Не успел подумать об этом, как за спиной грубо прокаркали:
— Поиграем, отважный рыцарь?
И мне тоже… хана.
Глава 16 — Василий Иванович
— Василий Ива…
Уши заложило от протяжного гула, словно валяюсь в транспортнике, обмотанный веревками и тряпками. Палубу самолета трясет от нагрузок — резкий крен вправо. Пытаюсь вскочить, удержаться за трос, натянутый вдоль борта, но пальцы ловят лишь воздух. Мир вокруг кружится, мельтешит и я заодно с ним. Мы падаем… Падаем прямо в океан!
— Василий Иванович, успокойтесь, — слышу знакомый голос за темной пеленой. Чувствую, как сильный руки настойчиво давят на грудь. Подчиняюсь им и снова опускаюсь в мягкую постель. Нет, мы не летим транзитом через Индию на стареньком Илюше. И под нами не мировой океан, а всего лишь смятая простыня. Как же хреново, а… Пытаюсь дышать, с сипением втягивая густой воздух. Ощущаю треклятый жар песка, напрочь забивший поры. Он колется, жжется, требуя до крови расчёсывать кожу. И я бы непременно расчесал, только вот сил нет. По лицу струятся капельки пота — солоноватая влага, не приносящая никакого облегчения.
Мысленно прошу пить и о чудо, Вселенная услышала мои мольбы. Голову приподнимают все те же сильные руки. Сухие губы прилипают к краю стакана, наполненного водой… холодной и вкусной. Глоток за глотком — слышу, как жидкость с бульканьем проваливается в пищевод.
— Ложитесь, вам нужно отдохнуть, — прохладная ладонь Дианы оказывается на лбу. Длинные пальцы шевелятся, заботливо поглаживая кожу.
— Снова треклятый сон…, - выдаю на одном дыхании, — Малого наберите.
— Я позвоню Никите. Только лежите, не вставайте.
Смешно… Куда я на своих культяпках, даже с дивана самостоятельно подняться не смогу, разве что змеей проползу по полу.
Перед глазами мелькнул образ длинной чешуйчатой твари. Кажется, что-то такое видел во сне, но картинка слишком нечеткая, расплывчатая. Серыестены допросной… В центре комнаты стоит командир, обряженный в нелепую гавайскую рубашку. Почему нелепую? Да потому что не существует в природе «алоха» с длинными рукавами, но у Дока появилась одна такая пару лет назад: то ли бывшая супруга купила, то ли подарил кто. Он в этой рубахе щеголял по большим праздникам, когда собирались отрядом на барбекю. Глухие стены тюрьмы… ожесточенный спор…
Странный получился сон, абсолютно не запоминающийся. Лишь обрывочные образы витали в голове. А еще я не видел Малого, хотя по законам кооперативного режима он обязан был быть рядом. Может это всего лишь обыкновенный кошмар? Сейчас вернется Диана и скажет, что нет поводов для волнений.
И Диана действительно вернулась, только совсем с другими новостями.
— Никита не берет трубку, — растерянным голосом сообщила она.
— Как не берет?
— Длинные гудки, а потом вот…, - девушка протянула телефон, словно пыталась переложить вину на бездушный аппарат.
Твою дивизию… Только сейчас обратил внимание, что на Диане толком ничего не надето. Короткая майка, демонстрирующая плоский живот с темнеющей впадинкой пупка и полоска ткани, по женскому недоразумению называемая трусиками. Девушка, заметив мой пристальный взгляд вдруг смутилась. Сделала неловкий шаг назад, спешно прикрываясь руками. Было же просторное худи, безразмерные штаны… И ты тоже хорош Василий Иванович, нашел время и место для любования девичьим телом. Еле-еле откачали, а все туда же.
Поморщившись от боли и заодно от нелепости сложившейся ситуации, я процедил сквозь зубы:
— У вас есть номер матери Синицина?
— Нет, но я могу найти через школьную базу данных.
— Не утруждайтесь, у меня записан. Возьмите телефон с кресла… поверх одежды лежит, — выдав длинную тираду, я едва не задохнулся. Пока переводил дыхание, откинувшись на подушку, девушка нашла сотовый. Ввела код разблокировки, согласно продиктованным цифрам и открыла адресную книгу.
— Синица-манты, Синица-вечерок, Синицына, — начала она перечислять контакты.
