Юйтань ходит по комнате, мои собственные веки казались мне тяжелее камня, и я никак не могла их поднять.
Не знаю, сколько я лежала. Горло болело так, словно в нем разожгли костер. Мне захотелось пить; я открыла рот, но не смогла издать ни звука. Я чувствовала, что Юйтань сидит рядом, но руки и ноги не повиновались мне, и я, не в состоянии привлечь ее внимание, лишь страдальчески хмурилась.
– Хочешь воды? – послышался рядом мужской голос.
Меня тут же схватили и аккуратно усадили прямо, после чего у моих губ оказалась чаша с водой, и меня принялись аккуратно поить. Когда я выпила все до капли, мужчина уложил меня обратно на постель и, наклонившись, шепотом произнес мне на ухо:
– Царственный отец пока не отдавал указ, так что все еще может измениться.
Лишь в тот миг я поняла, что голос принадлежал четвертому принцу. Сердце пронзила острая боль, и из моих глаз полились слезы.
– Ни о чем не думай, – произнес он, утирая мне слезы. – Слушайся придворного лекаря и выздоравливай. Юйтань отвлек один из моих людей, но, думаю, она скоро вернется, поэтому я больше не могу оставаться здесь.
С этими словами он собрался уходить, но я с непонятно откуда взявшейся силой схватила его за рукав, не желая отпускать. Возможно, зная, что он – будущий император Юнчжэн, я была готова слепо признать, что если кто-то и сможет спасти меня, то только он один.
Он волей-неволей сел обратно и, опустив голову, пристально взглянул на меня. Я не могла говорить, лишь продолжала плакать.
– Эх ты. Я дал тебе столько дельных советов, а ты не послушалась, – с прохладцей заметил четвертый принц. – Сейчас, когда все уже случилось, какой толк вцепляться в мой рукав?
Тут я осознала, что он будущий император, а не нынешний и вряд ли способен повлиять на ситуацию. Да и в любом случае с какой радости ему ради меня вступать в конфликт с наследным принцем? Я выпустила его рукав и закрыла глаза; лишь слезы по-прежнему катились из глаз.
Нагнувшись, он вытер их и глухо прошептал:
– Я пока не могу ничего обещать, так как сам не уверен в том, что смогу что-нибудь сделать, – в конце концов, на тебя претендует сам наследник престола. Однако я точно не брошу тебя.
Хорошенько укутав меня одеялом, он открыл дверь и вышел.
Я принимала лекарство еще четыре раза. Вечером Юйтань принесла побольше одеял, чтобы я пропотела. Наутро, хотя голова по-прежнему казалась тяжелой, как скала, жар отступил, и я чувствовала себя значительно бодрее.
За весь вчерашний день у меня во рту не побывало ни крошки. Сегодня же в полдень Юйтань принесла жидкую кашу и покормила меня. Потом она принесла воды, чтобы я прополоскала рот, обтерла мне лицо, забрала короб для еды и удалилась.
С широко открытыми глазами я разглядывала полог над кроватью и думала. Если император Канси правда хочет выдать меня замуж за наследного принца, что же я могу сделать, чтобы не дать этому случиться? В следующем году наследный принц лишится своего титула. Если бы я смогла продержаться до этого момента, император Канси точно бы не стал выдавать меня за него. Но если Его Величество имеет намерение сделать меня его женой, то смогу ли я тянуть так долго?
Мои мысли прервал звук открывшейся двери. Я решила, что это вернулась Юйтань, а потому, не обратив внимания, продолжила размышлять.
– Выглядишь гораздо лучше, чем вчера.
Голос был мужским, что меня весьма удивило. Резко повернув голову, я увидела четырнадцатого принца, который стоял у кровати и, наклонив голову, разглядывал меня.
Я начала торопливо приподниматься, но он остановил меня:
– Лежи, не надо церемоний.
Схватив табурет, четырнадцатый принц сел у моей постели.
Некоторое время он молчал, а затем внезапно опустился на корточки у самой кровати и прошептал мне в ухо:
– Знаешь, почему наследный принц хочет жениться на тебе? Господин Суван Гувалгия испросил у царственного отца разрешения выдать Миньминь замуж за молодого господина Цзоина, прошение прибыло только сегодня. А он хорошо осведомлен… – Принц негромко хмыкнул. – Обо всех перипетиях я расскажу тебе как-нибудь в другой раз. Сейчас я хочу спросить тебя: хочешь ли ты стать женой наследного принца?
Я помотала головой.
– Восьмой брат пока не может прийти проведать тебя, – продолжал четырнадцатый. – Но он велел мне передать, что обязательно найдет способ оттянуть решение отца на несколько дней. Примерно через десять дней наступит переломный момент.
В душе радость мешалась со страхом. Я подняла на четырнадцатого принца глаза, и тот ответил на мой взгляд решительным кивком.
– Большое спасибо, – плачущим голосом поблагодарила я.
– Что с твоим горлом? – испуганно проговорил он. – Твой голос напоминает кряканье утки.
Я дернула уголками рта, желая улыбнуться, но сердце разъедала горечь, и я ограничилась тем, что молча взглянула на четырнадцатого принца.
– Тебе давно говорили: нужно было заранее принять решение самой, но ты не слушала, – с досадой вздохнул четырнадцатый принц. – А сейчас, когда дошло до такого, ты сожалеешь, ведь выйти замуж за восьмого брата было бы в сто раз лучше, правда?
В моих глазах заблестели слезы, и он поспешно начал прощаться:
– Выздоравливай и ни о чем не беспокойся. Я пойду. Боюсь, в ближайшие несколько дней я не смогу прийти. Хорошо позаботься о себе.
Как только он ушел, в дверях показалась Юйтань с пиалой, полной груш в сладком сиропе.
– Ты свободна от службы? – спросила я.
– Ли-анда знает, что ты, сестрица, больна, и велел мне позаботиться о тебе, – ответила она, намереваясь дать мне выпить сироп.
– Не хочу, – отказалась я.
– Выпей немного, сестрица, – умоляюще улыбнулась Юйтань. – Это лучшее средство для больного горла.
Я замотала головой, показывая, что не буду. Она принялась было уговаривать меня, но я не обращала внимания, и ей пришлось отставить пиалу в сторону.
Что он имел в виду под «переломным моментом»? Четырнадцатый принц намекнул, что произойдут некие перемены, но этим и ограничился. Впрочем, по крайней мере, теперь есть хотя бы один путь, которому пока можно следовать. Отсрочки в несколько дней вполне может хватить. Если даже император Канси и намеревается издать указ, велящий мне выйти замуж, он не станет торопиться обнародовать его, пока я больна, чтобы мне не пришлось принимать императорский указ в постели. Мысль об этом принесла некоторое успокоение.
Пока я была погружена в свои мысли, вошла Юйтань с лекарством в руках. Поставив его на стол, она стала помогать мне приподняться.
