на те, в колледже. Так же требовалась хорошая физическая форма, чтобы Мощь могла спокойно проходить по телу, не калеча его и не разрывая на куски. С удивлением понял, большая часть студентов Университета — Легионеры. Опционов совсем мало. Центурионы, так и вовсе единицы.
Последним предстояло, после окончания Университета, стать пилотами СМД. Это был их священный долг. Остальные, могли заниматься чем угодно. Благородные рода, худо-бедно, обеспечивали всех своих представителей.
Илья повадился гулять по вечерам вдоль Томи, в честь которой и назван Томск. Причем предпочитал это делать по вечерам, и в наиболее «диких» местах. Может, в нем проснулся дух исследователя, кто знает.
Впрочем, я тоже последовал примеру Ильи. Но гулял не по пустынным районам, а по многолюдным улицам. Иногда, правда, заходил в местные парки. Их, парков, в городе оказалось в несколько. И тут, среди деревьев и снегов, было немного безлюдно. Но зато, ничего не мешало думать. Наверное, Илья, выбирал безлюдные места именно поэтому, что-то он упорно обдумывал. Он ведь, так и не отбросил мысль, выцарапать у Рюриковичей кусок нефтяного месторождения.
Пару раз, гуляя, по заснеженным дорожкам, я замечал, как следом появлялся человек. Но стоило мне обратить на него внимание — человек спешил удалиться. При этом я точно могу сказать, люди были разные. Один повыше, другой ниже и плотнее, третий, так и вовсе — женщина. Но вели себя одинаково.
Подумав, что если кто-то хотел бы поговорить со мной, или наоборот, попытаться причинить вред, то давно бы это сделали. Здесь, на малолюдных тропиках, никто не мог помешать им. Наверное, просто совпадение. Или фанаты. Я ведь — известная личность.
Я, кстати, тоже раздумывал, как бы половчее отнять жирный кусок у императорских родственников. По мне, так это был самый короткий путь, чтобы заполучить в свои руки значительные средства. Но мысль, на каком месте, во всей иерархии, нахожусь я, и насколько могуч род Рюриковичей, охлаждала меня.
Насколько я знаю, во внутренних спорах, благородные господа не чураются никакими методами. Тут вам и незаконная дуэль, устроенная отцом и сыном Воронцовыми, между мной и Ильей. И заказ Корду, уже на убийство Ингвара. И кто, интересно, захотел разделаться с ним? Я ведь толком еще и не знаю, все эти взаимоотношения между боярскими и княжескими родами. Да я даже не знаю, к какому роду принадлежат, например, Аксеновы. Брат и сестра. Но с мелкими аристократами, кстати, такими как я, это и не важно. Вся суть — наверху, среди старейшин родов. Боюсь, без уровня Центуриона, я так навсегда и останусь мелким патрицием. Пускай даже, с полными правами.
Про взаимоотношения благородных семейств я решил спросить у Ильи. Он-то должен это знать. Если, вдруг, не знает — спрошу у Натальи.
Дождавшись, в один из дней, когда Илья вернется со своей запоздалой прогулки, я зашел к нему в комнату.
— Слушай, я тут уже полтора месяца, как аристократ, но ничего не знаю. Кто из благородных друг нашему роду, кто враг, а кто так, не поймешь.
— Тут ничего сложного. Каждый род — отдельная сила. А все вместе — служат императору. Ну, пожалуй, Рюриковичи отличаются. В случае чего, например, бывший монарх не оставил потомства — нового избирают из их числа. Вот и все.
— Не все. Я имел честь поговорить с Алексеем Воронцовым, на этот счет. Толком он ничего не объяснил, но очень был не доволен, что твои притязания вредят отношению нашего рода, с родом Рюриковичей.
Илья немного погрустнел, видимо, вспомнив о богатстве, которое, как локоть — рядом, а не укусишь.
— Бывают разногласия разные там, некоторые противоречия тянуться еще с таких стародавних времен, что уже и не разберешь, из-за чего весь сыр-бор. Чай будешь?
— Буду. И с кем у Воронцовых сыр-бор?
Илья включил чайник. Он загудел. Обстановка стала совсем уютной, будто мы знаем друг друга уже тысячу лет, и вот так, сидим за чаем, каждый вечер.
— У нас сыр-бор с Шуйскими. Вроде как, лет четыреста назад, наши предки не позволили их предкам занять престол. А то были бы у нас, сейчас, императоры Шуйские.
— И не было бы бояр Воронцовых.
— Возможно.
Илья забросил чайные пакеты в кружки и налил кипятка. Подав одну, исходящую паром кружку, обхватил свою руками.
— Если брать шире, — продолжил он. — То все рода делятся на две партии. Что-то там связанное с политикой, экономикой, отношениями с Китаем, Европой и Америкой. Не вникал я в это. А Рюриковичи, вроде как, не занимают ничью сторону. Но от их поддержки очень часто зависит — к какому мнению прислушается император.
— А Идолища?
— А, что Идолища?
— Ну, у этих партий, есть какое-нибудь мнение, как решить проблему с этими тварями?
— Так ее и решают, — хохотнул Илья. — Где появятся, туда и спешат ауксы, и пилоты СМД. А чего еще надо-то?
Ясно. Тут молодой патриций не видит никакой проблемы. Появились монстры — зачистили монстров. Более, в его миропонимании, ничего делать и не надо.
— А количество пилотов в роду, или их действия, как-то сказываются на влиянии, тех двух партий, или отдельных родов.
Илья отхлебнул чай.
— Михаил, ты, что, решил в политику податься?
Он засмеялся. Я серьезно глянул на него.
— Я просто думаю, как бы тебе заполучит долю наследства.
Илья посерьезнел. Я продолжил выведывать информацию:
— Так, что там с пилотами. Их численность, их победы, сказываются на влиянии рода?
— Число пилотов, ни на что не влияет, наверное. А вот их победы. Ну, да. Дядя Ингвар, ведь недаром, хотел в одиночку, ну то есть, одной своей ауксилией, одолеть Кайдзю Шибуши. Он прям любитель показать свое превосходство над другими. Но в этот раз, не задалось. Его, конечно, никто не обвиняет, но все понимают — его действия поспособствовали огромным разрушениям на Кюсю. Да, и эта история, с тобой.
Он смутился, закашлялся, вроде, как поперхнулся чаем:
— В общем, та история сказалась на его репутации. И сказалась не лучшим образом. Теперь, никто его не считает непобедимым Белым Витязем.
— Простым Белым Витязем? — усмехнулся я.
— Точно.
Илья рассмеялся. Затем вдруг стал серьезным:
— Я очень благодарен, за твое участие в моей проблеме. Но если хочешь помочь, есть у меня одна идейка.
— Слушаю.
— Нет, нет. Не здесь. Лучше всего там, где нас никто не сможет услышать, даже случайно. И мне ее, еще обдумать надо. Ты вроде, тоже полюбил прогулки на свежем воздухе?
— Ну, да. Только не в тех трущобах, где ты гуляешь.
— Не в трущобах, а промзоне. Ну, не важно. Где
