Он просто не сможет взять и покинуть ее… По крайней мере, быстро…
Но не она — его судьба!
Судьба!
За время послушничества он твердо усвоил, что это слово запрещено произносить, за нарушение правила грозили три удара палкой. Среди буддистов принято было говорить не о судьбе, а о Колесе Сансары, бесконечной череде смертей и перерождений, прервать которую можно было, лишь достигнув высшего состояния — став буддой. Наставники учили молодых послушников, что человек не свободен в своем выборе, поскольку является жертвой Сансары; если же он будет вести правильную жизнь, постепенно ему удастся избавиться от оков перерождений.
После ухода из Лояна Пять Защит пережил много испытаний и пришел к заключению, что ему не раз приходилось совершать акты свободного выбора!
Выбирать! Принимать решения!
Человеческая жизнь оказалась совсем не такой, как он представлял себе, усваивая наставления учителей в монастыре: все время необходимо было делать выбор, преодолевать препятствия, находить выход из сложного положения…
А теперь, оказавшись рядом с прекрасной Ярпой, он должен был предпринять нечто невероятно трудное: выбрать женщину! Потому что даже теперь он не мог забыть Умару. Но если и существовала на свете женщина, способная вытеснить из воспоминаний мужчины соперницу, так это была Ярпа!
Пять Защит в растерянности признавал, что невольно сравнивает двух женщин, словно какие-нибудь образцы шелка или грозди винограда, лежащие на прилавке, между которыми ему следовало сделать выбор. Он не мог удержаться от соблазна составить в уме перечни достоинств Умары и Ярпы, а затем сопоставить их. И это заставило его задуматься о различии и связи между любовью и чувственным удовольствием, и картина показалась ему намного более сложной, чем он воображал прежде. Он сходил с ума от Ярпы и в то же время продолжал любить молодую несторианку. И чем жарче была его страсть к горянке, тем чаще он вспоминал Умару, тем сильнее беспокоился о ней. Он испытывал вину за то, что медлил, привязавшись к тибетской жрице.
Наутро после одной из бурных и страстных ночей Ярпа торопливо переоделась в нарядную церемониальную одежду: она ожидала прихода жителей деревни, которые должны были присутствовать при совершении ритуала. Мужчина с согбенной от труда спиной и обожженной солнцем кожей просил изгнать бесов из его малолетнего сына, поскольку соседи убедили его, что в мальчика вселились демоны, обитавшие прежде в одном из деревьев. Ярпа не могла взять с собой Пять Защит.
Когда она вернулась около полудня, молодой махаянист ждал ее на пороге дома.
— И что ты сделала с тем мальчиком? — поинтересовался бывший монах.
— Сперва убедилась, что в нем нет никаких бесов, потом предсказала ему будущее… Он станет воином. Это благородное дело. Его отец был рад это услышать.
— Но как ты можешь знать, что случится с этим мальчиком?
— Я умею читать будущее. Я и тебе могу сделать предсказание! Достаточно только составить «ковер бога». Не сомневайся, я немедленно займусь этим! — заявила Ярпа, не спрашивая, хочет ли этого Пять Защит.
У него не было сил возражать.
Она разложила на полу то, что называла «ковром бога». Это были веревочки из шерсти яка, окрашенные в разные цвета, — они хранились в сундучке у нее под кроватью.
Потом жрица стала взывать к «девяти богам», перебирая и раскладывая веревочки так, что они постепенно образовали определенную последовательность. После этого Ярпа завязала себе глаза и на ощупь достала из лежавшего рядом мешочка глиняные фигурки. На свет явилось около двух десятков «куколок», три из них оказались лежащими вверх ногами поверх цветных веревочек, когда Ярпа наугад раскладывала их перед собой. А потом она сняла повязку с глаз и сказала:
— У тебя есть надежда на удачу. Лишь три нечистых духа против семнадцати добрых. Отличное соотношение! Тебе покровительствуют звезды, Пять Защит! Тебя ждет большой успех!
