Икс посмотрел на Федора добрыми глазами и легко коснулся его головы, но прошел мимо, не сказав ни слова.
Кулл не смог бы объяснить, почему Федор привел его в такую ярость. Но он схватил большой, размером с кулак, кусок базальта, отколовшийся от упавшей горгульи, и бросил. Камень попал Федору в затылок, и тот упал лицом вниз. Из раны полилась кровь.
При виде крови толпа зарычала. Угрюмая, но безмолвная в присутствии Икса, сейчас она ожила и громко о себе заявила. Мощной волной люди хлынули вперед, схватили помощников Икса и его самого и принялись раскачивать машину. Через три минуты она лежала на боку. От приехавших не осталось ничего, кроме раскиданных кусков плоти, клочков одежды и трех изуродованных голов. Толпа вдруг смолкла. Мужчины и женщины стояли, уставившись друг на друга и неуклюже отставив от себя руки, с которых капала кровь, а из-под ногтей выпадали кусочки плоти. Рты у некоторых были измазаны кровью. Внезапная паника обратила их в бегство и смела с улицы, словно подхваченные ветром сухие листья. Федор и Кулл остались одни.
Федор с трудом сел, ощупывая затылок и постанывая.
— Ну и заварил же ты кашу, — проговорил Кулл. — Тебе не следовало приветствовать его, будто настоящего Христа. Этим ты, пожалуй, и разъярил всех. Никто не любит богохульства.
Кулл считал, что справедливо обвиняет Федора: разве не из-за него все началось? Если бы он не сделал того, что сделал, то не взбесил бы Кулла. А впрочем, какая разница? Кем бы Икс ни был — человеком или демоном, — его так или иначе воскресят. Так что особого вреда нет. Если Икс — тот, за кого Федор его принимает, то он ничуть не пострадает.
— Оставайся здесь, — бросил Федору Кулл и направился к зданию, где у Коммутатора имелся местный телефон.
В конторе никого не оказалось. Очевидно, суд Линча до смерти напугал и агентов Коммутатора. От чего они, по их мнению, бежали? От молнии? От карающего Бога? Ничего бы не произошло. Да вот, кстати, и сирены. Кулл еще не успел поднять трубку, как услышал их далекие завывания.
Кулл принялся рассказывать Стенгариусу о случившемся. Но тот перебил его:
— Где Филлис? С ней все в порядке? Дай-ка мне ее!
Джек опешил:
— Я… я не знаю. Видишь ли, ее несли в паланкине. Так что она двигалась медленнее меня. Зато, — зло добавил он, — с большим комфортом.
— Ладно, — с раздражением отозвался Стенгариус. — Я обзвоню несколько постов по пути, узнаю — может, ее видели. И не советую дерзить нам, Кулл.
— Простите, сэр, — произнес тот. — Я бы не хотел, чтобы у вас сложилось такое впечатление. Я просто высказал свое мнение, и все.
— Постарайся, чтобы это больше не повторилось. Как только Филлис появится, пусть мне позвонит.
— Слушаюсь, сэр. А не поступало еще сообщений о появлении Икса в других местах?
— Мы только что закончили проверку последних двадцати донесений, — ответил Стенгариус. — Согласно нашим песочным часам, Икс появлялся в разных местах через каждые десять минут. Это вместе с твоим районом.
— Погодите минутку, не вешайте трубку, — сказал Кулл. — Сюда подъезжает еще одна «скорая». Посмотрю, нет ли в ней Икса.
Он подбежал к огромному окну без стекол и выглянул наружу. Машина скорой помощи вылетела из-за угла на такой скорости, что чиркнула по зданию. При торможении ее занесло, и она остановилась, едва не наехав на Федора, который сидел посреди улицы и прижимал к груди голову Икса.
Из машины выпрыгнули двое. Икса с ними не было. Кулл хотел было вернуться к телефону и доложить, как вдруг заметил, что оба одеты крайне неряшливо. У одного голова была непокрыта, а куртка расстегнута. Другой шел босиком, и в зубах у него торчала наполовину выкуренная сигара. Такая небывалая неопрятность была довольно странной. Но когда они стали пожирать куски сырого человеческого мяса, Джек понял: здесь что-то неладно. А когда увидел, что они вытаскивают из первой машины тело женщины и начинают резать его ножом, который один достал из кармана, то встревожился.
Услышав сообщение Кулла, Стенгариус также разволновался.
— Мне только что сообщили еще о двух машинах. Те, кто прибыл с ними, ведут себя очень странно, — сказал он. — Более того, с улиц перестали убирать трупы, и их все прибавляется. Что происходит?
— Никаких признаков Икса? — спросил Кулл.
— Ты последний, кто видел его. Не знаю. Здесь что-то нечисто, и чувствуется, нам будет не до смеха. К тому же, по сведениям отдела статистики, поступление новичков упало почти до нуля. Это случилось несколько часов назад. Создается впечатление, будто захлопнулась дверь на Землю.
— Чем же это объяснить?
— Мы можем только предположить, что сюда вошел последний из убитых в атомной войне на Земле.
Кулл похолодел.
— Вы хотите сказать, что все люди умерли?
— Было бы преждевременно так говорить.
— Послушайте, Стенгариус…
— Перестань пыхтеть.
— Вы сами тяжело дышите. Я вот что хотел сказать… в последний раз приток новичков так резко оборвался, когда потух свет. А до того — когда этот мир превратился из коперниковского в эйнштейновский. А еще раньше — когда устройство мира по Птолемею было преобразовано по Копернику. Две предыдущие перемены были поистине катастрофичны.
— Что ты хочешь сказать? — закричал Стенгариус. — Что нас вскоре ожидает еще один катаклизм? Да ты спятил! Ты сейчас говоришь, что Эйнштейн ошибался и что… слушай, ты лучше кончай пороть всякую чушь. Пытаешься развалить Коммутатор? Да ты…
— Я только размышлял, — ответил Кулл. — За что и расплачиваюсь. Вот что я собираюсь предпринять — с вашего разрешения, конечно. Ставлю этого Федора на ноги, и мы с ним узнаем, чем этот мир дышит; докопаемся до самого его нутра. Может, даже в буквальном смысле. Он что-то брякнул насчет поисков в канализационных трубах. Возможно, именно там разгадка всего. Какие будут указания перед тем, как я уйду?
— Просто держи со мной связь. Один Бог знает, что происходит. Ах да, не забывай о Филлис.
Кулл вернулся на улицу и увидел Федора, стоявшего с головой Икса в руках. Оба приехавших в машине скорой помощи — по предположению Джека, это были демоны, а не люди — стояли, прислонившись к машине, и, чавкая, жадно глотали куски мяса. На обоих человеческих существ они не обращали внимания.
Куллу не сразу удалось уговорить Федора оставить голову Икса. Тот все болтал всякую чепуху о причастии, и только тогда Джек заметил, что его лицо и борода вымазаны свежей кровью.
— Ты веришь в чудо? — спросил Кулл, уводя Федора от его трофея. — Думаешь, что станешь теперь святым, коли вымазался его кровью? Еще немного, и ты начнешь пить ее, как вино.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
