Опять туалет. Правда, туалет кафе, а не института.
— В твою победу над Дикарем никто не верил, — Ниидзима поводил руками под краном, чтобы сработал датчик и полилась вода. — Так что ставки были не в твою пользу. Поэтому я не то, чтобы озолотился, но поднял прилично. Это — твоя доля.
Конверт перед этим был положен на столешницу с рукомойниками. Почему, интересно, не из рук в руки? Наверно, чтобы даже под полиграфом на вопрос «Передавали ли вы деньги Сирахаме Кенчи?» ответить с честными глазами «Нет!» И ведь, действительно, не передавал — просто положил на столешницу. И забыл. Типа. Ага.
— Только, Сирахама, давай без этих глупостей о перечислении денег семье убитого. Ладно?
— «Убитого»? Ниидзима-сан, вы меня все чаще разочаровываете! Я даже подумываю сделать своим агентом Ниони-сан, как более компетентного специалиста. К тому же мне будет приятно встречать в раздевалке ее приветливое милое личико, а не вашу вечно недовольную мор… физиономию.
— Вот как… — И Ниидзима мгновенно стал делать выводы, не обратив никакого внимания на угрозу. — Значит то, что Дикаря все-таки откачали, вам известно… А узнать вы этого не могли — поскольку ушли раньше нас… видимо, сказалось отсутствие презервативов по двести тысяч. Следовательно, та техника была использована вами сознательно… Оч-ч-чень интересно… Оч-ч-чень…
«Ой-ой, Старик! Мы, кажется, перестарались с откровенностями и желанием подколоть! Ты смотри, в какие дебри этот проныра полез!»
«М-да… лопухнулись мы. Одно утешение: парень для нас совершенно безопасен! И по смыслу, и по этому чертовому канону!»
— Кто следующий, Ниидзима?
— Боец Яма. Боевое сумо. И убивать его нельзя, Сирахама-сан. Ни вообще, ни так, как вы это проделали с Дикарем.
— Я и не собирался. А почему нельзя-то?
Ниидзима гадливо поморщился:
— Сынок второго советника Наместника. Никто этого не знает, но все это знают. Такой вот парадокс Арены.
— Уж не второй ли советник «крышует» нашу лавочку? Оч-ч-чень интересно… Оч-ч-чень…
— Не ставьте вопросов, от которых может скатиться голова, Сирахама-сан! Насчет головы, кстати, я вполне серьезно! Всякие нехорошие слухи ходят про второго советника… Всякие! В утешение могу сказать, что данный конкретный персонаж для вас неопасен — за ним нет ни одного поединка со смертельным исходом и сколько-нибудь серьезными травмами. И побеждать его все-таки можно и нужно! Но — без членовредительства! Мягко. Бережно. Нежно. Ну а если хотите подзаработать, то можете под него лечь… не интересует? Ну, как хотите…
— Адепт боевого сумо не умеет убивать?
— Боевое сумо на то и боевое, Сирахама-сан, чтобы убивать противника! Просто данный конкретный экземпляр… далеко ему до мастерства. Впрочем, под удар все равно лучше не подставляться — он им кирпичные стены проламывает. Просто делает это… медленно. Ну, «медленно» — для вашей реакции и реакции большинства участников Арены. Ну и жировой каркас, конечно…
Ниидзима поправил прическу, полюбовался на свое смазливое личико в зеркале, и добавил:
— Хотя, зачем я вам все это рассказываю? К вашим услугам целых шесть мастеров Редзинпаку! Они расскажут вам о боевом сумо много интересного! И еще больше покажут!
Мы возвратились за наш столик. Девушки, о чем-то шушукались. В кафе стало многолюдно… Судя по тому, что присутствующие косились на наш столик — причиной повышенной выручки этого кафе сегодня вечером станет поп-идол Ма Ренка! Которая ОПЯТЬ совершенно не скрывается!
— Кенчи! — Заметила Ренка. — Мы никогда не задерживаемся в туалете дольше трех минут! Ты решил компенсировать это наше достоинство?
— Сирахама-сан, действительно, так нельзя! — Серьезно добавил Ниидзима. — У тебя идеальные подруги! Дайя-сан обычно тратит на это мероприятие от десяти до пятнадцати минут…
— Вы так долго отсутствовали… — Ничуть не обидевшись, поведала Дайя. — Что это кого-то могло натолкнуть на всякие глупые мысли, чем это вы вдвоем занимались в туалете — А, нет… таки обиделась немножко. — А за наш столик уже девять раз подсаживались молодые люди, желающие скрасить наше одиночество…
Кстати, без своего коронного «Если мне будет позволено заметить»…
— Причем, восемь них из озвучили одну и ту же фразу: «Девушки, позвольте скрасить ваше одиночество»… И только один решил подкатить молча… наверно, надеялся на ореол загадочности. — Фыркнула Мисаки. — И подсаживались, не получив разрешения… представляешь?! Хамло!
