— Все течет, все изменяется, — рассеянно ответил Харви, все еще принюхиваясь к необычным квартирным запахам.
— Вот как! — усмехнулся Хобо, колыхнув жирным животом. — Ты познакомился с Гераклитом?
— Кто такой Гераклит? — заинтересовался Харви.
— Был такой философ в античные времена. Он высказал ту же самую мысль, которую только что произнесли твои уста. И так же, как и тебя, понять этого философа было трудно. Да будет тебе известно, что в переводе на наш грешный и несовершенный язык Гераклит — значит темный.
— Нет, с Гераклитом я не знаком.
Харви выразительно показал глазами на спальню: квартирные ароматы определенно свидетельствовали, что в ней не то побывал, не то и сейчас находился кто-то чужой.
Хобо сделал вид, что не понимает, о чем, собственно, идет речь.
Тогда Харви демонстративно повел носом и снова показал глазами на спальню. Хобо захохотал.
— Ну и нюх у тебя! Как у чистокровного сеттера. — Опершись ладонями на пухлые колени, Хобо тяжело поднялся с дивана. — Пойдем на кухню. Там и потолкуем.
Тщательно прикрыв дверь гостиной, Харви вполголоса спросил:
— Кто у тебя?
— А вот это уж не твое дело, — лениво ответил Хобо и пододвинул ему ногой белую, как в больнице, табуретку. — Садись.
Сам он, кряхтя — мешало брюхо, — наклонился к холодильнику и достал оттуда початую бутылку водки и кувшин с томатным соком. Кувшин поставить Харви разрешил, а вот бутылку перехватил. Хобо не сопротивлялся — знал, что ему не справиться с Рэем. Все так же лениво он поинтересовался:
— Я тебе нужен трезвый или работоспособный?
— И трезвый, и работоспособный!
Хобо широко улыбнулся.
— У меня так не бывает! Ты же знаешь. — Он спокойно забрал бутылку из рук Харви, подхватил с полки два высоких узкогорлых стакана и поставил рядом с кувшином. Пристраиваясь на табуретке, спросил меланхолично: — Ты не находишь, что табуретки нынче делают уж слишком миниатюрными? Тебе налить глоточек?
Харви покачал головой. Уже в который раз он убеждался, что Хила Линклейтора надо принимать таким, каков он есть, или вообще не принимать. Пытаться изменить его — все равно, что носить воду в решете: потрудиться можно, но толку не будет.
— Не беспокойся, я сегодня и сам по себе должен быть в форме. — Хобо и правда налил водки немного, на два пальца, не больше, долил томатным соком и с видимым удовольствием хлебнул свой любимый коктейль. — Слушаю, Рэй.
— Серьезное дело, Хил. Кстати, твой телефон, скорее всего, прослушивается. Джейн звонила, собственно, не для тебя, а для тех, кто слушает.
Лицо Хобо помрачнело. Он еще раз глотнул своего пойла и спросил:
— А точно узнать — прослушивается или нет — сможешь? Я же знаю, у тебя есть связи!
— Не смогу. Я должен делать вид, что меня не интересуют ни ты, ни твой телефон.
— Это почему же? — ворчливо полюбопытствовал Хобо.
— А потому что мне нужна твоя помощь, нет расчета давать зацепку и привлекать к тебе внимание. Дело серьезное, Хил. На моих глазах полицейский лимузин, мотоцикл, а вместе с ними и пять «МР», один из них лейтенант, взлетели на воздух.
Обо всем остальном, в том числе и об убийстве полковника Мейседона, Харви пока решил благоразумно промолчать.
Линклейтор присвистнул.
— Пять «МР» — это серьезно! Но на кой черт? Они же ни деньги, ни золото не возят. Охраняли какую-нибудь шишку?
Харви усмехнулся.
— Меня.
— Тебя? — Хобо смотрел на детектива недоверчиво, а когда разобрался, что тот не шутит, не нашел ничего лучшего, как допить свою «Блади-мэри». — Ты говори толком, не темни.
Харви через плечо покосился на дверь.
— Она не подслушивает?
— Почему ты решил, что там именно она? — Хобо хохотнул, очень довольный тем, что озадачил товарища, и успокоил: — Исключено. Можешь говорить спокойно, как в своей конторе при включенной «гуделке».
Харви задумался.
— И все-таки кто там?
— Да какое твое дело! — Линклейтор почесал свою широкую волосатую грудь, разглядывая Харви. — Впрочем, изволь: там некий Эндрью Грин, коммивояжер. А вообще, это тот самый парень, для которого я доставал у тебя чистый картон. У меня с ним давние связи и дела. Помнишь, ты доставал по моей просьбе целую кучу наркотиков, нейролептиков и психогенов, которыми забавляются ребята из Фоли-Сквер? Это для него.
— И сам наркоман?
— Наркоман? — Линклейтор как-то странно взглянул на Харви, непонятно чему засмеялся. — Нет, Рэй. Тут совсем другое. Чудны дела твои, Господи! Но и люди иногда занимаются чудными, дивными делами.
Харви не совсем понял, что хотел сказать ему Хобо, упоминая о Господе Боге и его делах. Но это упоминание вдруг породило у него странную догадку, которая была в одно и то же время и совершенно невероятна и по-домашнему естественна. Пока Харви ломал себе голову, как бы высказать эту догадку, да так, чтобы Хил не принял его за сумасшедшего, Линклейтор поднес стакан ко рту. Рэй насторожился. И точно в нужный момент спросил, словно выстрелил:
— Кил Рой! Не так ли имя твоего клиента?
Хобо поперхнулся, но все-таки протолкнул алкоголь в свое луженое горло, с отвращением покрутил головой и разок-другой откашлялся.
— Кил Рой, он же Немо Нигил, — без всякого торжества констатировал Харви. Вместо торжества он испытывал чувство, похожее на разочарование. Таинственный похититель золота, умеющий умирать так, что его отвозят в морг полицейские, а потом воскресать как ни в чем не бывало, превращался в заурядного человека, который торговал наркотиками и прятался в спальне Хобо. Нет, определенно, вопреки всякой утилитарной логике и здравому сыскному смыслу, Рэй Харви испытывал все более явное разочарование. Хобо между тем налил себе томатного сока, залпом выпил его, еще раз прочистил горло и лишь после этого спокойно проговорил:
— Угадал. — И крутнул большой головой, с интересом приглядываясь к Рэю. — Ловко ты подцепил меня, старого, травленого-перетравленного волка, на крючок!
— По Интерполу он проходит?
Хобо непонимающе взглянул на Харви, потом сообразил, что тот имеет в виду. И ответил вопросом на вопрос:
— Ты знаешь, кто такой Гудини?
Харви знал, что Линклейтор редко спрашивает о чем-нибудь, как будто бы не относящемся к делу, без дальнего прицела, а поэтому наморщил лоб и добросовестно задумался.
— Знаю, — сказал он наконец удовлетворенно. — Это совладелец небольшого итальянского ресторанчика, куда заглядывают иногда офицеры, в штатском, само собой. Несколько раз он оказывался полезным. Пронырливый малый!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