— Стоп! Последнее.
Хоть бы получилось… Должно получиться.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Диана Батьковна — молодец: собралась и включила строгую училку, когда это действительно было необходимо. Убедила незнакомую женщину встать и разбудить сына посреди ночи. Я бы так не сумел. Да никто бы не сумел, мало ли придурков звонит с незнакомых номеров, с целью пошутить или развести на бабки. И вроде бы не сказала ничего особенного, лишь общие фразы. Может в педагогическом учат зомбировать людей? Потому как было в нотках ее голоса нечто надежно-успокаивающее, звучащее как мантра. Подействовало даже на меня, старого вояку: пульс пришел в норму, дыхание выравнилось. Когда девушка обратилась ко мне, я уже ни о чем не беспокоился. Окружающий мир пришел в гармонию с сознанием и телом. Ровный вдох и выдох… Мысли, плывущие облаками по синему небу — медленно и неторопливо.
— Василий Иванович!
Веки дрогнули, пропуская тонкую полоску света.
— Никита хочет поговорить с вами.
— Потом.
— Он говорит, это важно.
— Подождет.
И я снова закрыл глаза. Вот что значит молодость организма. Мне каждое слово дается с трудом, а этот только проснулся и уже готов болтать направо-налево. Диана продолжила беседовать с Малым. Долго говорила — я толком не слушал, пытаясь окончательно расслабится и заснуть. Самое действенное средство после жесткой встряски.
Увы, но сознание то и дело выскакивало на поверхность, покачиваясь ярким поплавком на волнах реальности. Я слышал, как Диана положила телефон на стол, закончив разговор. Потом долго возилась в гостиной, шлепая босыми пятками по голому полу. В углу несколько раз щелкнула батарея отопления. Надо будет завтра спуститься в подвал, проверить давление в котле. Заодно температуру убавить, а то жара в доме стоит невыносимая. Из-за чего некоторые особы совсем распоясались: в нижнем белье разгуливают, видом своим смущают.
Сознание тут же охотно откликнулось, нарисовав образ полураздетой учительницы возле школьной доски: очки в тонкой оправе, белая ткань расстегнутой на все пуговицы рубашки, и узкая до неприличия юбка, обтягивающая упругие ягодицы. Взгляд строгий и требовательный — ждущий ответа, в руках тонкая указка… А потом забурчало в животе. Здрасти, приехали! А этому чего не хватает?
— Я разогрею ужин, — послышался женский голос.
Глаза сами собой открылись. Расплывчатая тень собралась в силуэт девушки, сидящей в кресле напротив. Диана не стала подниматься наверх, а удобно устроилась в гостиной с книжкой в руках. Надо признать, реальный образ девушки по степени сексуальности не уступал вымышленному: вытянутые голые ноги, торчащие соски под тканью майки. Прямо не девушка — картинка на фоне горящего искусственным огнем камина.
— Ужин не надо.
Но девушка не послушалась. Легко вскочив, зашлепала босыми пятками в сторону кухни. Громко хлопнула дверцей холодильники. Спустя минуту заработала микроволновка, звякнули извлечённые из шкафчика столовые приборы. В воздухе отчетливо запахало жаренным мясом со специями и спиртным.
— Серьезно? Вы хотите напоить больного вином?
— Обойдетесь.
Повернув голову, я увидел девушку возле кухонной стойки. Две аппетитные булочки, чуть ниже спины, заманчиво покачивались в такт ходьбе. Да что ж такое-то… Они прям преследуют меня сегодня: и в фантазиях, и наяву. Бабы у тебя давно не было, Василий Иванович, вот и таращишься на девку, словно перезрелый школьник постпубертатного периода.
С трудом отведя взгляд в сторону, я уставился в окно — белые сугробы на фоне черного неба. Если бы не Диана Батьковна, обязательно бы заснул. Поворочался бы с полчасика и задремал. Что я, организм свой не знаю. А теперь вот мучаться… И ведь не выгонишь ее, не заставишь уйти в свою комнату. В ней этот самый — материнский инстинкт проснулся. Теперь будет играть в сиделку, заботиться о занемогшем Василии Ивановиче. А Василий Иванович бодрячком: осталась лишь небольшая сонливость и легкое покалывание в затянувшейся на боку ране.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