— Меня это не волнует — я не верю в удачу! Я верю только в Будду. Расскажи мне немного о ближайшем будущем. Станет ли Блаженный защищать и направлять меня?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Прекрасная тибетская жрица опустилась на колени и склонилась над картиной, образованной на полу веревочками и фигурками. Она снова что-то бормотала и перекладывала «куколок».
— Я вижу тебя в Срединном царстве, — сказала она наконец.
— Одного? — осторожно уточнил он.
— Чтобы понять это, нужно использовать самые опасные заклинания!
— Почему бы и нет? — Он уже не мог остановиться, ему непременно нужно было все узнать.
— Я вижу трех человек, которые хотят причинить тебе зло, — прошептала она через некоторое время.
— Можно ли узнать, кто они?
— Я вижу в кругу облако пыли, пустую чашу для подношений и круг с отверстием посередине, — уверенно ответила она.
Пять Защит сразу догадался, что первое — это Пыльная Мгла, и его враждебность была неудивительна. Второе — очевидно, Безупречная Пустота, и это означало, что настоятель монастыря в Лояне не изменил своего мнения; даже содействие У-хоу не помогло…
А вот круг с отверстием остался для юноши загадкой, он не мог доискаться смысла, да и прекрасная Ярпа не могла больше ничего сказать, чтобы прояснить последний символ.
— Что ты делаешь? — спросил он у жрицы, указывая на ее сжатый кулак, занесенный над перевернутыми фигурками: жрица ударила по ним воображаемым кинжалом.
— Я наношу злым духам удар в сердце, создавая в нем «дыру жизни». После этого три твоих врага не смогут причинить тебе существенного вреда! — объяснила Ярпа.
— Большое спасибо… — растерянно прошептал Пять Защит.
Когда ритуал предсказания был завершен, жрица подошла к махаянисту и прижалась к нему:
— Я люблю тебя! Ты доставляешь мне огромную радость! Ты мог бы остаться здесь со мной. Мы бы поженились, а потом ты сделал бы мне сына!
Ее обаяние и страсть сделали свое дело, и вскоре молодые люди вновь оказались в постели. И он опять-отложил свой уход, мучаясь от нерешительности.
Пять Защит оказался на перепутье, знакомом многим людям. Как совершить невозможный выбор? Кого предпочесть: нежную Умару или дикую и чувственную Ярпу?
ГЛАВА 38
ЛОЯН, КИТАЙ, 19 ИЮНЯ 658 ГОДА
![]()
— Немой, присматривай за тем, чтобы девочка не приближалась к водам реки Ло. Я не хочу, чтобы она случайно увидела свое отражение! — В нежном голоске императрицы У-хоу звенела сталь.
— Я приложу все силы, ваше величество, — отозвался гигант, но только сама повелительница могла бы разобрать слова в его невнятном бормотании.
С тех пор как официальная супруга Гао-цзуна вступила в скандальные отношения с неким индийским магом по имени Безумное Облако, она держала Немого в отдалении. Привыкший исполнять все ее капризы, преданный слуга больше не был для нее любовником. Однако он успел до отчаяния полюбить это податливое, чувственное тело, столь сладостное для мужчин, которым доводилось касаться его. Тюрко-монгола удручала связь госпожи с подозрительным типом, глаза которого были вечно налиты кровью. Чужак появился в столице империи в сопровождении огромного белого слона, что и стало главной причиной стремительно распространявшейся славы странника. Безумное Облако был для Немого единственным соперником; только ему удалось завладеть вниманием У-хоу всерьез, она почти влюбилась в сомнительного дикаря. Это прискорбное положение вещей отразилось на облике немого слуги: его огромное лицо утратило жизнерадостное выражение, длинные усы обвисли, а уголки мясистых губ опустились.
Когда Безумное Облако только появился в Чанъане, императрица разместила его в Павильоне Наслаждений, однако поездка в Лоян позволила немому слуге не только обрести новый шанс доказать повелительнице свою необходимость и полезность, в том числе и как обладателя огромного нефритового жезла, способного доставлять колоссальное удовольствие той, чья пионовая долина жаждала услад.