— Только мимо стульев промахивались, болезные. — Ренка.
— Ловкость ног — никакого мошенничества! — Миу.
— Девять раз подряд? Почему так мало? — Удивился я. — О! Наш заказ уже принесли!
— Только что! Даже нагреться не успел. — Миу подвинула мне мой бокал. — А почему ты заказал себе не чай, а коктейль? — Ехидно улыбнулась она. — Чай ты уже не любишь? Смотри, на улице холодно и до цветения сакуры еще далеко!
Девушки уже были в курсе «чайной травли», устроенной мне мастерами. Но все равно не упускали случая подколоть. Наверно потому, что не знали, чем помочь. И не знали, в чем причина этой «травли».
Я удобно устроился между Ренкой и Миу. Тихий печальный вздох от Мисаки… у них там опять какая-то «очередь». И ей не позволили «пролезть». И если в кинотеатре у меня на коленках сидела она («Потому что я самая маленькая из вас, дылды!»), то сегодня, видимо, не ее день… Ну и что, что высидеть там я смог минут десять… Засчитано — и точка!
А еще меня окатило ненавистью… Пошарив глазами по кафе, нашел источник. М-да…
«Палево, Старик?»
«Ну, не палево, конечно — ты все-таки правильно в следующий раз подбирай терминологию… Но где-то близко к нему».
Аика Рю. Как там она сказала: «Надеюсь, в этот раз ты не будешь поддаваться сестрице Аике?» Девушка, которой я проиграл на соревнованиях. Поддался. Хотя, это она должна была мне поддаться… Но я поддался первым. То есть в поддавки выиграл я, хотя должна была выиграть она.
Зато теперь Аика — абсолютный чемпион института… Ха!
И будет вынуждена теперь участвовать в Весеннем Чемпионате между институтами в мае. Ха-ха!
Как и вся троица, занявшая первые три места… включая Рююто! Три раза «Ха»!
А ведь на ее «вызов» я тогда равнодушно кинул болт… Обиделась девушка. Злится. Как там Ренка сказала: «Наш Кенчи никого не оставляет равнодушным!»?
Может, подраться с ней? Это будет полезно и познавательно — на соревнованиях она была куда сильнее того парня — то ли брата, то ли кузена — который, в свою очередь, побил Рююто!
«А если изувечит, Старик?»
«До боя с Ямой еще две недели — заживет, если что…»
«Ну, что? Пошли, сдаваться, что ли? А как к этому наши девушки…?»
«Малыш, ты все время забываешь, КТО наши невесты! Они отнесутся к этому с пониманием! Они еще и поболеть за нас придут!»
«А потом будут нам синяки и шишки нашим компрессиком обрабатывать… Настоящие японские женщины!»
* * *
Аика разошлась. И дралась со мной основательно с большим, глубоким и искренним чувством… причину которого я смог понять только потом. И то — понять я смог только то, что ни черта ни в жизни, ни в женщинах не понимаю!
Дрались мы в подворотне прямо там, рядом с кафе. В пяти минутах от института, кстати… Так что в зрителях недостатка не было.
Мои девушки с пониманием и даже с одобрением отнеслись к моему желанию ответить на старый-старый «вызов» прямо там, в кафе. Более того, Мисаки, как моя невеста и сестра Аики, с готовностью вызвалась быть секундантом-переговорщиком!
— Сумасшедшая будущая ячейка общества! — Шепнул Ниидзима на ушко Дайи… довольно громко шепнул.
Дайя глубокомысленно покивала:
— Их шансы понянчить внуков я бы оценила, как один к десяти…
— Все-таки, думаю, что один к одному. — Не согласилась Миу. — Либо доживем, либо не доживем!
— Или так… — Кивнула согласно Дайя. — Фатализм — это где-то даже удобно!
Результаты нашего спарринга я бы оценил, как «один — четыре». В пользу своей двоюродной или троюродной сестры. Или кузины, или тети… надо будет у мамы уточнить. При том, что с Рююто у меня в последний раз получилось свести поединок к счету «один — три».
Аика была в коротенькой юбочке и мы со зрителями наконец-то смогли оценить ее великолепные ножки. Во всей смертоносной красе: они у нее оказались не только красивыми и стройными («Вах! Как мы и рассчитывали, Малыш! Я снова влюбился… на минуту»), но и металлическими! Ощущения — будто под выпрямившуюся рессору попадаешь… Бедный ее брат, которого она запинала на соревнованиях в финале… Как там его звали-то?
Есть большой соблазн сказать, что я себя сдерживал. Ничего подобного! Нет никакого смысла себя сдерживать, когда попадаешь в молотилку-мельницу! Подойти «ближе к телу» удавалось с трудом, блоки ставить было не только глупо, но и опасно — от таких ударов можно было остаться без рук…
