— Лела! — воскликнул он. — Повелительница!
И полоснул по своей левой руке ножом так, что алая кровь обагрила одежды Лелы.
— Кровь моя — вот все, что я могу тебе отдать! — воскликнул он.
Лела мягко коснулась его лба.
— Глупый мальчик, — проворковала она, — Ну, зачем же так?
— Из любви к тебе, моя госпожа!
— Тебя пустят сегодня ко мне, — прошептала Лела. Он смотрел на нее так, что она засмеялась. — Я обещаю. Как тебя зовут, красавчик?
— Бен Гур.
— Сегодня в девять, Бен Гур.
Носилки двинулись дальше. Мимо форума как раз проходил Юлий Цезарь, занятый жарким спором с Марком Антонием. Увидев ее носилки, он сделал резкий знак центурионам, которые немедленно остановились. Цезарь откинул занавески и взглянул на Лелу. Лицо Цезаря передернулось.
— Ну почему? — хрипло спросил он, — Я просил, умолял, подкупал, плакал — и никакого снисхождения. Почему, Лела? Ну почему?
— Помнишь ли ты Боадицею? — промурлыкала Лела.
— Боадицею? Королеву бриттов? Боже милостивый, Лела, какое она имеет отношение к нашей любви? Я не убил ее. Я только разбил ее в сражении.
— И убил ее, Цезарь.
— Она же отравилась, Лела.
— Это была моя мать, Цезарь! Убийца! Ты будешь наказан. Берегись мартовских ид, Цезарь!
Цезарь в ужасе отпрянул. Толпа поклонников, окружавшая Лелу, одобрительно загудела. Осыпаемая дождем розовых лепестков и фиалок на всем пути, она проследовала от форума к храму Весты.
Перед алтарем она преклонила колени, вознесла молитву, бросила крупинку ладана в пламя на алтаре и скинула одежды. Она оглядела свое прекрасное тело, отражающееся в серебряном зеркале, и вдруг почувствовала мимолетный приступ ностальгии. Лела надела серую блузу и серые брюки. На кармане блузы виднелись буквы: «Госп. США».
Она еще раз улыбнулась алтарю и исчезла.
Появилась она в палате-Т армейского госпиталя, где ей тут же вкатили полтора кубика тиоморфата натрия.
— Вот и вторая, — сказал кто-то.
— Надо еще одного.
Джордж Хэнмер сделал драматическую паузу и скользнул взглядом по скамьям оппозиции, по спикеру, по серебряному молотку на бархатной подушке перед спикером. Весь парламент, загипнотизированный страстной речью Хэнмера, затаив дыхание ожидал его дальнейших слов.
— Мне больше нечего добавить, — произнес, наконец, Хэнмер. Голос его дрогнул. Лицо было бледным и суровым. — Я буду сражаться за этот билль в городах, в полях и деревнях. Я буду сражаться за этот билль до смерти, а если бог попустит, то и после смерти. Вызов это или мольба, пусть решает совесть благородных джентльменов, но в одном я решителен и непреклонен: Суэцкий канал должен принадлежать Англии.
Хэнмер уселся. Овация! Под гул одобрения он протиснулся в кулуары, где Гладстон, Каннинг и Пит останавливали его, чтобы пожать ему руку. Лорд Пальмерстон холодно взглянул на Хэнмера, но Пэма оттолкнул подковылявший Дизраэли — это был сплошной энтузиазм, сплошной восторг.
— Мы завтракаем в Тэттерсоле, — сказал Диззи. — Машина ждет внизу.
Леди Биконсфильд сидела в своем «роллс-ройсе» возле парламента. Она приколола к лацкану Дизраэли первоцвет и одобрительно потрепала Хэнмера по щеке.
— Вы, Джорджи, проделали большой путь с тех пор, как были школяром, которому нравилось задирать Диззи.
Хэнмер рассмеялся. Диззи запел «Гаудеамус игитур», и Хэнмер подхватил этот древний гимн школяров. Распевая его, они подъехали к Тэттерсолу. Здесь Диззи заказал пиво и жареные ребрышки, тогда как Хэнмер поднялся в клуб переодеться.
Почему-то вдруг он почувствовал тягу вернуться, взглянуть на все в последний раз. Возможно, потому, что ему не хотелось окончательно порывать с прошлым. Он снял сюртук, нанковый жилет, крапчатые брюки, лоснящиеся ботфорты и шелковое белье. Затем надел серую рубашку, серые брюки и исчез.
Объявился он в палате-Т Сент-Олбанского госпиталя, где тут же получил свои полтора кубика тиоморфата натрия.
— Вот и третий, — сказал кто-то.
— Давай их к Карпентеру.
И вот они в штабе генерала Карпентера — рядовой первого класса Натан Райли, мастер-сержант Лела Мэчен и капрал второго класса Джордж Хэнмер. Все трое в серой госпитальной одежде, оглушенные изрядной дозой усыпляющего.
В помещении не было посторонних. Здесь находились эксперты из общевойсковой разведки, контрразведки, службы безопасности и центрального разведывательного управления. Увидев безжалостно-стальные лица этой братии, поджидавшей пациентов и его самого, капитан Эдсель Диммок вздрогнул. Генерал Карпентер мрачно усмехнулся.
— А вы что думали, так мы и клюнем на эту сказочку об исчезновениях, а, Диммок?
— В-виноват, сэр?
— Я ведь тоже специалист своего дела, Диммок. И раскусил вас. Война идет плохо. Очень плохо. Где-то к противнику просачивается информация. И вся эта Сент-Олбанская история говорит не в вашу пользу.
— Но они действительно исчезают, сэр. Я…
— Вот мои специалисты и хотят поговорить с вами и вашими пациентами насчет этих исчезновений. И начнут они с вас, Диммок.
Специалисты взялись за Диммока, — пустив в ход эффективные средства ослабления психического сопротивления и устройства, выключающие волю. Были испробованы все известные в литературе реакции на искренность и все виды физического и психического давления. Отчаянно вопящий Диммок был трижды сломлен, хотя и ломать-то, собственно, было нечего.
— Пусть отдышится, — сказал Карпентер. — Переходите к пациентам.
Специалисты замялись: ведь эти клиенты были больны.
— О господи, давайте не миндальничать! — вскипел Карпентер. — Мы ведем войну за цивилизацию и защищаем наши идеалы. За дело!
Специалисты из общевойсковой разведки, контрразведки, службы безопасности и центрального разведывательного управления взялись за дело. И в ту же минуту рядовой первого класса Натан Райли, мастер-сержант Лела Мэчен и капрал второго класса Джордж Хэнмер исчезли. Вот только-только они сидели на стульях, отданные во власть насилия. А в следующее мгновение их уже не стало.
Специалисты ахнули. Генерал Карпентер подошел к Диммоку.
— Капитан Диммок, приношу свои извинения. Полковник Диммок, вы повышены в чине за открытие чрезвычайной важности!.. Только какого черта все это значит? Нет, сначала нам надо проверить самих себя!
И Карпентер щелкнул переключателем селектора.
— Подать мне эксперта по шокам и психиатра.
Экспертов вкратце познакомили с сутью дела. Обследовав свидетелей, они вынесли заключение.
— Вы все перенесли шок средней степени, — сказал специалист по шокам. — Нервное расстройство, вызванное военной обстановкой.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
