапогами на низком каблуке, осматривал опавшие листья у ближних деревьев. Они резко контрастировали с кустами, которые были плотно усеяны мелкой сочной листвой, а желтые и красные листья на земле дополняли цвету яркости.
Сбоку послышался шум. Сато повернул голову и увидел, как несшуюся на всех парах молодую женщину окружили слуги, пара стражей и медсестры. Она истерила и вырывалась, ударила кого-то, сорвалась на бег. За ней побежали, и вся процессия с беглянкой стала приближаться к замершему и созерцающему данную картину Тенаару. Он стоял в плаще до колена, с воротником из черно-синего меха, руки в карманах, волосы убраны под пальто, на ногах зауженные брюки, заправленные в сапоги. Этакая модель не то министра, не то мелкого князька и никак не самого Тенаара, властителя судеб.
Процессия с беглянкой, которая резко развернулась и влепила пощечину кому-то из слуг, яростно отчитывая при этом, замерла примерно в десятке шагов от смотревшего на них венценосного господина. Рядом с ним были его служанки, одетые в длинные теплые плащ-накидки, не мерзнущие красные мундиры и Руанд, который был одет в легкую кожаную куртку с меховой отделкой на воротнике.
